Выйдя заранее, на аудиенцию я отправился на локомобиле, стараясь прибыть примерно за час до назначенного времени, а получилось, что приехал за час пятнадцать. Здание военного министерства бурлило и плескало волнами людей, что то и дело выходили, или наоборот, заходили в него.
В основном его посещали офицеры, чиновники в мундирах различных министерств, и изредка гражданские лица. Дверь то и дело хлопала, а два гвардейца, что стояли на охране по обе стороны от входа, внимательно ощупывали взглядами всех, стремящихся попасть внутрь, держа при этом руки на кобурах с револьверами. Меня тоже осмотрели, особенно моё лицо, и один из них буркнул.
— По какому вопросу, господин студент?
— По приглашению, — и я показал им пропуск, что прислали мне вместе с письмом. На пропуске не стояла дата, он предназначался для уведомления и подтверждения того, что меня действительно вызвали в военное министерство. Вот его я как раз и предъявил на главном входе.
— Проходите.
Кивнув, я подождал, когда выйдут два офицера с озабоченными лицами, запыленные с ног до головы, и шагнул в дверной проём. Внутри царила ещё большая суета, а дежурный офицер с двумя унтер-офицерами то и дело проверял пропуска, давал указания и советы, и объяснял, как пройти в нужный кабинет. Подойдя к нему, я представился и протянул сначала тот же самый пропуск, а потом уже и само письмо.
— Мне назначено на три часа дня к заместителю военного министра генерал-лейтенанту Прокофьеву.
— Минутку, сейчас посмотрим в книгу запланированных посещений.
Найдя нужную запись, поручик поднял трубку телефона и, переговорив с адъютантом генерала, разрешил мне пройти, объяснив, как добраться до нужного кабинета, предварительно проверив ещё мой паспорт и студенческий билет.
Я поднялся на третий этаж и, найдя нужную дверь, постучал в неё. За ней оказался просторный кабинет, в котором находился адъютант генерала, молодой подпоручик. А на широком диване и в двух креслах сидели, ожидая аудиенции, два седых полковника и один бравый штабс-капитан.
Все трое внимательно и удивленно посмотрели на меня, явно не ожидая увидеть здесь какого-то студента.
— Барон Дегтярёв? — обратил на меня внимание адъютант.
— Так точно!
— Ваши документы, пожалуйста!
— Пожалуйста, — и я вновь передал все взятые с собой бумаги. Часы в это время пробили половину третьего.
Адъютант внимательно сверил все документы, посмотрел ещё раз запись графика посещений и, убедившись, что всё верно, показал рукой на свободное место на диване.
— Ожидайте.
Я кивнул и, пройдя вперёд, уселся на краю широкого дивана. Через пару минут молчаливого ожидания дверь кабинета заместителя военного министра распахнулась, и оттуда вышел неизвестный мне полковник, весь красный и какой-то растерянный. Нахлобучив себе на голову фуражку, он, ни на кого не глядя, прикрыл дверь и, кивнув адъютанту, тут же вышел.
Адъютант встал, постучался в кабинет замминистра, вошёл, пробыл там несколько десятков секунд и, выйдя, пригласил в кабинет двух полковников. Оба пробыли там до без пяти минут три, а когда вышли, то следом зашёл штабс-капитан, который то и дело бросал на меня любопытные взгляды, но так ничего и не спросил.
Пробыл он там десять минут, за это время в кабинет зашли один генерал и два майора. Как только вышел штабс-капитан, в кабинет зашёл генерал, а меня попросили подождать. Стрелки на часах уже показали половину пятого, когда меня, наконец, пригласили.
— Барон Дегтярёв?
— Так точно, Ваше высокопревосходительство!
Генерал внимательно оглядел меня и указал рукой на стул.
— К сожалению, времени у меня очень мало для беседы с вами, как изначально планировалось. Увы, война внесла свои коррективы в мой график, как и в жизнь всей нашей империи, а пригласил я вас вот зачем. Думаю, вы догадались и сами, что это связано с вашим подвигом в военно-полевом лагере под Ливнами? Вы получили приглашение на приём к императору?
