Как раз калифорнийские корабелы в строй ввели пароход «Петровск», предназначенный к службе при губернаторе Русского Орегона. Водоизмещением в 4500 тонн «Петровск» разгонялся «всего» до 9 узлов и не нёс парусов. Так и назначение его — перевозка грузов и пассажиров из Константинополя до портов губернии, каковых кроме Петровска-Портленда насчитывалось уже четыре. Ну как порты, так, название одно, но пришвартоваться и почту да груз сбросить можно, уже и в том помощь немалая.
Демидов после некоторых колебаний согласился принять «Петровск», для молодого морского офицера командовать большим кораблём значимый этап в карьере. Подумаешь, пароход — зато вооружённый. Четыре трёхдюймовых орудия это серьёзно! Хотя, по правде говоря, применить пушки вряд ли получится, браконьеров гоняют быстроходные клипера, да и побаиваются лихие тихоокеанские «флибустьеры» приближаться к побережью Русской Америки.
Но молодой командир принялся рьяно обучать на комендоров и подносчиков снарядов матросов, получивших «вторые боевые» специальности. Ещё в ведении губернатора Русского Орегона находились четыре шхуны, время от времени выполняющие дозорные функции, так что лейтенант Демидов из вчерашнего мичманца превратился в командующего небольшой, но всё же эскадрой!
И вот, на втором рейсе из Константинополя в Петровск моряка сразила стрела Амура. Марфа Векшина, девятнадцати лет от роду, но притом вдова (муж утонул по пьяному делу) не пожелала оставаться в семье свёкра и отправилась «за тридевять морей», как говорили в их тамбовской деревушке.
Высокая статная синеглазая красавица устала обиваться от назойливых ухажёров, отшила и бравого командира «Петровска».
Привыкший в Техасе к доступным мексиканским «мамзелям», лейтенант не отступился, выхлопотал для «дамы сердца» работу в губернской типографии и с полгода вёл осаду крепости по всем правилам. Чёрт знает, как бы там развивались события далее, но градоначальница Петровска, на всю Россию прославившаяся как первая женщина, избранная на столь высокую должность справедливым голосованием, Ульяна Хромова, решилась пособить незадачливому командиру флагманской посудины.
Пригласила Демидова на чай, а там «случайно» и Марфа оказалась. И сосватала строптивую вдовушку «госпожа городничий», если не врут очевидцы, в пять минут…
Только незадача — родительского благословения офицер флота не получил. Батюшка, отставной капитан второго ранга Дмитрий Александрович Демидов из кронштадтского далека слал грозные телеграммы, обещая проклясть и лишить наследства…
— Поймите, ваше высокопревосходительство, — изливал душу наместнику Демидов младший, — плевать на наследство, но Марфа Петровна без родительского благословления венчаться отказывается, боится, что и второй брак несчастливым будет.
— А сама она что ж, одна в Америку поехала? Ах, сирота. Понятно. Так чего же от власти светской требуется? Я ж не поп, в конце концов.
— Сергей Вениаминович, прошу вас быть посажённым отцом на свадьбе, — бухнул лейтенант, — если вы, граф, полный генерал, «владыка Русской Америки» примете участие в устройстве нашего счастья, полагаю, отец успокоится.
— Хм, да я не против, сколько раз уже в свадебных генералах состоял, все случаи и не упомнить. А теперь спрошу прямо — спешка почему, невеста в тягости?
— Ваше высокопревосходительство, — вскочил покрасневший Демидов, — поверьте. Исключительно поцелуями дело заканчивается. Только после венчания…
— Сиди, сиди, вояка грозный, — «владыка Русской Америки» упал на столешницу, сотрясаясь в приступе безудержного смеха, — ну надо же, такой решительный малый, про похождения которого в Техасе все уши прожужжали здешним родителям, чтоб дочерей берегли, и только поцелуи! Ладно, ладно, верю, лейтенант. Серьёзное чувство от похоти тем и отличается, что с наскоку дело не решается.
— Простите Сергей Вениаминович, но откуда здесь могут знать о моих, гм, похождениях.
— Эх, молодёжь, молодёжь, а телеграф на что?
