Затем приказал убавить ход до среднего. В принципе, нам и сорока километров в час достаточно, чтобы прибыть в деревню засветло, и ребятам с девчатами проще будет рулить. Убедившись, что тонкие девичьи ладошки сжимают рукоятки как надо, я присел на свободное место рядом с Алисой. Посчитав в уме, сколько нам ещё в таком режиме двигаться, уточнил:
— Все же хотят за штурвалом постоять?
Услышав дружное «да», кивнул:
— Тогда на каждого по двадцать минут, меняетесь по очереди без моей команды. Бари, ты старший.
Некоторое время я следил за манёврами Силланы, но она рулила многотонным кораблём вполне уверенно, поэтому я расслабился и привалился к борту спиной. Внезапно у меня оказалось очень много свободного времени, и, посмотрев на задумчиво наблюдающую за окрестностями боевую магичку, коснулся её руки, привлекая внимание, и произнёс:
— Управление простейшее, справится любой студент.
Она посмотрела на Полдарк, что застыла на носу со счастливой улыбкой на губах, перевела взгляд на меня, но заговорила о другом, незаметно сжав мою ладонь.
— Немного даже не верится, что я с тобой здесь, и мы будем видеться каждый день.
Это немного сбило меня с мысли, но я понял, о чём она. У неё были мужчины, глупо думать, что все восемнадцать лет, с момента рождения сына, она никогда и ни с кем, но это были разовые контакты, без намёка на что-то большее. Я не лез к ней с расспросами, почему так вышло, и где отец Бари, в конце концов, это не моё дело, но то, что у этой истории не было хорошего конца, вполне понимал. И вот теперь для неё начинался этап чего-то большего. Того, чего в её жизни ещё не было или было, но так давно, что уже забылось. И пусть её сын будет рядом и будет ревностно следить за нами, но слово о свадьбе было сказано, и вот теперь она пыталась это всё осмыслить.
Из под маски суровой магички, офицера имперского легиона, пробивалась суть недополучившей любви и ласки ранимой и нежной девушки, которой пришлось рано повзрослеть, одной воспитывая сына.
— Мне тоже, — улыбнулся я, — честно, даже не ожидал, что твоё руководство тебя отпустит. Всё-таки имперский легион, вся эта дисциплина, приказы. Вы же, по факту, подневольные люди. Даже странно, что вышло так легко.
Она замялась, а затем, закусив губу, прошептала:
— Не так легко, они согласились, но с условием.
— Следить за мной? — понимающе кивнул я.
Всё-таки после моих контактов с верхушкой Легиона и работой по грантам было бы странно, что они так легко выпустили меня из-под контроля. А тут такая возможность.
— Не только, — женщина покраснела и смутилась, — ещё они хотели, чтобы я соблазнила тебя.
Но я только хохотнул, представив, как этот приказ, учитывая казённый армейский язык, выглядел, и ответил:
— Ну, с этим они опоздали, ты уже.
— Ты не злишься?
— Конечно, нет, — я, и правда, ничуть не злился, мне даже нравилось, что Алиса со мной так откровенна.
Вообще, из четвёрки моих будущих жён с ней было комфортней всего. Злотана умная и изворотливая — настоящий политик, Селестина резкая, властная и грубая — прирождённый командир, а Ясула, ну, она шпионка и наёмная убийца, что тут ещё скажешь. С каждой из них было интересно по-своему, но только с Алисой я не ждал подсознательно подвоха, её чувства были настоящими, душа открытой, а слова не имели подтекста. Захотелось её обнять и прижать к себе, но я сдержался. Не поймут ни студенты, ни, тем более, её сын.
Студенты исправно сменяли друг друга, мы вновь углубились в лес, возвращаясь по уже проторенной дороге. Как вдруг перед нами стало падать ещё одно дерево. Здоровенное, почти метр в обхвате. И где его только разбойнички нашли, я по дороге таких здоровых даже не видел. Припёрли же, хватило дури, такую громоздилу, да ещё и стоймя потом поднять.
С грохотом дерево рухнуло на землю, вот только поспешили разбойнички, слишком заранее это сделали, поэтому я успел на антигравитационной подушке нас поднять выше, крикнув:
— Держитесь!
И мы подлетели, проносясь над бугристым стволом, а я, ухмыляясь, показал разочарованно смотрящим на нас из леса мордам средний палец.
