Ухмыляющийся призрак Эллиса померещился мне в зеркале над кофейным столиком.
– Во-первых, убийцей может быть леди с белыми волосами, – начала перечислять я. – Во-вторых, Кэрриган – у него есть мотив, да и возможность сначала столкнуть обидчика за борт, предварительно стукнув по голове, а затем уже позвать другого матроса. В-третьих, Чендлер мог упасть сам. Скажем, у него случился приступ морской болезни и головокружение.
Дядя Рэйвен слегка позеленел – или, возможно, мне только показалось.
– Что ж, возможно, виновата и морская болезнь, это весьма коварный недуг… Да, я думаю о том же самом.
– А есть ли доказательства, что эта белокурая леди вообще существовала?
Меня обуял азарт.
– Прядь волос, зажатая в руке у мёртвого Чендлера, – совершенно серьезно ответил дядя Рэйвен. – Полагаю, достаточно, чтобы поверить Кэрригану на слово. Беда в том, что под описание этой леди на всём корабле подходят два человека… Арлин Кэмпбелл и Мэй. У остальных рост и сложение не те… С другой стороны, светлые волосы сбивают с толку.
От неожиданности я рассмеялась:
– Невозможно. Арлин всю ночь провела в моей каюте, спасаясь от гнева супруга. А Мэй была заперта в сундуке.
– В сундуке? – Бровь у маркиза дёрнулась. – Да… Я планировал, не медля, заняться расследованием, но, похоже, сперва мне придётся выслушать ваш подробный рассказ, Виржиния.
Беседу мы успешно совместили с ранним завтраком – выяснилось, что у дяди Рэйвена тоже с утра во рту и маковой росинки не было. Впрочем, узнав о бумагах, найденных в трости, он на время позабыл об омлете и тостах. Я же наслаждалась всем – от хруста поджаренного хлеба до запаха кофе, от свежести воздуха после ночного дождя до розоватых облаков в утреннем небе. Было в этом что-то от эйфории, от лёгкого помешательства.
– Ах, вот чем он держал Уилфилда… – бормотал себе под нос дядя Рэйвен, ощупью находя чашку с кофе. – Интересно. Значит, внебрачный сын, да ещё не один? Леди Уилфилд определенно это бы не понравилось. Записи Шварца? Долговая расписка? Просто чудесно… Гм, а вот с этим мы сделаем так…
Четыре листочка из найденных в трости окончили своё существование прямо здесь, на столе, в чашке из-под кофе, как только дядя Рэйвен потрудился достать спички. Ещё несколько писем перекочевали к нему в нагрудный карман. Но один невзрачный листок маркиз протянул мне со словами:
– Взгляните. Не вчитывайтесь, вам лучше не знать содержания этого письма для шантажа, просто взгляните на почерк. Весьма специфический, верно?
– Да, – согласилась я, бросив взгляд на ровные строчки. – Острые буквы, наклон влево, крышечка на «т»… Но мне точно не приходилось видеть такого почерка раньше.
– Зато мне приходилось, – негромко заметил дядя Рэйвен и забрал письмо. – В деле о таинственной смерти лорда Томаса Эрла Палмера, двоюродного брата герцогини Альбийской. Документы, найденные у него в комнате, были написаны той же рукой. Как Чендлер связан с безвестной актриской по имени Мэлоди, хотел бы я знать… Впрочем, забудьте, что я сказал, Виржиния.
Я собиралась заверить его, что последние две минуты и вовсе глядела в сторону, а прислушивалась лишь к плеску волн, однако тут, наконец, Арлин выглянула из спальни, робко кутаясь в шаль. Мадлен с готовностью подскочила, отодвигая стул и приглашаю юную – и, к счастью, овдовевшую наконец – баронессу присоединиться к нам.
Новость о судьбе ненавистного супруга Арлин приняла на удивление спокойно. Я ждала бурных проявлений – или радости, или испуга, но леди Кэмпбелл только вздохнула и произнесла:
– Есть справедливость на этой земле, – и замерла, точно кукла из воска, сильно наклонив голову. По бледным щекам катились слёзы и падали на белую скатерть и золотистые тосты, и дядя Рэйвен старательно сражался с омлетом, глядя только в свою тарелку, а я тихонько поглаживала Арлин по плечу.
– Вот и всё, – повторяла я негромко, – вот и всё…
А потом леди Кэмпбелл вдруг подняла голову и испуганно спросила:
– Как же ключи? Вы забрали у него ключи? Нужно же спасти Мэй из сундука… А вдруг он потерял их или выбросил?
