Помимо невообразимого количества магии, он опытен, силен и имеет гораздо больше знаний. Даже если судить по тем огрызкам, что он поделился с Аландесом. А преимущество опыта и знаний над силой мне убедительно показал его светлость на тренировках. Владей я хоть всей Тьмой мира, мне не справиться с таким противником. О Свете и говорить нечего — я просто еще не умею его применять.
Рассказать все друзьям, попросить о помощи? Анхельма, Мексу? Ронарда?
Нет, замотала головой, нет!
Я прекрасно помнила свою последнюю тренировку — бой с препятствиями. И это пьянящее чувство, когда напролом идешь к своей цели. Все, что создает помехи на пути к ней, — пыль, ничтожество! Сметала, не глядя, не задумываясь. Ничто не помешает мне добраться до мишени! Вот и он тоже: просто сметет их всех…
Нет, я слишком дорожу ими, чтобы снова прятаться за их спинами. Ронард, надо же… сама не заметила, как подумала о его светлости так запросто.
Но ведь так оно и есть. Я с самого начала прячусь за спинами, пока чужие руки разгребают все те неприятности, что постоянно окружают меня. Теперь же, когда нависла настоящая угроза, я больше не имею права перекладывать ответственность. Проклятие нависло над моим родом — мне и отвечать.
Но еще я не хочу жить в страхе и вечно прятаться в Академии. Если есть способ справиться с врагом, я должна его выяснить и сама выйти навстречу судьбе. Я должна узнать об этом маге все…
Тысячелетний упырь знает, как его побороть. Но Воракис уже подписал себе смертный приговор, нарушив условия освобождения и снова встретившись на моем пути. Шентия даже слушать не станет, просто испепелит того на месте. Но даже если послушает, притащит его за клыки в застенки, вампир рассмеется ему в лицо, но не скажет ни слова. Воракису скучно. Так и сказал: «Он Вас довольно скучно убьет». А мне поможет. Себе на потеху.
Без сожаления распорола ножом для писем предательский капюшон, когда-то бывший пелериной на синем балахоне, своей ученической форме. Никакого больше хаоса и случайностей, теперь я не могу себе это позволить.
Заботливая Талья уже разложила на кровати платье на вечер — алое, роскошное. Моя швея вновь превзошла себя. Рядом с платьем бархатная черная маска с алыми перьями, мистрис Скарта даже это предусмотрела. Перья безжалостно выдернула. У меня нет практически ничего, чтобы сделать нужную вещь, но сейчас чувствую — обойдусь и без сокровищ старого артефактора. У меня есть дар и есть один инструмент. Простите, господин Эрдис, я обещала этого не делать, но обману. У меня нет другого выхода.
Носитель выбран правильный, суть маски — скрывать хозяина. Клочок ткани от капюшона, шерсть манса-проводника, зазевавшаяся тень — все сгорает в черном пламени. Туда же отправляется маска, но не горит — впитывает огонь в себя. Нельзя использовать Тьму в созидании, в артефакторике это запрещено. Но мне сейчас закон не писан.
Примеряю, подхожу к зеркалу. Вместо отражения — смазанная тень. Не полная невидимость, но мне достаточно.
Бальное платье еще дождется своего часа, а пока — широкие дорожные юбка-брюки, мягкие удобные сапожки, вязаная простая кофта. Щит Огдена на шею. Дорожный алый плащ. Стою у окна, смотрю на прибывающих с охоты мужчин. Солнце клонится к закату, подкрашивая в розовый редкие облака. На широкий двор въезжают шумные всадники, ловчие волокут добычу. Вот Анхельм с Джаалем, веселые, взбудораженные, довольные. Хельме в седле держится не очень уверенно, зато улыбка до ушей. Император Нердес с шахом Джемреном о чем-то переговариваются. Арн Шентия тоже верхом на гнедом жеребце, залюбовалась выправкой и гордой статью.
Простите, Рона… нет, ваша светлость. Вы еще обязательно придете в бешенство, невзирая на все случившееся между нами, а в таком вашем состоянии я не могу называть Вас по имени. Вы хотели поговорить со мной этим вечером. Но сегодня у меня будет совсем другое свидание.
— Санктус сангинем, это что, манс? Они еще рождаются? О, простите, дорогая… Я и забыл, как это — принимать гостей. Прошу Вас в мое скромное жилище.
