— Не ругайся. Все, последний вопрос: какие на мне сейчас трусы?
На смех у меня уже сил не оставалось. И я просто сказала:
— Нету на тебе никаких трусов. Ты их на ночь снимаешь. Принципиально. А еще у тебя под подушкой лежит плюшевый утенок, без которого ты уснуть не можешь… Размер твоего противогаза называть?
Дверь щелкнула и открылась.
— Ну слава богу, это ты! — Авдей кинулся меня обнимать.
— Еще одно такое шоу, и я тебя урою, как мамонта! — пообещала я, захлопывая за собой дверь и сбрасывая на руки мужа надоевшую шубку. — Я устала, как собака, меня похитили прямо из студии, причем похитил бывший приятель, оказавшийся предателем. Да, еще что из новостей… Моя бесценная тетка задумала меня пытать, но у нее, как всегда, ничего не вышло… Кстати, чем это у нас так воняет по всему дому?!
— Так ведь ты сама велела взять какой-то желтой травы и везде разбросать. Правда, она больше похожа на куриный помет…
Я прошлась по коридору.
— Это и есть куриный помет, Белинский! Я же тебе русским литературным языком сказала: трава! Ну да ладно, теперь это не имеет значения. Одно хорошо: этот наговоренный помет изгнал из дома всех мороков. Дети спят?
— Да.
— Нет!
Марья и Дарья нарисовались в дверном проеме детской и без долгих предисловий кинулись ко мне:
— Вот ты опять была во всяких приключениях, а нас с собой не позвала!..
— Не шумите, бабушку разбудите.
— Уже разбудили. — Мама сонно щурилась от яркого света прихожей. — Что за семейка, никто по ночам не спит. Пойду, чайник поставлю, что ли…
И тут я услышала, как распахнулась балконная дверь!
— Всем в укрытие, то есть в кладовку! — скомандовала я. — Это могут быть враги!
— Вика, не валяй дурака, это я!
В прихожую из гостиной ввалился… Дед Мороз.
— Здравствуй, Дедушка Мороз! — хором выдали мои бесстрашные дети.
— «… Борода из ваты», — про себя добавила я и принялась составлять антидедморозовское заклинание. Но не успела. Потому что Дед Мороз снял белую бороду и роскошную алую шапку, отороченную собольим мехом, и оказался Баронетом.
— Калистратик! — завопила мама.
— Дедушка! — завопили дети.
— Всем стоять! — завопила я. — Пусть тоже доказывает, что он — это он. Где вы были, сударь, 17 января 1795 года?..
— Вы все тут что, белладонны объелись? — сурово обвел взором наше семейство «маг на службе у закона». — А ну рассказывайте, что тут у вас творится!
И тут я поверила, что Баронет — это Баронет. Потому что таким повелительным тоном мог говорить только он. Да и вряд ли кто-то сумеет подделать эти уникальные глаза: один — человеческий, а другой — змеи.
— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались… — тихо пропела я.
… Куриный помет подмели и выкинули в мусор. Мама зажгла ароматические свечи и расставила их по всей гостиной, чтобы мы могли наслаждаться запахом дерева манго, крепким чаем и обществом друг друга. Даже детей не отправляли спать, хотя была глубокая ночь. Но разве они улягутся после того, как дедушка вручил им подарок: железную дорогу.
Я сидела на коленях у мужа и самозабвенно жевала песочное пирожное.
— Скажите, м-ням, мэтр, где вы пропадали? В каких, так сказать, краях мочили якорек?
— В местах не столь отдаленных, — ответствовал маг.
Мама пролила чай мимо чашки.
— Это где? — тихо спросила она.
— Женская спецколония УЗИ 567-9000, в которой до недавнего времени мотала срок ваша небезызвестная родственница.
— Сия «родственница» тут уже таких дел наворотила…
— Я в курсе, — отчеканил Баронет. — Но мое за дание было другим: ликвидировать незаконное общество оборотней, в которое превратилось все «население» этой колонии. Грязная это работа, господа.
— Вы их уничтожили?
— А что оставалось делать? Это уже были не люди, а крысы, принявшие внешний облик загрызенных ими людей. Там вовсю хозяйничали оккультные японские интервенты.
— Тэнгу?
— Да. Но о них отдельный разговор. И еще. Мне, срочно необходимо обеспечить безопасность одного человека, от одной подписи которого может зависеть стабильность мирового порядка…
Вот тут я позволила себе торжествующую улыбку.
