Этот день я распорядился сделать выходным. Мои рабы не сбежали и даже попытались дать отпор. А Алон ещё говорил, что я их балую, создаю условия, лучшие, чем у других. Рабочий день не больше 10 часов и выходной. Зато вот результат. В посёлок завезли мясо, желающим выдали вино. Я же с Максудом поскакал в город, нам нужен ещё десяток охранников, да и несколько собачек прикупить не помешает. Они здорово помогли нам. С завтрашнего дня ночью будет ходить парный патруль с собаками. И мы решили построить крепкий дом с башней, где будут жить охранники. В случае опасности они закроются в башне и будут обстреливать оттуда нападавших.
Вечером Зоя устроила мне истерику, за то что я толком не перевязал ранку. Ну да, синячина расцвёл знатный. Ранку она промыла спиртом и намазала мазь. После сегодняшнего стресса мне требовалась разрядка, которую мне и дала женщина. Я без всякой ласки ворвался в неё и буквально терзал, будто это она сегодня помешала мне спать. Зоя только постанывала, бесстыдно раскинув ноги.
С утра я отправил посыльного к Хасдаю, с описанием случившегося и приметами нанимателя.
Ранка на груди загноилась, пришлось обращаться к лекарю в городе. Пожилой мужчина с интересом посмотрел, как я обрабатываю кожу и его скальпель, роль которого играл небольшой ножик. Пришлось ссылаться на Хасдая. Его имя убедило лекаря в правильности моих действий, он только покачал головой. Но его скептицизм не помешал ему надрезать ранку, выдавить гной и наложить вытягивающую заразу мазь. Он забинтовал мне грудь и наказал приехать через несколько дней.
Раз уж я оказался в Севилье, то заехал к Исе.
Тот принял меня очень радушно. У нас и раньше были доверительные отношения, но сейчас он как-то иначе встретил меня. Раньше он никогда не спускался ко мне, слуга встречал и провожал в дом или сад. А сегодня хозяин само радушие:
- Юсуф, мальчик мой. Ты совсем забыл старого Ису.
Пришлось оправдываться, вкратце рассказав о последних приключениях.
- Мне говорили, что Хасдай ибн Шапрут приезжал к тебе. Но я не знал, что ты побывал во Дворце правителя.
Я не стал разубеждать хозяина, что я видел его только с расстояния. Для Исы это событие было неординарным. А перед моим уходом он придержал меня за руку:
- Юсуф ибн-Мунзир аль Асад, мой мальчик, я давно наблюдаю за тобой. Из взбалмошного юноши, грезившего только ратными подвигами ты превратился в настоящего мужчину. С тобой общаются сильные мира сего. Я хочу предложить тебе руку моей дочери. Так мы сможем породниться, мне есть что предложить тебе. Подумай.
Вот тебе раз, как кувалдой в лоб. Я абсолютно не ожидал такого оборота. Иса, видя что я не даю быстрого ответа, улыбнулся и потрепал меня по плечу:
- Я тебя не тороплю. Мужчина должен несколько раз подумать, а только потом сделать.
Назад я ехал задумчивый, даже рассказал Максуду о сделанном предложении.
- Уфик, - так он называл меня редко, только если хотел донести что-либо важное наедине.
- Что тут думать, конечно соглашайся. Иса ибн Латиф из рода Омейядов, он пусть и очень дальний, но родственник самому халифу. Ты не смотри, что его должность не так велика. Зато его связям и состоянию многие сановники позавидовали бы.
- Да, но жениться. Я даже ни разу не видел его дочь.
- А зачем тебе её видеть, тем более у него вроде их несколько. Говорили, что у него три официальные жены и целый гарем наложниц. Главное, чтобы дочь была от официальной жены, тогда у ваших детей будет официальный статус.
- А если она коротышка, толстая и страшная.
Максуд громко рассмеялся, хлопая себя по ляжкам:
- Юс, да какая тебе разница, забацаешь ей пацана и закроешь в гареме. А сам будешь спать с самыми красивыми наложницами. Все так делают.
Я задумался, хрен его знает. Ночью не мог уснуть, думал о предложении. И чем больше думал, тем понятнее становилось, что надо брать.