— Вольдемар⁈ — напряглась магичка, оглядываясь назад.
— Не обращай внимание, — махнул рукой я, — дурачки какие-то.
И снова мы, уже без эксцессов, летели по лесу. Я рассказывал Алисе, какую мы стройку начали, рисовал перед ней картины будущего университета магии, а она только улыбалась и смотрела на меня с какой-то даже нежностью. В общем, всё было отлично, пока мы не выскочили на опушку перед деревней.
Тенистая долина горела. Чёрный дым поднимался с верхушки холма, где была школа, пылали дома у реки, а на самой реке стоял хищный вытянутый корабль, напоминавший галеру с парусами. На верхушки мачты развевался флаг с намалёванным красной краской боевым молотом, не оставляя сомнений в видовой принадлежности его хозяев. Пираты, чтоб их.
Судя по расслабленно прогуливающимся по палубе людям, нас они не ждали. А увидев, спешно забегали, поднимая парус. Раздумывать было некогда, и я, вскочив на ноги, крикнул, показывая на них:
— Полный вперёд. Дави их! Дави их,…лять!
За штурвалом стояла Виолар, которой выпало последней вести наше судно. Секунду мне казалось, что она не сможет, не решится, но, тряхнув головой, отчего волосы её разметались по ветру, Альтина резко переложила штурвал вправо, и мы, вильнув, понеслись прямо на пиратский корабль, целя ему в середину борта.
От резкого манёвра меня бросило на Алису, но тут же вскочив обратно, я бросился на самый нос, хватаясь за торчавший вверх носовой выступ. В душе моей разгоралась злость от вида разрушенной деревни, и я готовился вступить в схватку с врагом.
Удара о корабль противника я не боялся. Зеркальный щит должен был сильно смягчить последствия, послужив своеобразным демпфером между нами, но вот пиратам я не завидовал.
Вёсла единственный раз успели шлёпнуть по воде, а ветродуй хоть и наполнил паруса ветром, но инерцию преодолеть не успел, как мы на полных парах врубились в них, принимая удар на щит.
Словно гигантский невидимый молот смял деревянный борт, вбивая внутрь доски, круша переборки, превращая в щепу вёсла. Корабль накренило, потащило боком, сбив с ног всех, кто находился на палубе, а затем с волной выкинуло на берег, ломая вёсла с другого борта тоже.
Вложенная в щит магия кончилась, и мы со скрежетом проехались носом по лежащему на боку кораблю, останавливаясь. Спрыгнув, я бросился к ошеломлённым пиратам, поднимающимся с земли, не собираясь давать им шанса очухаться. В этот раз марать руки я не собирался. Как и жалеть тех, кто уничтожил деревню.
Ревущее пламя вырвалось из ладони, превращая фигуры передо мной в пылающие факелы, с воем принявшиеся носиться по берегу. Недолго.
Стоило убить всех на поверхности, как из трюма полезли новые пираты. Их я тоже собрался было сжечь, но тут мелькнуло знакомое лицо, и в одном из выбирющихся наружу противников я узнал Е Фэна, каким-то чудом выжившего в огненном аду, устроенном мною посреди трущоб.
Рядом со мной уже во всю кидалась магией Алиса, подтверждая свой статус боевого мага, и я крикнул, показывая на кирианца:
— Этого живым брать!
Та кивнула, и я, перестав без разбору заливать всё очищающим огнём, стал пулять небольшими огненными шариками, отстреливая пытавшихся сопротивляться пиратов.
Вскоре всё было кончено.
— Ну, что скажешь, Е Фэн? — я подошёл, присел рядом со скорчившимся и баюкавшим повреждённую руку мужчиной.
— Пусть не я, но другие тебя достанут, — кривясь от боли, ответил тот, — отомстят за Сюэ Линь и за меня.
Похоже, выбивая оружие, Алиса не церемонилась и сломала кирианцу руку посередине предплечья. Что ж, так ему и надо.
— Да ну? — ничуть не испугался я пустой угрозы, — и как они узнают? Отсюда уж точно никто из ваших не сбежит.
— Остальные знают, куда мы пошли, они придут, ища меня.
— Спасибо за информацию, — я улыбнулся, положил ладонь прямо на перелом и крепко сжал.
