Голос его звучал словно эхо из глубины веков.
Но Графиня не дрогнула. Она знала, что должна быть сильной и уверенной. Кельты — воинственные люди. Слабых они не ставят ни во что, а значит, нельзя показывать отшельнику ни страха, ни неуверенности. И при этом надо всячески продемонстрировать мирность своих намерений.
— Меня зовут Ольга Анваровна, — ответила она твёрдо. — И я пришла из далёкой северной страны для того, чтобы предложить тебе новую жизнь.
Кельт ухмыльнулся, но в его ухмылке не было тепла.
— У меня уже есть жизнь, женщина. — возразил он. — Богам угодно, чтоб я провёл её в одиночестве.
И тут Ольга Анваровна нащупала почву, на которой можно было выстроить понятное для обоих общение.
— Всю мою жизнь я верила в своего бога, — начала она. — Но однажды мне было видение другого бога. Твоего, с такими же изображениями, как у тебя. Он указал мне путь к твоей хижине и сказал, что ты исполнил его волю. Теперь у него новый приказ.
— Как докажешь, что не лжёшь? — прищурился кельт, и Ольга Анваровна поняла, что всё сказала правильно.
И победоносно улыбнулась — не зря вместе с латынью она изучила ещё и кельтскую культуру. Теперь хотя бы можно будет сочинить красивую и правдоподобную историю, чтоб добиться своей цели и вывести этого отшельника в люди.
— Мой рассказ займёт много времени, голубчик вы мой, — вздохнула Графиня. — Но если вы готовы меня выслушать, то у меня с собой есть немного индийского чая. Вряд ли вы когда-нибудь пробовали этот напиток, но он, несомненно, вам понравится.
— Оставь всё своё оружие там и иди сюда! — отрывисто бросил кельт и скрылся в хижине.
Ольге Анваровне удалось заслужить доверие отшельника. Дни проходили за днями, посвящённые беседам. Сначала это были беседы о богах, потом, о родной стране Ольги. Потом дошло дело до тумана и этого мира. Как ни странно, именно этому кельт поверил быстрее всего — успел насмотреться на странности за свои сотни лет отшельничества. Ну а потом он принялся учить русский язык, чтоб, покинув хижину, не оказаться чужим в обществе других людей.
Крёстный, в конце концов, ничего не приказывает просто так.В итоге кельт стал Кельтом — Ольга Анваровна, следуя местной традиции, крестила его. Хижину они покинули вместе, но после болот их путям предстояло разойтись в разные сторны. Почему, зачем — Графиня не знала, это был приказ Патрокла. Но где-то в глубине её души зрело странное предчувствие, что они с Кельтом ещё увидятся.
Глава 13
Я шёл по узкому коридору, и мои шаги гулко отдавались эхом в безлюдной тишине. Мне всегда казалось, что каменные стены Замка, обвитые ползучими растениями, давят на меня своей массивностью. Но вместе с тем, эти же самые стены в Улье служили гарантией безопасности. Несомненно, приятно находиться в месте, куда с наскоку ни одна стая или орда заражённых не попадёт, но и необходимость сидеть тут фактически взаперти тяготила меня.
Почти всё время, которое я провёл в Улье, мне приходилось куда-то ехать, убегать, догонять, охотится, прятаться или сидеть в засаде. Казалось, попади я в нормальные условия, хоть немного похожие на жизнь до Улья — буду счастлив, как никто. И вот я здесь, на правах студента. Меня учат не за страх, а за совесть, охраняют, кстати, также, кормят от пуза, выделяют живуна столько, что хоть упейся. Комнату выдали, не люкс, конечно, зато свою, отдельную от всех.
И… Отчего я не счастлив?
После занятий хотелось увидеться и перекинуться парой слов с теми, кого считал друзьями. Но Аня, заметив меня, поспешно свернула в другой коридор, чтоб избежать встречи. Лакшери, стоявшая у окна и задумчиво смотревшая вдаль, лишь холодно кивнула в ответ на мое приветствие и тут же отвернулась, показывая всем видом, что разговор закончен.
Чувствуя, как внутри поднимается лёгкое разочарование, я медленно спускался по ступеням, пытаясь понять, чем заслужил такое отношение. Неужели наша связь настолько хрупка, что может разрушиться из-за надуманных обид и истерик?
