Грамл-шаман наносит вам 10 урона.
Ой-ёй, а здоровья-то 72 осталось! Теперь уже настал мой черёд удирать. Громыхая бронёй, ныряю за ближайший вигвам, прячась от колдовского взора кудесника и, не снижая темпа, мчусь дальше. Волчий укус, до срока, возвращается в ножны, рука моя хватается за пузырь с зельем, глоток… Всё, можно обратно, в бой. Не вполне понимающие, с чем столкнулись, новички с торжествующими криками погнались за мной, разбившись на два неравных отряда и, тем самым, облегчив мне доступ к шаману. Броня бронёй, колено коленом, а я со своими ловкостью и телосложением всё равно оказался быстрее коротконогих воителей и, в конечном счёте, сумел подрезать того на крутом повороте. До этого, правда, у нас случились детские догонялки, когда я преследовал отчаянно верещащего служителя культа, а тот пытался укрыться за воинами, которые, в свою очередь, не разбирая дороги, гнались за мной. Но это так, мелочь. Главное, я перебил ещё до двух дюжин коротышек.
Оставшись наедине с опустошённой деревней, я отработанным движением стал на одно колено, сбросил мешок с плеча, заменил лечилку на поясе, обновил разжижитель на мече Сагуру, осмотрелся… И только после этого начал понемножечку приходить в себя. Сердце по-прежнему бешено колотилось в моей виртуальной груди, руки слегка тряслись, и эта дрожь так и норовила сообщиться всему телу. С некоторым трудом оседлав адреналиновый откат, я убрал обработанный клинок в инвентарь и отправился мародёрствовать. Времени это заняло довольно много, и несколько раз я выскакивал из вигвамов на вопли грамлов, но коротышки так больше и не осмелились сунуться в городище. Очевидно, те, кому удалось уцелеть, бродили теперь вокруг частокола и криками предупреждали прибывающих соплеменников о том, что за стенами их поджидает сама смерть во плоти. Один раз я даже выглянул за ворота, намереваясь добить этих обездоленных, чтоб не мучались, но увидел только троих охотников, мигом прыснувших в джунгли. На развод оставлю. Не бегать же, в самом деле, за ними по всей округе.
Всю собранную мной добычу условно можно было поделить на три категории. Шаманы, вместе со своим общежитием, принесли мне две трости-черепа, один бубен, два ожерелья хищных зубов, а ещё великое множество трав, девять простых зелий маны, костяное кольцо духов, дающее прибавку в пять маны, и редкую шаманскую шапку (+10 к мане -20% к расходу маны на слова силы). Колечко я сразу, не отходя от кассы, надел, ну и коралловый тотем покровителя прихватил. Так, на всякий пожарный. Вождь со своими хоромами одарил меня редкой дубиной, редким же арбалетом на пятнадцатый уровень, железными наручами, годящимися, разве что, на продажу, сотней жемчужин, тремя грамловскими настойками, свитком телепортации к Прейстауну и массой дорогих шкур. Вся остальная деревня отделалась контрибуцией из тех же шкур, полутора сотен завалявшихся тут и там монет, трёх десятков жемчужин, шестнадцати сомнительных зелий лечения, нескольких ракушечных цацек с ненужными мне бонусами, и некоторого количества простого человеческого оружия. Ещё мне постоянно попадались всякие крафтовые материалы, вроде костей, обработанной древесины, рыбьего клея и другой дребедени. Всё это я брать не стал, за ненадобностью, да оно и не влезло бы.
Переодевшись обратно в лёгкий доспех, я снял с пояса свиток телепортации к Хадарту, прошептал неизменное ключ-слово «пасть» и оказался на краю просторной квадратной площади с фонтаном в центре. Её окружали двух, а то и трёхэтажные здания, красующиеся дорогой лепниной фасадов, а сама путеводная стела располагалась как бы в небольшом закутке, чтобы новоприбывшие не возникали прямо перед носом у прохожих.
– Добро пожаловать в Хадарт, – приветствовал меня, экипированный по всем правилам, стражник. – Будь так любезен снять шлем и предъявить вещи к досмотру.
– Конечно, – я заметил, что он тут далеко не один. Со всех сторон на меня глядели глухие шлемы, а стоявший поближе стражник даже слегка изменил стойку, чтобы сподручней было, в случае чего, огреть меня алебардой. – Кого-то ловите?
