– Где люди, что поселились здесь? – потребовал ответа один из чужаков. – Лучше говори честно, иначе…
Чиёко сжалась под его взглядом и подняла руку, чтобы закрыться широким рукавом косодэ.
– Господин, прошу, пощадите! – воскликнула она так испуганно, что невольно вызвала жалость даже у Юдая. – Я ничего не знаю!
– Но хозяин видел, что ты пришла с ними.
– Так и есть, они заставили меня, – пожаловалась Чиёко и заплакала. Жалобный скулеж действовал на нервы. – Сказали, что если я не пойду с ними, то убьют меня и мою семью. Я просто слабая девушка, господин. Пощадите!
И она распласталась по татами в низком подобострастном поклоне.
Учида лишь сильнее сжал губы и принялся про себя повторять мантры. Хотелось вскочить и порубить негодяев на куски, но они договорились не вмешиваться, и он кипел от гнева и ничего не мог поделать.
Один из мужчин подошел к Чиёко и за руку вздернул ее, такую маленькую и хрупкую, вверх, к своему лицу.
– Лучше бы тебе не врать, – сказал он и отпустил ее. Девушка упала на пол и сжалась в комочек, волосы выбились из-под ленты и рассыпались вокруг нее. – Обыщите тут все! Хозяин не простит ошибки!
В этот момент стало ясно – это не люди Дзисин. Кто бы ни послал их, он не гнушался связываться с таким отребьем. И тут, как некстати, пошевелился Мадока. Юдай приготовился к сражению, но вдруг что-то невидимое метнулось вперед, проскользнуло мимо Чиёко и, вылетев в коридор, наделало там шума. Это сработало, и их пока оставили в покое. Чиёко медленно распрямилась и, не поднимаясь с колен, задвинула сёдзи.
В тот же миг ледяное давление схлынуло, и Юдай втянул полную грудь теплого воздуха с легким привкусом масла и гари.
– Они ушли? – спросил Сасаки несмело, имея в виду вовсе не живых людей. Чиёко повернулась к ним с таким злым лицом, что дрогнули все, в том числе Учида, хотя ни за что бы себе не признались.
– Нельзя здесь больше оставаться, – решил он. – Рано или поздно они поймут, что мы не покидали здания.
Нечетким прозрачным силуэтом вернулась кицунэ и, став видимой, ткнулась хозяину мордой в ладонь. Сасаки погладил ее меж вздрагивающих ушей.
– Аканэ-сан почуяла след Мацумото, – озвучил он то, что остальные услышать не могли.
– Отлично! – Мадока ударил кулаком по раскрытой ладони. – Догоним его и…
Лишь Чиёко продолжала хмуриться. Юдай обратил на это внимание и спросил:
– В чем дело, итако?
Она дернула плечом, будто отгоняя его вопрос, как назойливое насекомое. Иногда сложно было помнить, что она не обычная девушка, которой не пристало таскаться по разбитым дорогам в компании четверых мужчин, но в такие моменты, как сейчас, она вызывала у Юдая отчасти уважение, отчасти отторжение.
За стенами комнаты занимался рассвет, ждать Мацумото не имело смысла, а что делать дальше – не понятно. Учида поднялся на ноги, взял нагинату и уже было собрался заговорить, как рот открыла шаманка:
– Что-то случилось, – сказала она с помертвевшим лицом.
– С Кентой? – насторожился Мадока.
– Я не знаю. Но это очень важно. Скорее! Нам надо спешить.
Она вскочила и быстро скрутила из волос неопрятный узел. Остальным и вовсе не нужно было собираться. Внизу, у самого выхода из хозяина пытались вытрясти правду, значит, покинуть рёкан тем же путем, что вошли, не получится. Арата поманил за собой, точнее, за своей лисицей, ставшей их невидимым поводырем. Убегая, Учида поймал себя на мысли, что за последнее время не просто стал чуть больше доверять ёкаям, но и будто бы даже само то, что это неправильно, больше не казалось ему истиной. Все основы его мира были перевернуты одним человеком. И одним ёкаем.
