То есть вот тот туман, превращавший все в прах, он считает ерундой? Тогда даже представлять не хочу, что сможет настоящее заклинание. Впрочем, вру. Хочу. Но также я хочу и другой магии научиться. И в этом мне Огюст, хоть его каждые десять дней вызывай, не поможет.
Значит — надо каким-то образом попасть мне в академию. И не в академию нашей империи, где меня уже числят темным магом, а в академию той империи, с которой наша враждует. К слову, как поведал мне Огюст, там и обучение лучше. Но это еще не вся беда, к сожалению. Мне нужно сделать так, чтобы никто в Юме не заподозрил, что я пока еще не совсем маг. Тут же перестанут бояться, а там и скинуть могут с трона.
В общем, надо думать, вертеться и приспосабливаться.
Глава 15
Шпага и магия
Единственной отрадной новостью в беседе с Огюстом, которая продолжалась до тех пор, пока он опять не начал мерцать перед исчезновением, стало то, что, оказывается, я, видимо, единственный маг в империи и королевствах, который эту самую магию может видеть. Наверное, и на всем континенте, но про враждебную империю мой предок много не знал, так что утверждать что-либо не мог.
То есть когда-то потоки видели все магически одаренные и поэтому и были такими сильными, но потом, после великой войны, постепенно эта способность была утрачена. Последние «видящие» успели разработать специальные заклинания, позволявшие магам подтягивать к себе нужные потоки, но просто взять их рукой, как мог я, они были неспособны. Мало того, и пользоваться маги могли только одним каким-нибудь потоком, лишь очень немногие — двумя. Я же мог потенциально применять все. Универсал. Остался сущий пустяк — научиться это делать.
Правда, кое-что предок мне успел объяснить. Видимо, опасался, что я могу так напортачить, что сам погибну, и соответственно и ему вернуться в мир помочь не смогу.
Тот мой выброс тумана тления, как он его назвал, был спонтанным или правильнее — «диким». Такие вещи всегда случаются при инициации, обычно, когда юноше или девушке исполняется лет четырнадцать — пятнадцать, и именно они и говорят о проявившихся способностях к магии. Эти дикие всплески фиксируются специальными артефактами, и на место выезжает группа быстрого реагирования — слабенький маг, на которого по причине его полной бесполезности возложена задача искать такие таланты. Определив виновника торжества, этот маг надевает на счастливчика или счастливицу блокирующий магию браслет, и будущий маг ждет до девятнадцати — двадцати лет, когда его отправят в школу, если он простолюдин, или в академию, если благородный.
Правда, бывает иногда, что такого потенциального мага не находят или он сам по какой-то причине убегает, например, если его всплеск кого-нибудь убил, и тогда такой маг становится диким. Кстати, бывает, что отдельным диким удается самостоятельно добиться неплохих результатов. А империя что с такими делает? Да, как обычно. Ловит и одних насильно направляет на правильное обучение, а других, тех, что уже успели изрядно накосячить, — на свой любимый очищающий костер. Никакого воображения у местной инквизиции — их бы в средневековую Испанию на обучение всех отправить. Там куда как занимательнее казни были.
В общем, за мной два греха теперь — я и темный, и дикий. Меня очищать огнем два раза будут? Впрочем, к делу. Так вот. Управлять магией, то бишь ее потоками, можно тремя способами — направляя заклинание в нужную сторону двумя сложенными руками (это для совсем начинающих и выпускников школ), одной рукой (это уже уровень академии, так как дает возможность отправить два заклинания в разные стороны) и просто взглядом (это уже уровень архимагов, членов совета при императоре). Предок, естественно, умел управлять своими любимыми фиолетовым и темно-зеленым потоками взглядом. Эту возможность, как и способность видеть эти самые потоки, он получил от своего учителя, последнего древнего мага, сидящего теперь, как собака на привязи, в проклятых землях. Ну, и мне передал. Точнее — моему телу.