– Моль монетную, – ответил приветствовавший меня служитель закона, предоставляя шмон своему сослуживцу. – Да и война. Вдруг какой дикарь раздобудет свиток, примчится сюда и натворит делов?
– Были попытки? – заинтересовался я.
– Пока нет, но… – он оглянулся на своего десятника, который даже не смотрел в нашу сторону. – Прошёл слушок, что на стороне чёрных воюет кто-то из наших, из пастыревых людей. Ты, к слову, кто такой будешь, и по какому делу в Хадарте?
– По профессии – травник. Так-то обычно у Бостани промышляю, да вот далековато забрался и ушёл свитком сюда.
– Не врёт, – подтвердил стражник, рывшийся в моём вещмешке. – Всё травой забито.
– Ну, я, положим, так тоже сделать могу, – хмыкнул мой собеседник. – Ладно, не смеем задерживать.
– Доброй службы.
Забрав свой инвентарь, я отступил обратно к стеле перемещения и совершил привязку, так как возвращаться в родные края пока что не собирался. Затем вышел из закутка и, примостившись на ажурной скамеечке, вырубился на двадцать минут, чтобы уже об этом не думать.
Глава 18. Подруга моего друга
Когда я открыл глаза, на улице уже немного стемнело. В тихой маленькой Бостани это означало бы скорый конец рабочего дня, но здесь, в Хадарте, люди продолжали сновать встревоженными муравьями. Кто-то что-то куда-то тащил, мимо меня галопом пронёсся парнишка с сумкой, полной бумаг… По разнообразию пёстрых и не очень одежд, я понял, что нахожусь где-то в не самом бедном районе, но и не в элитном, вроде того же квартала торговцев. Запах гари тут был гораздо сильнее, чем у восточного побережья, и над городом даже витал лёгкий смог, который человек с напрочь отбитым нюхом принял бы за туман. Торфяники у них тут, что ли, горят? Пока я оценивал обстановку, рядом со мной на скамейку плюхнулась молодая девчонка и раздражённо сдула лезущую в глаза чёлку.
– Вечер не задался? – я проводил глазами достойно одетую парочку с пуделем на поводке.
– Прежде, чем приставать к девушкам, помылся бы для начала. От тебя кровью несёт, – отчеканила соседка, не поворачивая головы.
Вот, кстати, неправда! С недавней героической битвы прошло достаточно времени, и на мне уже даже пятнышка не осталось.
– Лучше такой кавалер, чем никакого, не находишь? – мне отчего-то жутко хотелось испортить ей настроение.
Девушка возмущённо фыркнула и, вскочив со скамейки, направилась к краю площади. Что ж, и мне засиживаться не след. Схомячив несколько свежих фруктов, прихваченных из деревни грамлов, я снялся с насиженного места и пошёл выяснять, как добраться до таверны «Пьяная лошадь». Первый же горожанин на пальцах объяснил мне дорогу, однако я слегка заплутал, сбитый с толку обилием снующих туда-сюда обывателей. Стал жертвой карманной кражи и даже передал вора в руки проходивших мимо патрульных. У них же уточнил маршрут, но почти сразу завернул в открытую лавку с иглой и катушкой ниток на вывеске.
– Добрый вечер, – подскочил ко мне стриженый под приказчика парень. – Впервые в Шёлковой нити?
– Точно так, – я оглядел просторное помещение. Рядом с прилавком суетилась вторая продавщица, демонстрируя пожилой клиентке разные отрезы ткани. – Вам, случаем, жемчужины не нужны?
– Обязательно, – ответил он с дежурной улыбкой. – Но только морские, и те, что добываются из жемчужниц. Прошу.
Он провёл меня к кассе, снабжённой аптекарскими весами, писчими принадлежностями и даже стопкой визитных карточек заведения. Серьёзно у них тут всё, прямо капитализм. Без проволочек выкупив у меня все 130 жемчужин по стандартной цене в четыре монеты за штучку, приказчик ненадолго замялся, очевидно, смущённый моей харизмой, но потом, всё же, выдавил:
– Мастер Лоренцо давно уже пребывает в поисках большой чёрной жемчужины для головного убора заместителя советника бургомистра по делам городского благоустройства. Достать такую, увы, не просто, ведь они вызревают только в сердцах самых старых жемчужниц. Но для такого охотника, как ты, это ведь проблемой не станет?