Насчет скромности Воракис покривил душой. Впрочем, есть ли она у него? Изящество и претенциозность, присущие ему в манерах и внешнем виде, полностью отображались и в окружавших его вещах. Самаконские ковры, старинные вещицы тонкой работы, тщательно выдержанный стиль в интерьере. Неплохо недавние заключенные живут.
Дождавшись очередного бальтра с заходом солнца, выскользнула незамеченной из дворца. В отдалении меня уже дожидался крытый неприметный экипаж, который и отвез в этот дом на окраине.
Не тороплюсь, оцениваю обстановку. Дом совсем небольшой, одноэтажный. Ряд книжных шкафов, накрытый овальный стол. Сервировка говорящая: с одной стороны закуски, сыры и фрукты, цветы, красное вино в тонком хрустале с золотым ободком на высокой ножке. С другой — одинокий пустой бокал. Воракис продолжает беззаботно играть в любезного хозяина.
— Как Вам столичная жизнь, Ардинаэль? А дворец М'рирт? Вы знаете, что на одни только его сады каждый год…
— Стор Дассамор.
— О, вот так сразу, — наигранно огорчается он. — Я ведь действительно хочу, чтобы Вы получили удовольствие от этого вечера, а что, как не приятная беседа, придаст ему настроение?
Молчу. Вздыхает.
— Ну что ж, смотрю, Вы времени не теряли. Данстор. И не Дассамор, а Инген-Гратис, что по сути одно и то же. Никакой фантазии. И вот ведь ирония судьбы. Поумерь Империя свои захватнические амбиции пару сотен лет назад, сидели бы Вы сейчас с ним за одним столом во дворце, клялись друг другу в вечном мире… Ну право же, Ардинаэль, присядьте, выпейте вина. Мне неловко от того, что Вы столбом стоите. Если желаете, есть розовое эльванское, но я бы рекомендовал красное, оно для здоровья полезнее. На кроветворную систему, опять же, хорошо влияет.
— Я Вам не доверяю, Вы это прекрасно сами видите. Чувствуете.
— Вы меня расстраиваете. Разве я не был честен с Вами?
— Вы хотели привязать меня к себе, сделать кормушкой.
— О, дорогая, но Вы ведь сами согласились. А то, что Вы не знали, что повлечет за собой согласие… Ну, как говорится, незнание закона не освобождает… А таков закон сангинем магике и есть. Но в Вас не только недоверие, еще и страх. Прячете его за бравадой, за отчаянной смелостью. Чего же Вы боитесь с такой прекрасной магией? Ваша Тьма намного сильнее меня. Плюс Свет Изначальный, да и на шее у Вас необычная и очень мощная защита…
— У Вас есть дар убеждения, — признаюсь ему в том, чего действительно боюсь и чему пока не нашла решения.
— О, прекрасная моя Ардинаэль, и только то… Похоже, Вы о мансах многого не знаете.
— Гхр-ретч.
— Греттен?..
— Мансы блокируют любое ментальное воздействие на хозяев, Вы этого не знали?
— Гхр-ретч, — подтверждает чудище.
— Рекомендую все же отведать выдержанный джавийский козий сыр, прекрасно сочетается с местной ранней канталупой…
Странный вышел ужин. Словоохотливый и гостеприимный хозяин, если только забыть о том, что он тысячелетний жаждущий крови упырь. Манс, беспечно пожирающий дармовую еду. Шентию из-за одного поцелуя чуть не исполосовал, на Воракиса вообще не реагирует, словно опасности не видит. И я, застывшая истуканом у нетронутого бокала вина.
Из Воракиса тянуть не приходится, как из Мексы или Аландеса, рассказывает все сам. И такие вещи, что кровь в жилах стынет. О человеке, что способен забирать магию у других. О том, кто замахнулся на немыслимую мощь Ровельхейм.
— Уникальный дар, единственный в своем роде. Уже собрал всю палитру, кроме Изначальных. Но это и так редкость. Деликатес. Каждой магии по мелочи, от самых слабых, но все же. Он сейчас силен. Очень силен. Откуда знаю? Пробовал его когда-то, как и Вас, Ардинаэль. Думал, повеселит. Но сорок лет потратить, а так и не суметь забрать магию Ровельхейм! Совсем уныло… А потом появились Вы, моя дорогая. Такая наивная, такая прекрасная… Я бы хотел, чтобы Вы жили. Ну, в том или ином состоянии… Вы меня радуете и волнуете. Я бы поставил на Вас. Но, увы, сейчас у Вас ни опыта, ни силы духа, чтоб ему противостоять. Впрочем, есть один способ…