Учида дал обещание, но как же не хотелось бы однажды его исполнить – убить Куматани Кенту своими руками…
Они опоздали всего на чуть-чуть, но и те, кто пришел за тем же, за чем и они, тоже не получили желаемого. Пасмурное утро было серым и безрадостным, туман стелился по земле, неприятный и какой-то грязный, он будто поглощал звуки ударов. Люди в черной одежде сражались молча, двое использовали ки, но не совсем так, как оммёдзи, – она выходила не заклинаниями, а убийственными техниками, едва не прикончившими Мадоку в первые же мгновения боя.
И все же им троим удалось не только выжить, но и даже схватить пленника. Остальные растворились в хмари, скрылись в обступающем старое святилище лесу. Допрос провели не сразу, сначала убедились, что в храмовом комплексе нет не только Мацумото, но и вообще кого бы то ни было. Но в молельном зале пахло кровью, а воздух еще хранил мерзкий запах скверны – здесь недавно творились темные дела.
– Я поговорю с ним сам, – сказал Учида и жестом велел остальным пока отойти, а шаманке так вообще лучше выйти ненадолго. К ее чести, девушка отказалась и не произнесла ни звука, когда, не добившись ничего словами, Учида применил силу. С приставленным к вздрагивающему горлу клинком нагинаты у пленного все же развязался язык. Только вот сказанное заставило руки Учиды дрогнуть в смятении.
– Это неправда, – мотнул он головой. – Фусин бы никогда…
– Если не веришь, спроси своего сэмпая, – выплюнули ему в лицо и назвали имя, которое Учида слишком хорошо знал, ведь это он возглавлял их группу в деревне Оми, где Учида встретил Мацумото.
Тело пленника вдруг выгнулось, дернулось несколько раз и навсегда замерло. Юдай едва это заметил. Он все еще не верил – нет, это же против правил школы! – но сомнения закрались в голову, и с тех пор он не мог не думать об этом.
Фусин помогали Дзисин, своим вечным соперникам, скрыть правду о краже демонического меча и устранить Мацумото. Да что уж Мацумото – все они отныне в опасности, и кто теперь знает, насколько можно доверять помощи Кёкан?
Они больше ничего не нашли в храме Инари и покинули его такие же смурные, как тяжело нависшее небо над ними. Пахло далеким дождем, отчего было еще холоднее, чем в действительности. Никто не спешил заводить разговор, хотя они не знали, куда теперь идти – обратно в гостиницу, рискуя нарваться на засаду, или же сразу двигать к месту проведения Досинкай в надежде, что либо Кента, либо Мацумото точно появятся там. Или, может, есть третий вариант, просто они его еще не видят.
– Уверен, не все в твоей школе предатели и мерзавцы, – грубовато утешил Мадока, хлопая Юдая по плечу.
– Лучше бы тебе подумать, сколько предателей и мерзавцев в твоей собственной школе, – холодно вернул ему Учида, и широкое лицо юноши побагровело.
– Ты…
– Нельзя верить на слово всему, что тебе говорят, – продолжил Юдай, не замечая, как сильно сжимает древко. – Фусин нет смысла встревать в ваши грязные дрязги.
– Знаешь что? – Мадока сурово сдвинул густые брови. – Ты это брось. Пусть на мне сейчас цвета Дзисин, здесь я не как ученик, а как человек, как друг. И ты перестань уже цепляться за школу, как не умеющий плавать котенок.
Такого от него никто не ждал, и первой усмехнулась шаманка.
– Вы бы видели себя со стороны.
Оба повернулись к ней одновременно, чем вызвали улыбку еще и у Сасаки.
– Давайте оставим этот разговор до тех пор, пока не появится возможность задать вопросы тем, кто может на них ответить? – миролюбиво предложил он. – А пока не лучше ли уйти куда-нибудь в сторону, где нас не будет так видно?
Устыдившись, Учида даже не кивнул, а просто свернул с дороги. Чуть позже он попросит у дзисинца прощения и получит его, а еще позже им на пути повстречается телега старьевщика. Седой старик, едва переставляя ноги, тянул ее за собой, и колеса надсадно скрипели, будто жаловались на жизнь.
– Эй, старик, – окликнул его Учида. – Куда ведет эта дорога?
Старьевщик загадочно улыбнулся и поманил их рукой.
Надежда.
Туман у адских врат
Прощание с Сасаки стало еще одним прощанием в жизни Кенты, но оно все так же причиняло боль, как и самое первое. Арата был добрым, чутким и талантливым юношей, его сила глубже, чем можно оценить глазом, и именно она придала ему решимости сделать этот выбор – уйти.