— Все уже сделано, Баронет. Не вы один подрядились в спасатели!
— Где Синдзен? — встрепенулся Баронет.
— Не вслух, — отрезала я.
— Вика, здесь же все свои, — это муж. Я не прореагировала на эту реплику. Лишнее любопытство вредно, милый. От любопытства кошка не только умерла, но и лишилась права на метемпсихоз.
— Она права, — и Баронет перешел на внутренний канал связи: — Ты его спрятала?
— Да.
— Где?
— Ваша конспиративная квартира в Химках.
— Ай, молодец, ведьма! Давно он там сидит? Еда, питье у него есть?
— Ой…
— Поспешил я тебя похвалить.
— Да есть, есть. Я полный холодильник продуктов оставила! Точно!
— Тогда ладно.
— Что ж, — сказал Баронет, допивая чай. — По-моему, все устали, всем следует отдохнуть. Внученьки, паровозик, который вы запустили в двадцать пятый раз, тоже хочет спать…
— Мы уложим детей, — я глянула на мужа. — А вы с мамой идите, отдыхайте.
Даже сквозь плотно прикрытые двери детской, куда мы с Авдеем направились вместе с дочерьми, было слышно, как отдыхают мама и Баронет. В смысле, они оба здорово храпят. А вы что подумали?
— Девочки, ложитесь, закрывайте глазки, и сейчас к вам прилетит…
— Фея.
— Бэтмен.
— Ма-а-ам, мы не хотим спать. Вот вы когда нас спать укладываете, и начинается самое интересное!
Да, Машенька, тут ты права…
— Мам, расскажи, а что ты сделала с Анастасией?
— Ну, в общем, она потеряла сознание… Не нужно об этом говорить. Ой, кстати, дорогой, совсем забыла тебе сказать: у нас на даче в Переделкино пока поживут четыре женщины? Я думаю, они не создадут проблем…
— А что за женщины? — озабоченно спросил муж.
— Заключенные, которые подчинялись моей тетке и вместе с нею устроили весь этот шум в колонии…
— Вика, я тебя не понимаю. — Авдей старательно укрыл одеялом сопротивляющуюся Дарью. — Их же надо сдать в милицию! А не заниматься укрывательством беглых преступниц!
— Понимаю твое праведное негодование. Но если б ты их видел! Они настолько запуганы, вымотаны и затравлены моей теткой, что новая тюрьма станет для них могилой. А я разговаривала с ними. Они хотят начать новую жизнь. Они даже по-своему талантливы. Что нам, трудно им помочь?
— Нетрудно. Только куда ты их пристроишь?
Я загадочно усмехнулась:
— Есть у меня одна идея…
— Товарищи родители! — высунула нос из-под одеяла деловая Марья. — Или рассказывайте нам сказку на ночь, или про свои взрослые дела разговаривайте на кухне!
— Но лучше сказку, — встряла Дарья.
— Да, пап, между прочим, ты обещал дорассказать, что дальше случилось с Акулиной и ее женихами из перьев.
Я округлила глаза:
— Ты что, опять посвящаешь детей в эти свои… эротические фантазии?! У тебя же эту сказочку ни одно издательство принимать не решается!
— Дорогая, не буянь. Нашим дочерям я излагаю сказку в строго-цензурном варианте.
— Ну-ну. Излагай, а я послушаю. Дети, сказку слушают лежа, а не прыгая по кровати!
Авдей откашлялся и начал:
— Дальше дело было так…
«… На шум, произведенный «гостями» Акулины, явились в ее горницу сестры, вооруженные до зубов скалками, вилами и тяжелыми подушками. Но едва Явдоксия и Снандулия увидели перед собою красавцев-мужчин, все оружие посыпалось у них из рук.
— Ах, женихи! — воскликнула Явдоксия.
— Наконец-то! — добавила Снандулия.
На Акулину сестры даже внимания не обратили.
Финисту и калифу-аисту эти две объемистые красотки очень даже понравились. Они засуетились вокруг Снандулии и Явдоксии, принялись им обещать золотые горы и реки, полные вина…
И тоже забыли про Акулину.
Той такое невнимание, конечно, показалось обидным. Но она вовсе не стала устраивать скандал, мол, это мои перья, а значит, и женихи мои. Просто оделась потеплей, вышла на улицу, да и пошла куда глаза глядят.