— Действительно, телеграф. Но, каков же будет ваш ответ…
— Если останетесь жить семейно, детей рожать и растить здесь, в русских губерниях Америки, согласен.
— Благодарю, Ваше высокопревосходительство! Отслужу!
— Да не кричи так, лейтенант. Невеста то далече?
— Здесь, ждёт на «Петровске».
— Так, чтоб зря пароход не гонять, сей же час это дело и обстряпаем. Беги за Марфой, свет Петровной, и к собору подходите. Оформим всё как почитание дня рождения его императорского величества, про то и в газете отпишем. А далее по своим каналам попрошу государя, чтоб сообщил батюшке вашему о достойно службу исправляющем сыне. Глядишь и поздравит Константин Николаевич капитана второго ранга Демидова. Куда тому деваться после такого?
Когда окрылённый лейтенант убежал, Образцов, прикинув время потребное влюблённому добраться до порта и доставить невесту к храму, находящемуся в пяти минутах ходьбы от резиденции, углубился в изучение отчёта капитан-лейтенанта Матицына, учредившего на Чукотке, в устье речушки Казачка Владимирский пост, названный так в честь великого князя Владимира Константиновича. Капитан-лейтенант также сообщил, что им найдены следы экспедиции Лаврентия Кутайцева, но ведут они в тундру, а у дежурного брига не было времени идти по следам полярного авантюриста.
Купец второгильдеец Лаврентий Кутайцев жил до сорока лет преспокойно в Нижнем Новгороде и «добра наживал». Но затем выделил единственного сына и решился искать подземный тоннель между Чукоткой и Аляской. Про тот природный тоннель сочинил увлекательный роман Иван Сергеевич Тургенев и писал уже третью часть по многочисленных просьбам читателей. Приключениями геолога Павла и путейца Кирилла, нашедших кратчайший путь, связующий континенты и решивших построить железную дорогу От Санкт-Петербурга до Константинополя Тихоокеанского, зачитывалась вся Россия.
Кутайцев, обладая капиталом за двести тысяч, в марте 1865 года перебрался в Ново-Архангельск, по пути нанеся визит и наместнику Русской Америки. В банке Константинополя-Тихоокеанского купчина открыл счёт на 185 тысяч рублей и купил по бросовой цене шхуну, конфискованную у браконьеров, собрал экипаж. Попытка негоцианта-исследователя убедить Образцова провести изыскания и, ежели тоннель не обнаружится, строить мост через Берингов пролив, успехом не увенчалась. Тогда патриотично настроенный Лаврентий Сидорович отбыл на Аляску, покрутился какое-то время там и в июне пропал…
Пропал не один, а с ним полтора десятка человек, в том числе и студент геологического факультета Калифорнийского Университета Савва Перевезенцев, о розыске которого хлопотали родители. Даст Бог, гарнизон Владимирского поста отыщет пропавших, хотя сейчас не до того, надо двум десяткам человек подготовиться к скорой и суровой зиме, успеть из привезённых срубов «скидать» дома, баню, обустроиться на новом месте. По настоянию его величества, все арктические экспедиции снабжались клюквой, брусникой и картофельным соком в опасении цинги. Это не благодатная Калифорния — Север!
За всё время с момента исторической проводки Северным морским путём в два года трёх военных клиперов, на восток прошли 84 судна, на запад одиннадцать. Четыре корабля погибли, сдавленные льдами, один пропал без вести в 1859 году…
Рассуждения Константина, что придёт время и лет через полтораста начнётся в суровой Арктике потепление, Невельской подвергал резкой критике, пророча лишь усиление холодов. Никто в дружескую перебранку императора и его наставника в делах морских влезть не решался, потому проектировались и строились ледоколы с учётом дальнейшего роста их водоизмещения и мощности машин. До Енисея, до порта Проточного, что у острова Диксон из Архангельска пароходы доходили без проблем и без потерь, а вот дальше надо было нести огромные затраты, для обустройства СевМорПути. Но Петербург раскошеливаться не спешил, предлагая Русской Америке, если есть нужда в том, вкладываться из своих средств в покорение Арктики, или привлекать частный капитал.
