До проверок дело не дошло, к точке рандеву вышли без нежелательных встреч. Остальные тройки тоже добрались без приключений. В общем, ничего удивительного, ребята в большинстве местные, куда лучше патрульных знакомы со всеми здешними тупичками, закоулочками и дырами в заборах.
– Вот здесь она и живет, – показал Юнком на одноэтажный дом, темневший в полусотне метров от скверика, где в густой тени акаций собралась группа.
Юлена издала приглушенный звук. Не то ахнула, не то охнула.
– Она? – переспросил кто-то из темноты простуженным голосом.
– Предателя зовут Валицкая Антонина Львовна, – чеканным шепотом произнес Юнком. Трудно чеканить слова шепотом, но у него получилось.
– Донька?! – снова ахнула Юлена, теперь чуть громче.
– Бывшая комсомолка Донара, а теперь Антонина, сотрудница оккупационной администрации, – объяснил командир. – Всё, отставить вопросы! Действуем по плану!
План был известен заранее и незамысловат – девять человек окружают дом, наблюдая за черным ходом и окнами, а трое, в том числе и Олег, заходят внутрь, связывают и выволакивают предателя, – и в сквер, есть там подходящее дерево с крепкими сучьями…
Олегу и до того было не по себе, а сейчас стало совсем мерзко. Это не паникера Позара расстреливать, это еще хуже. Связывать сонную девушку и тащить на расправу… Кто знает, как она в той администрации оказалась… Может, запугали, семью расстрелять пригрозили, может, она там лишь вид делает, что на врагов работает…
У Юлены, насколько смог разглядеть Олег в отсвете далеких фонарей, лицо стало совершенно мертвое. Но на свой пост под окном она пошагала без возражений.
Дверь оказалась заперта.
– Давай, – кивнул Юнком на бур Зарева.
Тот завозился с ручками настройки, уменьшая мощность, и Олег понял, что скоро в двери вместо замка появится аккуратно прожженная дыра. Тут же мелькнула мыслишка – если сбежать, то именно сейчас, перенастроить бур и испепелить беглеца парнишка никак не успеет, а обрез командира, с его коротеньким стволом, уже в пяти шагах не страшен человеку, бегущему зигзагами…
Мысль осталась лишь мыслью. Сбежать – и что? И куда?
Зарев отступил на два шага, прицелился в замок, но не привел в действие свое орудие – командир предостерегающе поднял руку. Тут же Олег услышал рядом, за углом дома, негромкий шипящий звук… Затем что-то стукнуло – твердым о твердое. В общем, вполне можно было догадаться об источнике тех звуков, но Олег не успел. Резкий грохот взрыва ударил по ушам. Почва вздрогнула. Из подвальной отдушины вырвался столб не то дыма, не то пыли.
– Донька-а-а-а-а! Спасайся!!! – истошно вопил женский голос за углом.
Юнком и Зарев ринулись туда, на ходу парнишка дергал ручки своего бура. Олег поспешил за ними, сам не зная, зачем.
Увидев две сцепившихся фигуры у бокового фасада, командир вскинул обрез, но не выстрелил. Зарев продолжал терзать свой агрегат. Олег про заткнутый за пояс пистолет и не вспомнил.
Потом слившиеся вместе темные силуэты разделились, один бросился в темноту, снова крикнув:
– Донька-а-а-а-а!
– Стой! Спалю сучку! – рявкнул, не таясь, Зарев.
Таиться смысла не было – с двух сторон издалека надвигался звук сирен и становился все слышнее.
Спалит, понял Олег. На таком расстоянии – превратит темноволосую симпатичную Юлену в головешку легко и просто, даже не целясь…
Больше ничего подумать, понять и решить Олег Ракитин не успел. Но когда Зарев вскинул свой бур, Олег изо всех сил толкнул его, – и луч ушел вверх, ионизируя и превращая в плазму частицы воздуха.
Со стороны рванувшаяся к небесам плазменная струя казалась безвредным и красивым фейерверком.
3
Судно показалось штаб-ротмистру Звягинцеву громадным, особенно на подлете, при взгляде сверху. По размерам как звездный крейсер, зачем-то променявший бескрайние космические просторы на розоватый океан Елизаветы.
