Когда я отключился, вскоре приехал лекарь, он прочистил рану выпустив много крови, чтобы вымыть заразу. Но бактерии уже попали в кровь. Насколько я понял, я впал в кому после развития сепсиса. Срочно отправили посыльного к Хасдаю, он явился сам в сопровождении нескольких помощников. Зоя не знает, чем тот лечил меня, никого не пускали в мою спальню. Но через несколько дней он уехал, оставив одного своего человека. Сказал, что сделал всё, что мог. А там как всевышний решит. Но, по крайней мере, многострадальная конечность на месте, а ведь сейчас с этим просто. Лёгкое заражение и сразу вжик. Иначе - быстрая и мучительная смерть в течение нескольких дней.
Меня накормили бульоном, после этого меня посетил лекарь, оставленный моим покровителем. Молодого мужчину лет тридцати звали Шауль. Интеллигентного вида, он поздоровался и занялся привычным делом. Щупал меня, переворачивал, интересовался самочувствием. Потом напоил неприятного вкуса жидкостью, после которой я опять отрубился.
Так прошло четыре дня, лекарь по-прежнему пичкал меня своими снадобьями. Я бы воспротивился этому, но если его патрон смог вытащить меня из конкретной задницы, значить и его питьё мне не повредит. Я, конечно, не медик, то элементарные знания имею. У меня, возможно, был сепсис, вызванный заражением через ранку на ноге. Даже в наше время с этим не так просто бороться, а сейчас - так просто чудо, что я жив. С Шаулем мы начали общаться из-за моего жалкого состояния. Мои мышцы ослабли за это время и мне требовался помощник. Вот Шауль и помогал мне. А потом, я неожиданно для себя увлёкся общением с ним. Шауль происходил из классической сефардской еврейской семьи. Родители пристроили подающего надежды мальчика к дальнему родственнику. Им оказался небезызвестный мне Хасдай ибн Шапрут. Поначалу мальчик был на роли принеси - подай. Но постепенно его заметили и стали приобщать к науке. Ну, науке в доступном для того времени смысле. Он начал изучать астрологию и медицину. В последнем он преуспел больше. К своим 25 годам Шауль знал несколько языков, разбирался в движениях небесных тел и их влияния их на жизнь человека. Он успешно практиковал лекарское дело, разбирался на приличном уровне в технологии производства различных материалов (достойный ученик своего великого учителя).
Когда я окреп в достаточной степени, мы вместе с Шаулем гуляли вокруг моего дома. А в один из вечеров он передал мне послание своего шефа. Оно было немногословным:
- Мой юный друг, Иосиф. Если ты читаешь моё письмо, значит с тобой всё в порядке. Я рад, что всевышний не оставил тебя без своей помощи. Обрати внимание на моего ученика Шауля бен Цви. Достойный молодой человек, подающий большие надежды. Если ты не против, я оставляю его тебе. У Шауля нет семьи, родители погибли от оспы. Мальчик пока не нашёл свою половину, уж очень он увлечён наукой.
Ещё несколько строчек, я понял, что Хасдай решил подсунуть мне своего человека, чтобы понять, что я за феномен.
После некоторого размышления решил оставить всё, как есть. Молодой человек не помешает моим планам, хотя он же даже старше меня на год.
Ещё через неделю я настолько окреп, что начал перемещаться на повозке. За мной увязывался Шауль, ему всё было интересно. Меня сопровождал десяток охраны и конечно с нами за кучера сидел Максуд. Он, до сих пор зол на меня. В принципе он прав, когда требовал, чтобы я облачился в полный доспех, включая поножи и защиту для рук. Если я не поленился бы, то не провалялся бы столько время в кровати.
Мой управляющий привёз мне отчёт о финансовой деятельности за тот период, что я проболел. Я велел оставить его для изучения. Алон был немного скован, выяснилось, что его навестил мой будущий тесть. Ну, и немного напряг на предмет сохранности хозяйского имущества.
Сам Иса ибн Латиф заявился в сопровождении охраны буквально на следующий день:
- Мой мальчик, как ты нас напугал. А ведь я говорил тебе быть осторожнее. Зачем ты сам полез в схватку, у тебя что, мало людей? Так я помогу с этим. Юсуф, у тебя же светлая голова, ты без пяти минут мой близкий родственник. Зачем рискуешь попусту?
