– Слушаюсь, сэ-эр.
С полупоклоном забрав у меня трость, секретарь неторопливо направился к толпе, окружившей Чендлера и его жертву, на ходу собирая зеленым шнурком волосы в куцый хвост. Я же, вынужденная опереться на локоть дяди Рэйвена, сперва осталась стоять у лестницы. Но потом, переглянувшись с Мэдди и увидев у нее в глазах то же беспокойное любопытство, что терзало и меня, обратилась к дяде:
– Может, подойдем ближе?
– Отчего бы нет, – улыбнулся маркиз, наблюдая, как секретарь в коричневом костюме легко протискивается через толпу. – Не извольте беспокоиться, Мэтью легко решит эту проблему. И ему полезно будет ощутить себя полезным после стольких дней спокойствия и безделья… Очень живая натура, и это имеет свои недостатки.
Знаком велев Мэдди держаться на полшага позади, рядом с Лиамом – на всякий случай, если тому что-нибудь стукнет в голову – я решительно шагнула вперед. Дядя Рэйвен без всякого труда поддерживал меня – можно было не бояться слишком сильно опереться на его руку. До плотной толпы вокруг Чендлера мы добрались буквально за полминуты, но к тому времени всё уже разрешилось.
Мистер Чендлер, побагровевший от ярости, стоял, потирая левую руку. Его белая трость, измазанная в чем-то отвратительно красном, валялась в двух шагах позади. Мэтью Рэндалл что-то негромко выговаривал ему с той же любезной улыбкой, а у его ног лежал…
– Ох! – выдохнула я испуганно, едва узнав в избитом до крови моряке того самого рыжего весельчака, отсоветовавшего нам с Лиамом идти в шторм на верхнюю палубу.
– Неприятное зрелище, – недопоняв, откликнулся дядя Рэйвен, и обратился к своему соседу: – Сэр, не подскажите, что здесь произошло?
– Слава небесам, все закончилось, – шепотом откликнулся седой, высокий и сутулый джентльмен в твидовом пиджаке. – Этот сумасшедший вдруг ни с того, ни с сего начал избивать того бедного юношу. А он всего-то подал его жене ридикюль, что та уронила! Право слово, как зверь, набросился на моряка… Если бы не молодой джентльмен с тростью – боюсь, забил бы его до смерти.
– А что сделал джентльмен? – с неуловимой иронией уточнил дядя Рэйвен.
– О-о! – встряла дама справа от меня. – Он сражался, как лев! Бесстрашно подошел к этому безумцу – и отразил его удар тростью, а он был так силен, что послышался треск! А потом ударил этому негодяю по руке – и он выронил трость! И тогда юноша сказал…
– …«Вы ведете себя недостойно настоящего аксонца, сэр!», – выдохнул седой джентльмен. – Знать бы ещё, кто этот юноша удивительных душевных качеств.
– Это мой секретарь, – совершенно серьезно ответил дядя Рэйвен и, не слушая больше восхищенных охов и ахов, обернулся и позвал: – Мэтью, благодарю вас за хорошую работу. Будьте так любезны, вернитесь на свое место и возвратите леди ее трость. Господа, кто-нибудь уже сообщил капитану о происшествии?
– За ним послали! – ответил девичий голос из-за спин собравшихся на другой стороне толпы.
– Прекрасно, – кивнул маркиз. – О, нет-нет, мистер Чендлер, а вас я бы попросил остаться. Куда же вы торопитесь? Капитан Мерри наверняка захочет обсудить с вами ваше… поведение.
Это его «поведение» прозвучало непристойнее иных ругательств.
– Наоборот, мне следует обсудить с капитаном поведение матросни на этой лоханке, – ощерился мистер Чендлер. Лицо его все еще было красно, как у пьяницы. Мне подумалось, что гнев опьяняет порой сильнее вина, и похмелье после него может быть даже и тяжелее. – Всякий сброд, который думает, что может безнаказанно…
– Мистер Чендлер, – повторил дядя Рэйвен так же мягко, но что-то в его интонациях пробрало меня до костей. – При всем уважении, решения здесь, в море, принимает именно капитан – таковы законы Аксонии, и соблюдать их обязаны и вы, и я, и любой, находящийся на кораблях под флагом Его величества.
Чендлер ничего не ответил; он оглянулся, словно ища в толпе кого-то взглядом, но не нашел и тихо выругался. Я же проследила за его взглядом – и со своего места легко различила за спинами зевак Арлин Кэмпбелл и Мэй.
– Дядя Рэйвен, мне нужно отлучиться на некоторое время, – беспечно улыбнулась я. – Возможно, в мое отсутствие вам будет удобнее решать возникающие проблемы?
