— Давно хочу спросить: почему автомобили до сих пор не заполонили улицы? — подала я голос, как только за нами захлопнулась дверца. Скрипнули колеса, звонко застучали подковы. Бедные лошади — им приходилось тащить не только транспорт, но и настоящую броню, защищавшую их от непогоды. — Я видела, у вас их уже изобрели. Это же куда выгоднее, да и животных жаль.
— Выгоднее? — приподнял бровь Ладинье. — Ты представляешь, сколько керосина жрет этот монстр? Сам Фирре, без помощников, давно бы уже прогорел, они покупают горючее по очереди, часть даже компенсирует королевская казна.
— Значит, керосин сложно получить? — покивала я с умным видом. Увы, мыслей по поводу того, как упростить добычу топлива, у меня не было. Да и с керосином, кроме лампы, была только одна ассоциация: учебное заведение. А вот вложиться в разработку отрасли мысль неплохая. Что-то мне подсказывает, что мир этот вскоре пойдет по техногенному пути. Раз на употребление магии налагают такие рамки…
В быту дар можно было использовать постоянно: уборка пыли, экранирование от непогоды, подпитка растений не затрачивала много сил, а значит, не создавала возмущения в магическом эфире. Для того, чтобы укрепить, скажем, здание, уже нужно испрашивать разрешение. Выдачей их в том числе занимался департамент Ладинье. Он контролировал расход магии по региону и тщательно отслеживал баланс, для чего периодически приходилось вылавливать нарушителей.
Окружавшая Риоркан аномалия чутко реагировала на изменения магического фона. Даже незначительное превышение нормы могло вылиться в цунами, внеплановое землетрясение или гигантские трещины в земле, в считанные секунды образовывавшие бездонные ущелья и затягивавшие в себя целые города. Подобной судьбы никто для себя не хотел, только вот следовать закону получалось не у всех. Ну как же, если соседу можно, то почему мне нельзя? Я же чуть-чуть… И понеслось.
А Ладинье, как магический пылесос, убирал за всеми нагаженное. Хотя прозвище «Пожиратель» нравилось мне куда больше. Я его как-то мельком услышала на улице, даже не поняла, о ком или о чем идет речь, и спросила у Дейрона лично. Он насупился как ребёнок, которому не дали мороженое, и неохотно сообщил, что это он и есть.
Пожиратель магии.
Мастерство теней — это не просто тьма, сиречь противоположность свету. Это своего рода вакуум. Ладинье мог поглотить приличный объём магии, нейтрализовывая чужие заклинания, а мага с резервом послабее и вовсе был способен лишить дара.
Более одарённых, чем мастер теней, магов, можно было пересчитать по пальцам. Потому и боялись его в городе и окрестностях, потому и слагали страшные сказки про «Пожирателя». Потому и убивали в свое время детей темной луны.
От страха за собственный дар.
Покаявшись, Ладинье молча посмотрел на меня, и чем дольше мы переглядывались, тем удивленнее он выглядел.
— Не боишься? — уточнил он наконец. Я покачала головой. — У тебя ведь есть магия, немного, правда, но есть.
— Всю жизнь я как-то без нее жила. Если что, отвыкать не придется, — флегматично пожала я плечами, и тему страха перед «Пожирателем» мы по обоюдному согласию закрыли.
Только с того дня Ладинье принялся бросать на меня задумчивые взгляды, расшифровать которые я затруднялась: то ли озадачила я его, то ли порадовала — и не понять.
Смог за окошком кареты мешал разглядывать проплывающий-прыгающий мимо пейзаж, но ехать нам было недалеко. Приём аристократ, имевший несчастье пригласить Ладинье, организовывал в арендованном помещении в центре, в так называемом клубе.
По виду оказалось больше похоже на театр.
Огромное здание, вытянувшее вдоль улицы бесконечное крыльцо в толстых колоннах и мраморе, по которому узкими ручейками втекали в распахнутые недра темные силуэты гостей, нависло над каретой выступающим карнизом. Предусмотрительно на случай дождя, но, к сожалению, совершенно бесполезно против вони сернистого газа. Я вжалась в сиденье, изучая зловещее, посверкивающее пламенем горелок нутро клуба.