Сейчас я сирота, имеющий пару покровителей. Но это дело такое, если Исе будет выгодно меня продать – он сделает это. Даже в наше время это норма, а уж сейчас подавно. А вот зятя, члена клана - он сто раз подумает, что люди скажут. Да и я не против отстёгивать сильному клану ради стабильности и защиты. Я же не собираюсь воевать, мне ближе постепенный рост без сильных потрясений.
Через несколько дней я получил ответ от Хасдая. Тот быстро определил заказчика нападения. Да, это один из его недругов, который к тому же держал в своих руках торговлю бумагой с европейцами.
Хасдай писал, - Юсуф, это серьёзный человек. Я бы посоветовал тебе на время затаиться, не выезжать из поместья. Я в свою очередь предпринимаю меры, чтобы наш недруг задумался.
Вот и ещё один повод принять предложение Исы.
О чём я и сообщил своему будущему тестю. При этом я довёл до его сведения, о произошедшем нападении. Иса задумался, потом махнул рукой, - Мы поможем тебе, ведь ты входишь в нашу семью. Думаю, халиф поможет своему родственнику и придержит своего пса. Но, конечно, придётся иногда помогать членам нашего рода. И не обязательно деньгами.
Ну вот и хорошо, все знаки расставлены, акценты сделаны и мы поняли друг друга.
- А теперь, мой мальчик, давай отметим это событие.
Через полчаса мы, человек десять мужчин, родичей моего будущего тестя, уже сидели, скрестив ноги за низеньким столом и наслаждались изысканными яствами. Перед нами танцевали полуобнажённые девушки и юноши.
Я сидел по левую руку от хозяина, Иса смеялся, комментируя выступление гимнастки. Невысокая, тоненькая как тростинка девушка гнулась как гуттаперчевая. В какой-то момент её голова оказалась у неё между ног.
- Юсуф, а тебе какие девушки нравятся?
- Ну я не знаю, красивые.
- Красивые, ах насмешил. Но моя Адиля настоящая красавица, ты не пожалеешь.
Блин, а как проверишь то. Арабские девочки до 9 лет играют с пацанами, потом всё. Табу, закрыта для всех. Поэтому увидеть её невозможно. Тут Максуд прав, какая разница.
- Уважаемый Иса, а сколько Адиле лет?
- О, она как персик, уже созрела. Тому кто первый попробует её и сорвёт плод несказанно повезёт. Моей Адиле двенадцать.
Я, от неожиданности поперхнулся. С трудом откашлялся, Иса с тревогой посмотрел на меня.
- Что случилось, мой мальчик.
Грёбаные педофилы, я думал он скажет 16 там или 17.
А тут 12, вообще ребёнок. И что с нею делать, покупать кукол и несколько лет играть с нею в них?
Видя мою реакцию, Иса дал знак остановить музыку.
- Юсуф, ты хорош себя чувствуешь?
- Да, вполне. Только Иса-ага, она же совсем ребёнок. Что я буду с ней делать?
— Вот смешной человек, моей первой наложнице было 11 лет, а в 12 она уже родила мне сына.
- Уважаемый Иса, а сколько у Вас дочерей?
- От жён три, только Басма ещё маленькая, её восемь, придётся подождать, а Мириам тебе не подойдёт.
- Почему, что с ней не так?
- Нет, она, конечно, не такая красавица как Адиля, но ничего. Вот только ей уже 15.
Дальше Иса поведал, что его старшая дочь была сосватана за сына хорошего человека ещё четыре года назад. Но тот не вернулся из морского похода и девушка засиделась в невестах.
- Да и мать её покойная была христианка, она была из знатного кастильского рода. Мне пришлось жениться на ней, чтобы продвигать свои товары на север. Но её папаша погиб в какой-то сваре, они вечно дерутся друг с другом за клочок каменистой земли и все мои усилия пошли прахом. Так что Адиля самый лучший вариант для тебя, я плохого не посоветую.
Ну тут уже я упёрся, мало того, что мне подсовывают кота в мешке, да и этому котику ещё в песочке играть. Я понимаю, что восточные девочки годам к тринадцати созревают и способны рожать, но ведь от этого они не перестают быть детьми.
Хотя может быть это говорит моё толерантное воспитание. У нас же в Израиле посмотришь на девушку в 17 лет, уже немного перезрела от хумуса, на ней пробы ставить некуда, трахается с одноклассниками с пятого класса, а подойти – педофил, хватайте его. Умом понимаю, но согласиться не могу.
