Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим

— Ты молодец, — подбодрил ее зверовщик.

Арлазар пошел следом за йерро, отметив про себя, что тот не стал возвращать аарк в ножны у седла, а подвязал его на перевязь у пояса, слева. А костяной кинжал перевесил на правую сторону. Идти стало неудобно, но зато теперь аарк в любой момент мог оказаться в руке Кйорта.

Так они и шли от привала к привалу, перебрасываясь короткими фразами, исключительно по делу, без праздной болтовни. День сменялся ночью, растительность плавно становилась ниже и суше. Высокие деревья встречались все реже, уступив место пожелтевшему кустарнику и чахлой траве. Речушки становились все мельче и у́же и больше напоминали захиревшие оросительные каналы. А путники шли и шли, стараясь держаться вдали от широких дорог, но на всем пути на протяжении этих дней так и не встретив ни единой живой души: зверя иль человека. А оттого становилось все тревожнее. Встретившиеся несколько деревушек они также обошли стороной.

— Слышите? — Арлазар остановился. — С юга. Звуки большого города. Или нет. Скорее военного лагеря.

Ходящий нахмурился. Амарис закрутила головой, но рука Арлазара упала на ее плечо.

— Держи амбу. Не надо.

— Пойдем потихоньку в тени. Вон там, — Кйорт указал рукой на жидкий кустарник, растянувшийся по степи.

Вскоре звуки горнов, хлопки стягов и гул солдатни долетел до остальных. И тут они увидели первое живое существо за долгое время. Оно появилось на вершине холма, в свете заходящего солнца, когда отряд двигался в небольшой низине около наполовину пересохшего ручья. Контур высокого широкоплечего человека горел в красных лучах солнца, четко выделяясь на фоне темнеющего неба. Только человеком он явно не был. Слишком высок, широкоплеч, но самое главное, из-за спины поднимались два отростка: черный остов крыльев без перепонок. Они пошевеливались в полнейшем безветрии, словно существо двигало ими специально, как человек, постукивающий пальцами по крышке стола.

Арлазар и Кйорт переглянулись. Ходящий вынул аарк.

— Ребята, — зашептала Амарис, поежившись и прижавшись плечом к Кйорту, — что это такое?

— Это Палач, — ответил Кйорт. — Хорошо, что огня мы не развели. Думаю, дальше дороги нет.

— Это демон? — Амарис вцепилась руками в плечо ходящего.

— Я же велел, держи когти при себе, — прошептал йерро. — Это хуже.

— Прости, я…

— Я понял, — Кйорт убрал руку девушки со своего плеча. — Я пойду осмотрюсь.

— В одиночку? — Арлазар нахмурился. — Может, лучше я?

— Они увидят тебя. Ты искажаешь Нейтраль и светишься, как свеча в ночи. Ты же эдали.

— Тогда я, — прошептала Амарис. — Я могу передвигаться очень тихо. И…

— Ты слушаешь брюхом, а не ухом, — оборвал девушку ходящий. — Держи зверя при себе.

— Кйорт, но там, на поляне, когда мы дрались с мозартом, ты говорил, что они не увидят меня, если я сам их не привлеку. Уверяю, я умею не привлекать внимания.

— Как думаешь, заметит ли кто-то тусклую свечу, если ему в глаза светит лампа яркостью в тысячу таких свечей?

— Но тогда как же ты?

— А я лампа, которая по желанию владельца может и не светиться. Хитрая такая лампа. Покрутил барашек — горит. Покрутил в другую сторону — не горит. Ясно?

— Вполне, — кивнул Арлазар.

— Так что тут, я думаю, вам ничто не угрожает. Но если я не прав — бегите. В бой не вступайте.

— Но ты же сам говорил, что каиб в прошлый раз…

— Тогда бегите в два раза быстрее и бесконечно дольше, — Кйорт отвернулся и исчез за кустами.

35-2.

35.

Кйорт бесшумно двигался в направлении Палача. Он уже догадывался, что увидит, но хотел удостовериться, что все происходит именно так. Скорее всего, началось полноценное вторжение, только вот зачем? Зачем все это Радастану? Зачем ему погибающий Мир?

Кйорт замер, когда совсем близко прошла гончая, пофыркивая и шумно дыша. Бес остановился на мгновение, покрутил безглазым черепом и отправился восвояси. Ходящий медленно пошел дальше.

