"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

Но это было еще не все. Затем Изабелла сняла мои подозрения по поводу своей служанки, про которую я подумал, что это она подслушала наши ночные игры и передала их архиепископу Гилберту. Нет, подслушивал, как выяснилось, принц, и он же и настучал Гилберту. И последний, кстати, редкостный идиот. Ему нужно было в рекламные агенты идти, а не в проповедники. Почему? Да потому, что, по словам Изабеллы, он не только со мной поговорил о недопустимости получения телесных наслаждений, но и организовал целую лекцию для дам, на которой заклеймил герцогиню и герцога Юмских, которые дерзают ночами напролет! предаваться этим самым наслаждениям. С ума сойти можно! Как ему в голову пришло такую лекцию о сексуальной раскрепощенности провести? Чего он хотел ею добиться? Всеобщего осуждения нарушителей традиций? Так он получил прямо противоположное. Зависть к моей жене и мечту попробовать так же. А единственный подходящий кандидат для приобретения такого опыта здесь — это я. Караул!

Но герцогине плевать (так и сказала — плевать!) на претензии Гилберта, и она и дальше собирается проводить со мной ночью столько времени, сколько захочет. Вот так! Сколько захочу или смогу я, в данном случае в расчет не принимается. А принцу никогда и ни с кем такого не светит, потому что у него… Ну, вы понимаете. Тут она по второму кругу пошла.

Были и еще любопытные для меня новости. Во-первых, королева не является матерью Изабеллы. Та называла ее то «твоя мать», то «моя тетушка», из чего я сделал сначала ошибочный вывод, что мне в качестве жены подсунули не дочь короля, а его племянницу. Обманули! Но потом понял, что все в порядке. Просто король сначала был женат на матери Изабеллы, а когда та скоропостижно скончалась спустя год после ее рождения, не мудрствуя лукаво, женился вторым браком на младшей сестре своей покойной жены. Действительно? А чего заморачиваться и кого-то искать? Породнился уже с одной семьей, так и женись по очереди на ее представительницах.

Кстати, именно из-за этого и произошел, пусть и неполный, разрыв отношений с официальной церковью, которая считала младшую сестру жены родственницей (или это называется свойственница?) короля и согласия на брак на давала. Но Конрад Третий оказался мужиком упертым и вместо того, чтобы пойти на попятную и выбрать какую-нибудь другую виконтессу или баронету, предпочел назначить самого себя главой турвальдской церкви. Если не ошибаюсь, что-то подобное было и в моем мире, но там английский король решился на подобный кунштюк то ли, когда в пятый раз женился, то ли — в седьмой. В общем, Конрад своего земного коллегу обошел.

Так-то веселая у нас семейка получается. Моя жена мне полужена. Принц — одновременно и сводный брат моей жены и двоюродный. Королева приходится Изабелле и мачехой, и теткой. А сама (в смысле королева) является с точки зрения империи и других королевств не совсем законной супругой короля. И все это еще замешано на вопросе престолонаследия.

Латиноамериканские сериалы тихо курят в сторонке, роняя скупую слезу. Осталось, чтобы еще из леса вышел дедушка короля, который, будучи пятьдесят лет назад бабушкой, заблудился и потерял память, а сейчас она к нему/к ней вернулась. Все танцуют ламбаду и травят друг друга неопределяемыми наукой ядами тропического паука.

Ладно. Отвлекся. Вернемся к «во-вторых»… Тем более, что это «во-вторых» оказалось куда важнее. Потому что касалось не скандальных сплетен, а политических раскладов. И были они довольно стремные.

Первое. Если принц не сможет произвести на свет потомство, а его мужская сила под большим вопросом, то престол Турвальда перейдет к будущему сыну Изабеллы. Надеюсь, что от меня. Но это полбеды. Потому как вопрос далекого будущего. Хуже другое. Когда мой тесть отойдет в мир иной, его сына вполне могут признать незаконнорожденным и лишить короны. Кому она тогда достанется? Угадайте с трех раз. Нет, не Изабелле. Женщины в этом мире могут быть только регентами. Значит — нашему сыну, если он к тому времени появится на свет. И теперь становится понятным, почему этот юноша с горящим взором и маленьким достоинством (не тем, которое чувство) так хотел меня уконтрапупить. Тут и противоестественная тяга к своей дважды не родной сестре, и попытка помешать ей на законных основаниях лишить его трона.

Вывалив на всех нас этот ушат сплетен, внутренних склок королевского семейства и политических перспектив, базарная герцогиня опомнилась.