— Не был я уверен, что при входе в тело знания и способности не потеряю, — сказал Огюст недовольным голосом. — Вот и решил сначала магию в него внедрить, а тут ты…
И все-таки слишком многого я еще о магии и этом мире не знал. Поэтому на следующий день отозвал дядю Родрика на лесную полянку и начал расспрашивать. Но аккуратно. Так, чтобы он не понял, что маг из меня пока сомнительный.
— Огюст мне темную магию передал, — начал я разговор с информации, которая должна была удержать родственника в некотором повиновении. — А вот с остальной помочь не может. А освоить ее надо. В академию нашей империи мне путь закрыт. Сам понимаешь. А что у соседей? Там как дела обстоят с возможностью обучения?
Родрик задумался на минуту, погладил свою тонзуру, которая, кстати, за время нашего путешествия начала покрываться коротеньким ежиком волос, и принялся меня просвещать.
— В Кортии (Это враждебная нашей, которая называется Блазия, империя. Впрочем, для меня скорее наоборот. В Кортии меня пока сжечь никто не хочет.) маги сильнее. Думаю, что и обучение там лучше поставлено, — проговорил дядя. — Но не только в этом дело. Самые большие города древних магов, которые теперь в проклятых землях оказались, к ним ближе, — и на мой вопросительный взгляд пояснил. — Им проще и безопаснее оттуда и древние артефакты добывать и манускрипты, в которых важные знания содержатся. Если бы не это, наш император давно бы уже напал на Кортию. Войск у него побольше будет. А если еще и с нами получилось бы так, как он хотел, то и маги кортские его не остановили бы, — и опять пояснил, увидев, что я не понимаю. — Наши металлы плюс секреты гномьей бомбарды. Из этих бомбард можно любых магов с пол-лиги разнести в клочья (метров пятьсот — шестьсот перевел я для себя). Пробовали в империи повторить ее, да ничего не вышло. Или ствол при выстреле разрывает, или бронзы столько нужно для отливки, что никаких денег не хватит, да и вес такой получается, что даже быки не утянут.
— А гномы как делают? — меня местный огнестрел не поразил, откровенно говоря, а тут какая-то чудо-бомбарда.
— Так у них своя магия есть. Рунная, — объяснил родственник. — Ствол отливают с довольно тонкими стенками, а потом руны укрепления накладывают. Только они это и могут делать.
Да, то, что Огюст в свое время гномов прикрутил, это он мудро поступил. Надо и мне к этой категории своих подданных повнимательнее присмотреться. Может быть, что-то путное и сможем вместе изобразить. Этакое — техномагическое.
Но это все потом. Пока решение очевидно — мне нужно попасть в академию Кортии. Но сначала навести порядок у себя в Юме, обеспечить надежный тыл.
И вот с этим как раз тут же и возникла проблема. Не то, чтобы неожиданная, но от этого не менее неприятная.
Не спеша подойдя к нашему временному пристанищу, мы увидели во дворе неприглядную картину. Наши хозяева — Рагнхильда и Гуннар лежали на земле связанные, но целые и невредимые. А, нет. Вон под левым глазом разведчицы синяк наливается, а у ее брата — под правым.
Но остальной сюжет понравился мне еще меньше. По двору шарились какие-то неизвестные мне солдаты, по виду очень похожие на наших разведчиков, но не они. Искали что-то. Или кого-то. К козлам в интересной позе была привязана Мелли, и командир этих разбойников собирался в самое ближайшее время использовать ее по назначению. Штаны расшнуровывал (они тут на завязках, а не на пуговицах или молнии, что в данном случае было удачей, а то бы уже успел приступить, наверное). Еще двое тащили по земле связанную по рукам Изабеллу, которая мычала сквозь кляп и пыталась лягнуть кого-нибудь из них ногой, чем вызывала веселый смех.
Кажется, идея дядюшки отправить сегодня верных нам разведчиков проверить, охраняется ли до сих пор граница с Юмом, была не самой удачной, подумал я и потянулся к рукояти шпаги, с которой теперь не расставался. Про магию как-то забыл. Все-таки холодное оружие мне привычнее.
— Барон Дарт! — услышал я крик Родрика из-за своей спины. — Что здесь происходит? По какому праву вы творите этот произвол?
