На площади Литии вместо статуи, свергнутой Быком, пытаются поднять на пьедестал другую, которая в точности повторяет коротко стриженного молодого воина, покорителя драконов, освободившего страну от темного Владыки. Собралась толпа, наблюдающая за процессом. Люди напуганы тем, что уже третий день солнце замерло на линии заката — ни ночь не наступает, ни день, и небо по цвету напоминает плоть разложившегося трупа с пятнами некроза. Но здесь, на площади, им спокойнее — будто бы сила всех питает каждого.
На сбитом из досок подобии сцены держит речь яфф Оддагард, лично знакомый с героем. Рассказывает о невиданной силе юного воина и его друзьях, которые обязательно вернутся и сделают так, что солнце опять покатится по небосводу, день и ночь будут снова сменять друг друга. Он говорит не очень складно, зато так зажигательно, что всем становится спокойнее.
Когда наконец лебедки поднимают статую Артура и люди с помощью тросов устанавливают ее на постамент, небо меняет цвет на предзакатный ультрамарин, солнце оживает, золотит лучом мраморное лицо статуи, и кажется, что Артур оживает. Площадь взрывается многоголосым воплем ликования. Спустя много лет об этом явлении будут рассказывать, как о чуде, а к статуе — ходить, чтобы попросить что-то важное.
В память о друге, отдавшем жизнь ради того, чтобы этот мир жил, я отвечу на просьбу каждого, кто вспомнит Черного Лиса.
Отдаляюсь, влекомый золотым светом далекой Спирали. Растворяюсь в нем, чтобы чувствовать тепло ладоней, мягкую шерсть, острые грани ледяных кристаллов. Чтобы слышать шелест прибоя, колыбельную для малыша, признания в любви, песню сверчка в траве… И несметное количество просьб несчастных людей.
Отныне я и есть Канон.