— Эй, Орк! — гулкий голос Али вывел меня из задумчивости.
Я обернулся и увидел здоровяка, который, улыбаясь, подходил ко мне. Его широкие плечи и спокойная походка всегда внушали доверие.
— Вижу, девчонки тебя игнорируют, — заметил он, кивая в сторону исчезнувшей Ани.
— Похоже на то, — вздохнул я. — Не понимаю, что происходит.
Али похлопал меня по спине.
— Не бери в голову, брат. Бабы — они такие. То смеются, то плачут без причины. Никогда не разберешь, что у них на уме.
Я усмехнулся, но разговор мне продолжать не хотелось.
— Может, ты и прав. Но всё же неприятно.
Али загадочно подмигнул.
— Не переживай. У них свои причины, которые им кажутся важными. А ты просто будь самим собой. Всё образуется.
Если чему меня жизнь и научила, так это тому, что само по себе никогда ничего не образуется. Само по себе может только усугубиться.
— Спасибо, Али, — тем не менее кивнул я.
— Всегда рад помочь, — Али повернулся, собираясь уйти, но вдруг обернулся. — И помни: иногда молчание — лучший ответ.
С этими словами он скрылся за поворотом. Что он имел в виду? Может, стоит дать девчонкам время и не лезть к ним с расспросами?
Решив отвлечься, я направился в библиотеку. Роскошное помещение, наполненное запахом старинных книг и полированного дерева, действовало на меня успокаивающе. Высокие стеллажи устремлялись к самому потолку, а узкие окна пропускали мягкий свет, играющий на золочёных переплётах старых книг. Как это ни странно, но библиотека была наименее популярным место у местных студентов. Даже попадая сюда по необходимости, они ыстро сдавали или брали книги и уходили. А я вот любил тут находиться. Моё зрение кваза позволяло читать даже в своей слабо освещённой каморке. Однако в читальном зале мне всегда было намного комфортней.
Я искал книгу по артефакторике, которую давно хотел изучить. Наконец, отыскав нужный том, направился в читальный зал. Мягкие ковры приглушали шаги, и тишину нарушало лишь едва слышное шуршание перелистываемых страниц.
Зал оказался почти пустым. Почти — потому что за одним из столов, склонившись над книгой, сидела графиня. Её строгий профиль выделялся на фоне приглушённого света настольной лампы. Сегодня она выглядела особенно элегантно — волосы были собраны в изящный узел, а тёмное платье подчёркивало стройность фигуры с красивыми женскими формами. Дополняло образ гусиное перо, которым графиня водила по страницам книги
Я нерешительно подошёл ближе.
— Добрый вечер, Ольга Анваровна.
Она подняла глаза, и на её лице при виде меня проскользнула мимолётная тень улыбки, заставив внутри заворочаться такие дремучие инстинкты, что мне на мгновение стало неуютно.
— Добрый вечер, Орк. Что привело тебя в это тихое место?
— Решил заняться артефакторикой, — показал я книгу. — А вы чем заняты?
Графиня отложила перо и закрыла книгу.
— Погружаюсь в мир древних знаний. Иногда стоит обратиться к мудрости прошлого, чтобы понять настоящее.
Я сел напротив, ощущая лёгкое волнение.
— Вы говорите загадками.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Разум — место само по себе. Из Рая может сделать Ад, и наоборот.
Я нахмурился.
— Это какая-то цитата?
— Мильтон. Это из его «Потерянного Рая». Читал?
Я усмехнулся.
— Я похож на того, кто любит в промежутках между рейдами почитать томик стихов?
Графиня рассмеялась, и её смех прозвучал как звон хрустальных колокольчиков.
— Ты забываешь, что мне доступно многое из того, что большинство не видит. Вообще-то, да. Похож. Очень даже. Со мной можно не прятаться за маской неотёсанного рейдера.
— Хм… Зараза, — пробормотал я с улыбкой, чувствуя, как напряжение спадает.
Она откинулась на спинку стула.
— Знаешь, в словах Мильтона есть глубокий смысл. Наши мысли способны создавать собственные миры. И иногда то, что кажется Адом, можно превратить в Рай.