— Если хоть кто-нибудь, хоть что-то из того, что сейчас было мною сказано, мгновенно не забудет, то завтра лишится языка, — произнесла она, обводя взглядом дам, свиту принца, но даже не посмотрев на меня. Видимо, в моей полной безвредности она не сомневается. — Или головы, — добавила моя супруга, наверное, заподозрив, что некоторые, особо талантливые, и без языка ее откровения смогут разнести по всему королевству.

Зря, подумал я. Могла бы и не предупреждать. Тут никакие угрозы не помогут. Уже сегодня вечером все, что она тут кричала, станет достоянием самой широкой общественности. Сплетни в эти времена распространяются со скоростью в сотни мегабайт в секунду. И никакой высокоскоростной интернет для этого не требуется.

Посмотрел вслед за Изабеллой на слушательниц и слушателей. Вторые пребывали в состоянии полного ступора. Похоже, что не знали о проблемах наследника и теперь судорожно прикидывали, правильно ли они поступили, сделав ставку на него, и не лучше ли постараться перейти в лагерь моей жены. Первые покорно склонили головы, как бы всем своим видом показывая — «да мы никогда, уже все забыли, ничего не слышали, как вы могли подумать о нас так?». Но глазки из-под опущенных головок радостно поблескивали и предвкушающе бегали из стороны в сторону. Впереди у них непростой вечер — нужно будет опередить своих подружек, чтобы первой поведать услышанное максимальному количеству людей. Естественно, под строжайшим секретом.

На этом очередной акт пьесы о попаданце подошел к концу, и мы дружною (не очень дружною) толпою двинулись в сторону дворца. И не все двинулись. Первым с места в карьер сорвался принц, который, чуть не теряя на ходу тапки (туфли с длиннющими мысами), понесся вперед. За ним, вновь подобрав полы своего платья, устремилась Изабелла. Ясно, догадался я, спешат к своему папаше — королю. Кто первым свою версию событий изложит, тот и прав. Кавалеры из свиты убежавшего наследника мрачно косились на меня, но задевать даже не пытались, стараясь держаться подальше, а вот дамы… Эти обступили, я бы даже сказал — облепили, меня, немедленно воспользовавшись скоропалительным отбытием по важным государственным делам моей жены.

— Как вы отважны, ваша светлость! Я так испугалась, когда барон на вас кинулся. Почувствуйте, я и сейчас еще дрожу! — мурлыкал нежный голосок с одной стороны, и я пытался уклониться от попытки прижаться ко мне всем телом. — Как вы великолепно фехтуете, герцог! Почему вы скрывали от двора свои таланты? — слышалось с другой стороны. И совсем уже недвусмысленное. — А что вы любите делать после ужина? Я, например, очень люблю гулять в парке под звездами! Это так романтично. Не составите мне сегодня компанию? А то мой муж в отъезде.

В результате вход во дворец я воспринял с таким же облегчением, какое, наверное, испытывают моряки, когда успевают спрятаться от бури в какой-нибудь защищенной бухточке. Здесь моим фанаткам пришлось от меня отвязаться, так как вход на второй этаж, где располагались личные покои королевской семьи и мои, всем, кроме слуг, был запрещен. Хоть какая-то приватность в этом мире существует. Пусть и не у всех есть задвижки на дверях.

Ужин мне сегодня подали какой-то очень скудный. Такое впечатление, что его не готовили, а мне дали то, что осталось после обеда. И разогрели плохо. Впрочем, мне было, откровенно говоря, не до еды.

Снизу, с первого этажа, на котором располагались залы для торжественных приемов и обедов и где всегда толклись придворные, раздавались звуки, которые совсем не способствовали аппетиту.

Сначала было тихо. Потом раздался настолько громкий и грозный рык короля, что я едва не ткнул себя вилкой, на которую с некоторым трудом умудрился насадить изрядный кусок холодной курятины, в глаз. Рука дрогнула. Вскоре к нему присоединился весьма неприятный фальцет, в котором я с удивлением признал голос принца. Раньше, мне казалось, у него был более мужской тембр. Его вновь прервал рык. А потом, по нарастающей, двумя противопожарными сиренами к конструктивной беседе присоединились мои недожена и недотеща. И стало совсем весело. Появилось даже на секунду — другую желание спуститься вниз, чтобы насладиться этим концертом в полной мере. Но я эту мысль быстренько от себя отогнал и постарался сосредоточиться на паштете.