– Да каждый день, – позабыв о претензиях к торну, произнёс К”ньец. – Уже больше месяца тому. Как вышли из Керпоса, так и началось.
Последняя фраза у него прозвучала как жалоба.
– Постойте, постойте! – воскликнул возбуждённый догадкой Ольдим. – Не вы ли стали причиной гибели чуть ли не дума тескомовцев где-то близ Заповедника Выродков?
– Нет, не мы. Они там сами себя поубивали, – Свим вздохнул. – Мы видели. Правда, до дума не дошло, но их там было два крина. Так что, Ольдим, – уныло добавил дурб, – с нами поистине не слишком интересно.
Свим сидел и поддерживал Клоуду под руку, хотя она едва ли устала больше его самого (Тринера она не носила). Ему было приятно её поддерживать, а она льнула к нему, до сих пор не веря счастью его возвращения к ней живым и здоровым.
– Э-э нет, Свим, – погрозил полусогнутым пальцем Ольдим. – Ты можешь промолчать или что-то умолчать, но ведь это за вами последнее время охотится Теском?.. Вернее, за этим мальчиком, за Камратом? Так или не так?
– Мутные звёзды! – закатывая глаза, почти простонал Свим. – Ну откуда такое становится известным всем, кому ни придётся? Мы идём, никого стараемся не трогать, бредём нехожеными тропами в Диких Землях, день и ночь скрываемся от любопытных глаз. Мы порой не знаем сами, где будем завтра. Но где бы мы не появлялись, там все всё о нас знают!.. Мало, что знают. Нac узнают, словно на каждом из нас клеймо выбито на лбу. Сам понимаешь, насколько это неприятно и опасно! Мистика какая-то!
– Я тебя понимаю… Значит, я прав. Потому и говорю, мне с вами интересно иметь дело. Всю жизнь мечтал в такую вот… э-э,.. – Ольдим, будто в предвкушении чего-то необычного и приятного, потёр руки. – Ну да, в такую вот компанию. Скрываться, отбиваться, убегать и прочие прелести… Нет, правда!
Едва различимое лицо Ольдима в этот момент было страшным, так как его улыбка больше походила на оскал дикого зверя, чем на человека. Зверя, который вышел на охоту и заметил свою жертву; куда бы она теперь не бежала, как бы ни ухитрялась от него ускользнуть, но она была уже его.
Ольдим давно привык к ужасу людей и выродков, впервые увидевших его обезображенный лик, хотя и не понимал их эмоций. На его взгляд, испугавшиеся больше играли сами с собой, чем боялись его вида. Тем не менее, его отталкивающая маска служила для него хорошей защитой от нудных собеседников, от шутников, любящих порезвиться на счёт ближнего, от спутников, ненужных или обременительных в его скитаниях по дорогам бандеки. Однако сейчас он больше всего был рад тому, что его лицо оставалось пока что скрыто предутренним сумраком, и он мог непринуждённо разговаривать с понравившимися ему разумными, не вызывая у них каких-либо негативных чувств.
– Я думаю, твой пыл до поры до времени, – решил охладить его восторг Свим. – Когда тескомовцы начнут наступать нам на пятки и по-настоящему прищемлять хвост, когда не будет времени даже как следует отдохнуть, поесть и поспать, ты по-другому посмотришь на прелести нашего бытия. Поверь, каждый день махать мечом, убивая и раня, – прескверная штука.
– А мне кажется, ты слишком сгущаешь краски. Ты так говоришь мне это для того, чтобы возвысить себя в моих глазах ещё выше, или хочешь, чтобы я от вас ушёл?
Свим хмыкнул, покачал отрицательно головой,
– Ни то и ни другое. Я тебе просто перечисляю всё то, что может нас ещё ожидать. Ничего иного в моих словах не было.
– А зачем он нам… – заикнулся было К”ньец не так громко, как ему хотелось бы, потому что на его слова никто не отреагировал,
– Тогда мне с вами точно по пути, – обрадовано заявил Ольдим. – Без лишней скромности хочу сказать, что не хуже каждого из вас умею владеть мечом и никаких драк не боюсь. Можете мне поверить.
Послышалось фырканье К”ньеца.
– Так многие говорят, – пробормотал он ворчливо.
Хопса не устраивало появление нового человека, равного по силам и опыту Свиму. Он ощущал свою роль в команде уже даже не как второстепенную, а совсем заурядную.