— Да, но в связи с началом войны, я предполагаю, что мне не удастся туда попасть.
— Император никогда не отменяет своих указаний, несмотря ни на что, и если он определил аудиенцию, то обязательно её проведёт, так что, насчёт этого вы можете быть спокойны. Однако, вы в столь юном возрасте совершили очень значимые поступки, самый главный из которых, я считаю, — это спасение двух офицеров и одного унтер-офицера. Военное ведомство, в моём лице, утверждает, что данное деяние должно получить заслуженную награду, о чём мы ходатайствовали перед императором, в связи с чем он и назначил вам личную аудиенцию, — генерал сделал паузу.
— Благодарю Вас, Ваше высокопревосходительство! — тут же отреагировал я.
— Я изучил вашу биографию и понял, что вы достойный сын своего отца, о чём свидетельствуют ваши успехи и деяния. Получить личное, а потом и наследное дворянство за столь короткий промежуток времени и попасть на карандаш самому императору за очевидные успехи, такого я на своей памяти не припоминаю. Жаль, что вас не взяли в военное училище, но сейчас уже поздно и особого смысла это не имеет. Нашей стране нужны новые разработки оружия, которыми вы, и иже с вами, и займётесь в своей инженерно-духовной академии. Соответствующее распоряжение военного министра уже подано на утверждение императору. Однако, как вас наградит император, мы не знаем, и поэтому военный министр поручил мне вручить вам именное оружие за спасение трёх человек в бою.
Министр нажал на звонок, что стоял у него на столе, вызвав его переливчатую трель, услышав которую в кабинет тотчас вошёл адъютант.
— Виктор, неси награду.
— Есть, Ваше высокопревосходительство! — адъютант вышел и через минуту вновь вошёл, неся в руках короткую драгунскую саблю.
Генерал встал, взял у него из рук саблю и, протянув её мне, сказал.
— Военное министерство Склавской империи в моём лице награждает вас саблей со знаком ордена Святой Анны четвёртой степени с надписью «За храбрость». С этого момента вы являетесь кавалером этого ордена четвёртой степени. Поздравляю Вас!
Я стоял и не мог сказать ни слова, на глаза навернулись слёзы, я задрожал и, преклонив колено, принял в руки саблю.
— Владейте и соответствуйте!
— Благодарю Вас, Ваше высокопревосходительство!
— У адъютанта заберёте все наградные документы, и он вам расскажет про остальное, а сейчас прошу извинить меня за короткий приём. У нас идёт война!
— Слушаюсь! — поклонившись и крепко сжимая в правой руке саблю, я развернулся и вышел из кабинета.
Увидев меня с наградной саблей, все ожидающие приёма удивились и зашептались, на этот момент приёма ожидало двое: майор и подполковник. Я же прошёл к адъютанту и спросил у него.
— Генерал Прокофьев сказал, чтобы я забрал у вас документы на награду и выслушал от вас еще какие-то объяснения.
— Да, всенепременно. Вот документы, вот уведомление о том, что при уходе на пенсию вы получаете прибавку за полученную награду в размере пятидесяти злотых в год. И вот ещё распоряжение военного министра, что в случае вашего призыва в действующую армию, вы, как получивший звание младшего унтер-офицера после окончания первичных военно-полевых сборов, произведены в старшие унтер-офицеры, и представлены к получению звания прапорщика. На этом пока всё.
— Благодарю Вас! Я могу идти?
— Да, пожалуйста.
Выйдя из здания, я купил в ближайшем магазине обычную обёрточную бумагу и, бережно завернув в неё саблю, отправился домой.
Глава 7
Аудиенция
Уже приехав домой, я смог детально рассмотреть свою награду. Сабля оказалась не простой, а в ножнах с серебряной насечкой. На темляке виднелась так называемая «клюква», знак ордена Анны четвёртой степени и надпись «За храбрость».
Теперь у меня есть и медаль за спасение, и сабля за храбрость, и орден Анны четвёртой степени. Чего же боле, как говорится? Наверное, император если и решит чем-то наградить, то уже не орденом, а деньгами или своим особым расположением. Мне и этого окажется более, чем достаточно.