Когда мою ладонь накрыла тёплая, согревающая даже сквозь перчатку рука, я вздрогнула и чуть не подпрыгнула.
— Все будет хорошо, не переживай. Ты же со мной! — успокаивающе улыбнулся Ладинье и, не дожидаясь моего ответа, распахнул дверцу. Подскочивший вовремя лакей придержал ее, чтобы не оцарапать полированный бок кареты, поклоном поприветствовал спустившегося первым лорда и выжидающе уставился на меня. По протоколу незамужнюю даму должна была сопровождать компаньонка или старшая родственница. Ладинье все знали в лицо, и факт его неженатости был тоже известен.
Сглотнув ставшую вязкой и горькой слюну, я оперлась о подставленную руку мастера и, заученным движением подобрав юбки, спустилась на землю. Не запнулась ни разу и не обнажила больше положенного.
— Я же говорил, ты справишься, — шепнул Ладинье, устраивая мои пальцы на своем локте и увлекая вслед за остальными гостями.
Сразу за входом начинался гардеробный зал. Дамы снимали плащи и респираторы, прихорашивались и оглядывали себя в зеркальных колоннах. Кавалеры не менее дам уделяли внимание внешности, приглаживая выбившиеся из причёсок волоски и оправляя сияющие шелком лацканы сюртуков.
Я вцепилась в рукав Ладинье мертвой хваткой. Чувство было, что все это разряженное общество разом уставилось на меня, причём без особого дружелюбия. Даже не знаю, чего бояться больше: похитителей или местной аристократии.
Мастер теней, видя мое замешательство, собственническим жестом щелкнул застежкой моего плаща и одним движением меня обнажил.
Ощущение было именно полной раздетости. С таким омерзением на меня смотрели почтенные миссис и с таким вожделением — мистеры. Будто они содержанок не видели, честное слово.
Представив, что я на подиуме, понаглее вздернула подбородок и решительно отстегнула забрало респиратора.
Дамы дружно втянули воздух, кто-то даже всхлипнул.
Глядя на блеклые, бесцветные лица приглашённых женщин, я понимала, почему Неилла пыталась меня отговорить от макияжа. То ли воздух местный так влияет, то ли мода такая, но все они как одна щеголяли не особо здоровым, бледно-серым цветом лица без малейших признаков румянца… И почему-то без бровей. То ли бреют они их, то ли от природы настолько бесцветные. На их фоне весьма умеренные смоки и нюдовый блеск для губ смотрелись настоящим развратом.
Странно даже, Малви и Неилла вроде не настолько белесые. Может, именно потому, что не благородные? Существовало же понятие «аристократическая бледность». В основном достигаемая ртутью и свинцом, да. Интересно, местные дамы тоже ядом потихоньку травятся?
Я старательно улыбнулась, с трудом сдерживая дрожь губ. Чем больший фурор я произведу сейчас, тем быстрее весь этот фарс закончится.
Ладинье тем временем успел сдать нашу верхнюю одежду слугам, положил мою безвольную руку себе на локоть и повёл куда-то вглубь фойе. Я шла, провожаемая плотоядными взглядами, и думала только о том, чтобы позорно не запнуться о платье. Красота и изысканность интерьера прошли мимо меня, как-то по касательной, я лишь краем глаза отметила величие арочных переходов и обилие позолоты, не знаю уж, настоящей ли.
В руку ткнулся бокал, я автоматически приняла его и только потом осознала, что мы уже остановились у длинного стола, уставленного деликатесами, а Ладинье набирает на тарелку мелкие, на пол-укуса тарталетки с разнообразным наполнением.
Приемы подобного рода проводились нередко. Свадьбы, именины, похороны, помолвка, да хотя бы и успешная сделка — все отмечалось сбором высшего общества. Варьировалась только помпезность мероприятия и уровень развлечений. Аристократия наперебой старалась пустить друг другу пыль в глаза и показать, кто богаче и изощренней умеет те богатства тратить.
Учитывая размер столичных домов, собрать у себя эдакую армию не выйдет, тесновато получится. Масштабу соответствовал этот клуб, ну и королевский приемный зал, но последний предназначался исключительно для развлечения правящей семьи. В аренду взять не выйдет.