Вначале Клоуда вырвала из взаимоотношений между ним и Свимом душу их дружбы. Дурб совсем перестал делиться с бывшим единственным напарником своими мыслями, переживаниями, планами на будущее, как он это делал до встречи с Клоудой. Но такое случается всегда, когда разумные обеспокоены потомством, так что Клоуде К”ньец всё простил.
Однако теперь в их команде появился человек со своей решающей точкой зрения, и естественно было предположить возможность появления в их среде чисто человеческой гегемонии, когда мнения ни его, ни Сестерция учитываться не будут.
Торн, по-видимому, тоже заметил нечто подобное, выказав своё отношение всё охватывающим словом:
– Люди!
– Ладно вам! – повысил голос Свим. – Вопрос сейчас в том, чтобы узнать, не идёт ли кто-нибудь по нашему следу? Если идёт, то, в каком количестве, с какой целью? Ваше мнение?
Наступила молчаливая пауза. Все вдруг прислушались к звукам просыпающегося дня: где-то подала голос птица, готовая встретить солнце, треснул хворост от неосторожного шага дикого, поверху прошумел утренний ветерок.
– Цель у них одна, – нарушил молчание Ольдим. – Я о ней наслышан. Вас всех, кроме мальчика, убить или хотя бы отогнать от него.
– Ты хороший человек, – разозлился Свим, потому что Клоуда, вздрогнув всем телом, крепче прижалась к нему. Неприкрытая истина, высказанная Ольдимом, покоробила и испугала её. – Нас надо ещё так прижать, чтобы сделать то, о чём ты тут нам рассказываешь. Мы тоже с руками и ногами. Бросать малыша не собираемся, а другое они уже пытались сделать, да как видишь, не получилось.
Ольдим на тираду Свима не ответил, слышно было лишь его пыхтение, пока он её выслушивал.
– От полукрина осталось три-четыре бойца, – подал голос торн. – Они за нами явно не пойдут. Вот если только поселковая стража вздумает ублажить свои амбиции и обиды. Как ни как, а ты, Свим, им насолил. Стража таких вот маленьких поселений людей привыкла о себе думать в превосходной степени.
– Знаю. Да что-то не верится в такое. Вот если бы они сразу за нами увязались, тогда могли бы и преследовать, а сейчас они там лишь обсуждают ночное происшествие и рассказывают друг другу, как они геройски всю эту передрягу пережили.
Неожиданно для всех едва слышно заговорил Тринер, до того безучастно смотревший перед собой остановившимися глазами. Выглядел он плохо, кашлял и задыхался.
– Я смогу идти сам… Идут по нашим следам или нет, но здесь не стоит засиживаться и чего-то ждать. Я знаю эти места. Может быть полая вода… Она возникает неожиданно…
– Ого! – почти удивился торн. – Сам в дорогу просится.
Слабая улыбка оживила лицо связника. В эти мгновения он бы сам не смог объяснить своего состояния. Пережив праузы полного бессилия, он внезапно ощутил в себе неодолимое желание жить и двигаться. Чтобы воплотить потребное в действии, он, болезненно переживая каждый поворот головы и сгиб суставов, в несколько приёмов поднялся на дрожащие ноги. Выпрямился. Повторил, как заклинание:
– Я смогу идти!
– И то, – осмотрев Тринера критическим взглядом, подтвердил Свим. – Пора двигаться дальше.
– Если не секрет, то куда всё-таки? – поинтересовался Ольдим, отряхивая прилипшие травинки с колен. – Ты говорил, в Примето?
– Вначале к руинам Моста. Переправимся через реку, если нам не помешают это сделать те, кому мы как песчинка в глазу… Нам надо попасть в город.
– Мне тоже в город хотелось бы попасть. Не будь ночной заварушки, ушёл бы в Примето из Соха, как все его граждане, через ворота.
– Так бы тебе Присмет и дал выйти через ворота… Значит, нам по пути. Все готовы?.. Малыш?.. К”ньюша?..
Получив подтверждение готовности продолжить путь ото всех членов команды, Свим первым шагнул от места их временного отдыха. Оглянулся, кивнул торну и показал глазами на Тринера:
– Присмотри, Сестерций. К”ньюша, ты как всегда. Клоуда, дай руку. Ну а ты, Ольдим, сам свободен выбирать, где находиться в пути.
– Вот уж спасибо! Не ожидал от тебя таких вольностей, – съязвил дурб.