Ну прав он, прав. Нравоучения затянулись ещё на несколько минут. Иса покинул меня через полчаса, после того как я пожаловался на усталость. Напоследок он сказал:
- Пока ты болел, я привез своего счетовода, чтобы он проследил за твоим управляющим. Знаешь, как это бывает, хозяин слёг, а тот давай воровать. Особых нарушений мы не нашли, зато напугали твоего иудея. Теперь он даже свои денежки будет тебе приплачивать.
Будущий родственник посмеялся своей шутке и оставил меня наедине со своими мыслями.
А, когда я почувствовал себя готовым, мы поехали на фабрику. Душа рвалась на строительство поместья, но прежде всего предприятие, что приносило мне основной доход.
На фабрике всё нормально. Лу въехал в новый дом. Видимо это ностальгия, потому что он напоминает китайские домики с их своеобразными крышами, напоминающий пагоду.
Лу растолстел и теперь совсем не напоминает того тщедушного раба. Сейчас он одет в традиционный китайский халат с шапочкой на голове. Ходит важно, покрикивает на рабочих. Но проверка бухгалтерии показало, что значительный нарушений нет. Фабрика работает устойчиво, сырье и материалы, в общем поступают без задержек. Нашу продукцию забирают постоянные наши партнёры. Менахем, в основном снабжает еврейскую диаспору в средиземноморье простой бумагой. Иса для нужд двора берёт мелованную, а Хасдай берёт всего понемногу. Лу построил небольшой сарай для производства моих "ежедневников". Эти книжки пользуются возрастающим спросом. Предприимчивый китаец купил оборудование и классного кожевенника, и теперь мы платим только ювелиру, за работу с нашими обложками.
По итогам проверки я выдал 30 золотых монет китайцу, как премию за достойный труд. Динары тот принял, а на хитром лице появилась довольная улыбка, - хозяин, я вот хочу спросить. А если я налажу производство небольших сувениров?
Вот жук, по нашему договору, через два с половиной года он станет свободным. А сейчас, находясь под моей защитой, тот хочет заработать, не платя налоги. В принципе я не против, только бы основное дело не страдало. О чём и сказал китайцу. На сегодня всё, я устал, поэтому мы возвращаемся домой.
Я наконец смотрю на своё поместье. Склон горы изменился до неузнаваемости. Основные здания уже подняты под крышу. Несмотря на дождливый период, работы продолжаются. Грунтовую дорогу разбили телеги с тяжёлым грузом. Архитектора и прораба Санимара в одном лице на настоящий момент нет на месте, но его помощник, немолодой араб проводил нас.
Молодец грек, хорошо продвинулся. Особенно в строительстве главного здания, моих хором. Вытянутое лёгким полукругом оно уже сейчас внушает уважение. Внутри сухо, хотя на улице моросит дождик. Бригада рабочих неторопливо работает. Сейчас они заканчивают с винтовой лестницей, ведущей на второй этаж. Каменщики укладывают каменные плиты ступеней.
Вывозившись в грязи, но довольный, я приказал возвращаться. Мы вернёмся через день, когда архитектор вернётся.
Постепенно я набираю форму, долгие прогулки под зонтом в саду с Шаулем трансформировались в лёгкие упражнения. Неожиданно Шауль предложил мне помощь. Оказывается, он весьма неплохо научился восточному массажу. Вечером, он натёр меня подогретым кремом и начал растирать. Ощущения непривычные, его массаж несомненно помогает мне. Даже кровь заиграла и я однозначно посмотрел вслед Зое. А чего она так призывно попой крутит?
Шауль не растирал меня в привычном мне стиле. Его массаж был более статичен. Он всем весом, локтем или другими частями тела придавливал мои мышцы, замирал на мгновение, потом неторопливо перемещался вдоль мышцы. Пальцы, неожиданно сильные разминали ноги и руки. В оконцовке он намазал меня приято пахнувшей мазью. А ночью я затащил Зою в кровать. Конечно, надолго меня не хватило, но стоны женщины послужили мне наградой. В эту ночь я заснул с улыбкой. Жизнь то продолжается.