Ну хорошо, ну изгнал он Эллоаро. Но ведь это всего лишь пожиратель падали, который решил не дожидаться, пока жертва распрощается с жизнью. План-то все равно рассыплется, да чуть позже. Да, он выиграл для Радастана время, но все равно План гибнет. Вот уже почти осязаемо рушится внешняя часть болверка, и этим объясняется то, как Радастан проникает в этот Мир. Одной загадкой меньше, но тремя больше. К сожалению для Радастана, создать более-менее стойкий переход демоны еще не способны, но это правильно. Весь болверк сейчас ходит ходуном, и строительство перехода обречено на провал. Любая дрожь Немолчания разрушит построенное в одно мгновение. А потому остаются лишь временные сквозные бреши. В них постоянно гибнут пробирающиеся через изломы Нейтрали бесы и демоны, но продолжают прибывать, не обращая внимания на потери. Потери, которые не так просто восстановить: битва за души, которую ведут Высшие Планы, никогда не прекращается и всегда кровопролитна. Так отчего же на Мир, который очень скоро окажется разрушен, пытается напасть Радастан? При этом не просто захватить, а обратить. И тратит на это громадные ресурсы. Ресурсы, для восполнения которых понадобятся тысячелетия. Что такого ценного в этом довольно среднем Мирке?

Кйорт терялся в догадках. Аргосский Тигр, которого вряд ли заподозришь в сговоре с Радастаном и никак не обвинишь в недостатке мудрости, намекнул, что разрушение можно остановить. И его странные слова о пророчествах, и подсказка для него, для ходящего, что если он узнает, то Немолчание погибнет. Конечно, Кйорт какое-то время боролся с искушением вонзить в зверовщика аарк и предать его такой боли, которую он никогда не чувствовал, но не сделал этого по простой причине: Арлазар, как и все эдали, искренне верил предсказаниям своих пророков. И эта вера придала бы ему сил достаточно, чтобы умереть под пытками, но не открыться. Кйорт подумал, что, может, он и ошибается, но проверять не хотел: зверовщик все еще мог помочь.

Выходило лишь, что способ излечить Немолчание существовал, а значит, и причина заболевания известна по меньшей мере двум жрецам, а то и тому пресвитеру, что держит при себе Волдорта. Ну, это не считая Радастана. И только ходящий не видит. Не понимает. Кйорт в который раз проклял блуждающие Планы — так ходящие называли Миры, что не стояли в Великом Кольце. В них никогда не бывает схожих симптомов. И какая из сотен напастей Нейтрали сейчас добралась до Немолчания, он не мог предугадать. Миры рождаются и гибнут постоянно, и никому нет до них дела. Но только не в этот раз. В этот раз все иначе. Кйорт скрипнул зубами, еще раз обругав Немолчание. Он не помнил ни единой аномалии, которая проявляла бы себя подобным образом.

Снова и снова он прокручивал в голове варианты и искал ответы. Он чувствовал, что ответ рядом и что он окажется до глупости простым, но каждый раз проходил мимо.

С такими мыслями Кйорт добрался до высокого холма, густо заросшего жесткой травой и чахлым кустарником. Палач был совсем рядом, примерно в пятидесяти шагах. Вблизи он казался еще больше. Пять аршин в высоту, широченные, в косую сажень плечи, он с ног до головы был закован в доспехи из блестящего бурого металла. Шлем, наплечники, нагрудник, налокотники, наручи, латные перчатки, подол, тассета, набедренники, наколенники, наголенники, кольчужные сабатоны — все было выполнено с величайшей тонкостью и искусством. Бортики были украшены сверкающей алой чеканкой, нагрудник светился крупной вязью с гербом Палача. Каждый Палач, как земной воевода, имел свой герб, который в бою развевался на вознесенных стягах. Ходящий знал этот герб. Сталкивался с ним, когда Ор-Нагат оказался на грани гибели. И знал, что́ командующий сорока пятью легионами — герцог Радастана Наазг, Палач, —принес с собой. На боку Наазга висела шипастая одноручная палица, а его широкий двуручный фламберг был воткнут рядом в землю. С него нескончаемыми струйками сыпался черный гнус. Чума, оспа, нома — что еще могли переносить на своих жестких крыльях эти мошки? Кйорт зло сплюнул: значит, осада.