– Решать – что? – маркиз быстро взглянул в ту же сторону и, завидев шляпку Арлин, все понял. – Да, конечно. Не смею задерживать вас, дражайшая моя невеста.
– Лиам, идем с нами, – позвала я мальчика. Тот кивнул, как завороженный, продолжая наблюдать за секретарем, неторопливо развязывающим шнурок на волосах. – Надо расспросить леди Кэмпбелл, пока до нее не добрался супруг.
– Спасти принцессу? – спросил секретарь, услышав мою реплику, и обернулся. И на мгновение, в пол-оборота, он напомнил мне портреты отца в особняке на Спэрроу-плейс. Я только сейчас осознала, что Мэтью Рэндалл так же сероглаз, как и мы с отцом, и волосы у него того же оттенка… Он был всем похож на моего брата, если бы такой существовал, и лишь возраст исключал такой вариант.
«Надо будет расспросить дядю, откуда он взял этого Мэтью Рэндалла», – подумалось мне, но виду я не подала и лишь поторопила Лиама:
– Ну же, пойдемте, баронет Сайер. Принцесса ждет.
Уже выбравшись за пределы плотного круга зевак, я расслышала краем уха, как дядя Рэйвен говорит:
– А вот, наконец, и капитан Мерри. Вы вовремя, друг мой.
– Как всегда. Но сейчас, похоже, стоило обратиться сразу за врачом… Клэнси, ну-ка, сбегай за доктором Ли. А мы пока разберемся здесь. И досталось же тебе, Кэрриган, бедняга… Что скажете в свое оправдание, мистер Чендлер?
Леди Кэмпбелл стояла чуть в отдалении от толпы и плакала так отчаянно, что сердце у меня разрывалось. Мэй утешала её, как могла:
– Ты не виновата, Лин. Что же, тебе вообще теперь нельзя улыбаться? – повторяла она негромко, но, завидев меня, тут же умолкла. А я не стала лукавить:
– Добрый вечер, леди Кэмпбелл. Полагаю, вам лучше было бы уйти, пока ваш супруг занят разговором с капитаном. Иначе, боюсь, внимание мистера Чендлера затем обратится на вас – в самом скверном смысле этого слова.
– И что вы предлагаете, леди Виржиния? – выпрямилась Мэй, продолжая обнимать хозяйку. Арлин сквозь слезы посмотрела на меня, но, кажется, была не в состоянии вымолвить хоть слово.
– Пройти в мою каюту, – твердо ответила я. – Там вас никто искать не станет. С другой стороны, моя компания пойдет только на пользу леди Кэмпбелл и её положению в обществе – и это не пустые слова, все же имя Эверсанов-Валтеров имеет сейчас солидный вес. Даже такому человеку, как Чендлер, не к чему будет придраться.
– Ах, чай в компании истинной леди, – задумчиво кивнула Мэй. Мне всё больше нравилась эта молодая женщина, явно улавливающая малейшие намеки, скрытые в словах собеседника. – Думаю, вы правы. Благодарю за приглашение леди. Арлин, идем? – тихо позвала она хозяйку, и та слабо кивнула.
Из-за моей хромоты и прискорбного состояния леди Кэмпбелл мы добрались до каюты лишь через четверть часа. Лиам открыл перед нами дверь, как настоящий джентльмен, а затем, внимательно оглядев коридор – нет ли кого постороннего? – закрыл её на ключ. Я усадила леди Кэмпбелл в кресло и попросила Мэдди принести из спальни графин с водой, стакан и мятные успокоительные капли, которые миссис Хат вручила мне перед долгой дорогой. Проверенное средство подействовало прекрасно; потихоньку Арлин успокоилась и даже смогла рассказать мне, что же в действительности произошло на палубе.
– Это все моя вина, – произнесла юная леди Кэмпбелл хриплым, сорванным голосом. – Если бы я только не улыбнулась тому рыжему моряку… Понимаете, Рольф опять меня отчитывал из-за… – она осеклась, испуганно взглянула на Мэй. – Словом, отчитывал. Так негромко, но ужасно, ужасно стыдно, я все время боялась, что кто-нибудь услышит… И случайно выронила ридикюль на ходу. А тот матрос оказался рядом и подал мне его. И сказал: «Это ведь твое, красавица?», а я улыбнулась, просто не смогла не улыбнуться, ведь меня никогда не называли красавицей, я все слышу – оглобля, или дура, или кочерга… А Рольф увидел, как я смотрю, и вдруг впал в бешенство.