– Даже если ключи и утонули в море – ничего страшного, – заверил её дядя Рэйвен, поднимаясь из-за стола. – Леди Виржиния, леди Кэмпбелл – прошу подождать меня здесь. Я вернусь через пятнадцать минут, и мы все вместе отправимся спасать Мэй. И не беспокойтесь, торопиться так или иначе уже некуда, – добавил он пугающе спокойным голосом.
Арлин передёрнула плечами. Я тут же пересела к ней и взяла за руку – да так и держала, пока не вернулся дядя Рэйвен в сопровождении капитана Мерри. Мадлен осталась в каюте с Лиамом, а мы направились в апартаменты Кэмпбеллов-Чендлеров. Для того чтобы попасть туда, нужно было сначала подняться по лестнице на палубу, а потом снова спуститься – только с другой стороны. Арлин шла медленно, слегка приподнимая подол длинного светлого платья, чтобы не запачкать его – доски блестели от сырости после дождя. Воспользовавшись моментом, я спросила дядю Рэйвена, где погиб Чендлер, догадываясь об ответе – и оказалась права.
– Здесь и погиб, – кивнул маркиз в сторону перил, у которых Мэтью Рэндалл что-то внимательно разглядывал; рядом топтался седой матрос с объёмным ларцом в руках. – Удобное место. Ни с одной точки корабля не проглядывается издалека.
«В отличие от того места, где за борт столкнули меня», – добавила я мысленно.
Интересно, было ли это удачным стечением обстоятельств – или заранее продуманным планом?
Каюта Кэмпбеллов-Чендлеров выглядела так, словно в ней целую ночь буянили королевские гвардейцы. Увидев на полу затоптанные платья Арлин вперемешку с битым фарфором, я вздрогнула. Как хорошо, что Мэй догадалась отправить сестру ко мне! Иначе, боюсь, сегодня мы говорили бы о смерти совсем другого человека…
– Не покажете ли, где находится искомый сундук? – ободряюще улыбнулся капитан Мерри, обращаясь к Арлин. – И если я могу вам чем-то помочь, мэм…
Прозвучало это неожиданно тепло и искренне, и Арлин расправила плечи:
– Там… в кабинете.
И, не дожидаясь, пока остальные последуют за ней, она опрометью кинулась в следующую комнату. А там – обогнула стол и рухнула на колени перед старым, рассохшимся сундуком с затейливой резьбой на крышке.
– Мэй, Мэй… ты здесь? О, пожалуйста, будь живой… Пожалуйста…
Капитан Мерри неловко застыл в дверях, не решаясь сделать ни шагу дальше. Арлин давилась всхлипами и оглаживала крышку сундука, а фарфор хрустел у меня под ногами, как выбеленные временем птичьи косточки. И это продолжалось бы ещё долго, если бы маркиз не подтолкнул капитана в спину, шепнув:
– Рон, позже, не время для деликатности.
И, кажется, добавил что-то тихо про вдову и возможность, но я не была уверена – не подвёл ли меня слух.
Капитан, словно опомнившись, торопливо пересек комнату и опустился на колени перед сундуком, стараясь не тревожить Арлин. Затем внимательно оглядел замок, извлёк из кармана что-то причудливо выгнутое и блестящее и начал возиться с замочной скважиной; временами что-то щёлкало или звенело, и точно также, кажется, звенел сам воздух. Даже Арлин перестала плакать и поднялась на ноги, прижимая к груди скомканную шаль.
– Сейчас, – говорил капитан, криво улыбаясь. – Сейчас. Ещё немного.
А потом крышка вдруг крякнула, как рассохшийся порог – и поднялась вверх на пружине. Не сговариваясь, мы с дядей Рэйвеном одновременно шагнули вперёд, Арлин быстро наклонилась, едва не ныряя в сундук с головой…
Мэй лежала на ворохе тёмной ткани, обнимая коричневый замшевый сапог, точно ребёнка. Когда сестра вскрикнула и дрожащей рукой коснулась её лица, она вздрогнула и открыла глаза, щурясь на неяркий утренний свет.
– Ах…– выдохнула Мэй. – Думала, что задохнусь здесь… Арлин, силы небесные, как я рада, что ты… ты… – и она потянулась вверх, к сестре, позволяя обнять себя за плечи.
Капитан Мерри отвёл взгляд. А вот маркиз наоборот, нахмурился.
Думаю, что он, как и я, заметил тёмную мокрую полосу на подоле светлого платья Мэй.