Наверное, по меркам прародины эриданцев, судно было не так уж велико, около двадцати тысяч тонн водоизмещения. Но цивилизация, веками развивавшая флоты как основной вид транспорта, в корне отличается от той, что изначально стартовала, обладая космическими технологиями.
Огромные морские суда в Эриданской Империи почти не строили, даже на Новой Ливадии, почти сплошь покрытой океаном. Лишь изредка, штучно, под специальные проекты.
Именно так на Бородинских верфях появилась на свет «Цесаревна Анна» – в рамках того же проекта, что и подводные рудники.
Когда власть на планете сменилась, судно уже было спущено со стапеля, и полным ходом шли работы по его оборудованию в плавучую базу подводных геологов: проводить геологоразведку на трех-четырехкилометровой глубине дело непростое, а двигать подводные рудники вслепую, надеясь на удачу, на случайное обнаружение богатой монацитом породы – затратно и непродуктивно.
Но именно так работали рудники, оказавшиеся под властью мятежников. Использовать «Цесаревну» по прямому назначению они не могли: многое уникальное оборудование еще только должно было быть поставлено с планет, оставшихся под властью Империи.
Штаб-ротмистр Звягинцев, адъютант вице-губернатора, понятия не имел, как и для чего использовали мятежники «Цесаревну Анну», переименованную ими в «Комсомолку Марлену Трохину». Чем знаменита рекомая комсомолка, не знал тоже. И решил не гадать, все равно скоро все прояснится, – касательно судна прояснится, разумеется. А житие и деяния комсомолки Марлены пусть остаются загадкой.
Зато не приходилось гадать, отчего судно оставалось так долго незамеченным: над кормовыми настройками возвышался эмиттер защитного поля характерной грибообразной формы, изначальным проектом не предусмотренный. «Цесаревна», став «Комсомолкой», плавала под маскирующим «зонтиком», прикрытая от всех видов сканирующего радиоизлучения. Обнаружили ее визуально и достаточно случайно…
Надстройки имелись лишь на корме. Обширная палуба, очевидно, предназначалась для посадки техники, способной к вертикальному взлету. Но сейчас пустовала – судно стояло не на ровном киле, с небольшим дифферентом на корму и с креном градусов в семь-восемь на левый борт. Имелось опасение, что посадка летательных аппаратов нарушит остойчивость еще больше. Посадочную площадку для их экспедиции подготовили рядом, на суше.
Решив, что предварительный осмотр ничего больше не даст, штаб-ротмистр отвернулся от экрана внешнего обзора, стал наблюдать за Несвицким. Он, когда не получал приказаний от шефа, часто этим занимался: просто наблюдал.
Генерал-майор Несвицкий был кумиром тридцатилетнего Викентия Звягинцева. Образцом для подражания. Живым примером архиуспешной карьеры на избранном поприще.
Не в том даже дело, что Несвицкий к своим сорока двум годам достиг генеральского чина и стал фактическим главой целой планеты, пусть и не самой развитой и густонаселенной, – случались в Империи карьерные взлеты куда более крутые.
Вопрос в том, как именно Несвицкий достиг того, что достиг. К высшему дворянству Империи генерал-майор не принадлежит – не граф и не князь, и даже не барон (хотя вполне может получить титул за личные заслуги и стать родоначальником баронского рода). Влиятельных покровителей в верхах не имеет, всего добился сам, без протекции, своими способностями и настойчивостью…
Звягинцев находился точно в таких же стартовых условиях, ну прямо-таки один к одному. Даже дослужился до того же чина, что его кумир имел в тридцатилетнем возрасте. Штаб-ротмистр счел это добрым предзнаменованием. Ему хотелось двенадцать лет спустя носить на своем парадном мундире генерал-майорские эполеты. Причем заслуженно носить.
Война дает такой шанс… Но реализовать его удается далеко не каждому.
Понятно, что любая война выдвигает в первые ряды талантливых и инициативных. Но даже в военное время другие, не менее талантливые, остаются почему-то в рядах задних, тянут по большому счету войну на своем горбу, но наградами и повышениями не избалованы… А иные инициативные, в первых рядах оказавшиеся, быстро заканчивают ярко вспыхнувшую карьеру, – иногда гибнут от рук врага, но чаще становятся жертвами интриг завистников, а то и собственного головокружения от успехов.
