Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим

— Признал, — восхитился кардинал, — каков молодец. Так ему ты поверишь? Поверишь Вестнику, Что Не Слышит Лжи?

Волдорт сглотнул комок в горле. Его душили слезы, но он держался. Он поднес руку ближе к лицу. Взгляды птицы и человека встретились. И кардарах показал увиденное. Все длилось не более нескольких секунд. Птица вернулась к кардиналу, опять принимая другой облик. Священник горестно вскрикнул, упал на палубу и зарыдал. Его плечи тряслись. Пальцы царапали, а кулак бессильно молотил желтую доску. Он хотел что-то сказать, но с его губ срывались лишь обрывки слов, больше похожие на причитания. От глубокой душевной раны лицо Волдорта исказилось до неузнаваемости. Дрожали дряблые щеки, вздулись вены на шее. «Мальчик, мой мальчик», — прорвались через бессвязный набор звуков несколько хорошо различимых слов.

Но кардинал был терпелив, как бывает терпелив лишь тот, кто добился настоящей победы. Он поднял руку, отпуская кардараха. Птица взлетела и через мгновение исчезла в вышине среди облаков. Грюон нежно и предупредительно помог Волдорту встать, подал платок, чтобы тот вытер лицо.

— Мне жаль, брат мой. Но вместе мы можем это изменить, — тихий и ласковый голос пресвитера был полон сострадания. — Ветвь еще не запущена. Я уверен в этом.

— Я помогу вам, — бесцветно ответил Волдорт и, шатаясь, пошел к своей грязной постели, отмахнувшись от учтиво подставленной руки помощи.

34-2.

34.

Южное солнце, скрывая под видимой лаской свой суровый и беспощадный нрав, мило улыбалось с безоблачного неба, смотря на трех путников и коня. Они уже который день брели по степи, то прячась в редких лиственных лесах от его взгляда, то снова появляясь на бескрайних сухих полях. Тогда оно с радостью снова принималось за свое: с милой улыбкой заставляло их страдать. В бескрайне высоком и светлом небе желтый глаз солнца с неестественно ярким гало смотрелся чужеродно. Но не это тревожило путников: за все эти дни они не встретили ни зверя, ни человека. Лишь редкие птицы стремительно проносились в вышине, наблюдая за всем с высоты своего полета. Арлазар несколько раз пробовал дотянуться до них и взглянуть на окрестности ее глазами, но все зря. Даже засеки на границе Эола были пусты. Вскоре проводник вывел отряд к небольшой деревушке, которая находилась на берегу полноводной Гукайно. Но неестественная тишина пугала. Не скрипели колодезные журавли, не перебрехивались псы, не шипели друг на друга уличные коты, не разносился веселый смех шалящих детишек — мертвая, гнетущая тишина. Лишь яростно колотился флюгер на шесте у одной из хат. Милая, ухоженная деревушка с чистыми дорожками между хат, с огороженными выгребными ямами и блестящей свежей глиняной черепицей должна была гудеть, как рабочий улей, полыхать звуками жизни, но она была пуста.

Отряд остановился на окраине. Амарис глубоко вдохнула. Ее ноздри расширились, глаза изменили форму, а уши вытянулись вверх и в стороны. Она стала лицом похожа на странную смесь тигра и человека. Глубоко вдохнула, зашевелила ушами.

— Кайк тихай, — прошипела она, коверкая слова.

Видно, изменению подвергся и голосовой аппарат.

— Нйчего нейд. И вейтр южый, но я чуйю лишь запайх свежго сейна, рыпы, навойз, смойлы, немнокхо сыроко дерейва, вот тйна и могрое белйо, тйам дальше у рейги, кде прйстань и немнокхо плейсени.

— Псиной пахнет, — вдруг сказал Кйорт и достал аарк.

Тот изогнулся и предстал в виде боевого скимитара.

— Думаешь, радастанцы были и тут? — спросил Арлазар и достал свой меч.

— Нет, — коротко ответил ходящий и пошел вперед, отдав поводья Амарис. — Элуран, с нами не пойдешь. Жди здесь. Береги Хигло.

— Ты чего? — взвилась девушка, говоря теперь совершенно понятно. — Я могу помочь!

— Стой тут. Пойдешь с нами — лично отсеку голову, — предостерег Кйорт, но от решимости и звенящей стали в голосе элуран стало страшно. — Повторять не буду. Эдали, пойдем со мной.

Арлазар встретился с молящим взглядом Амарис, но лишь ободряюще подмигнул ей, словно говоря: «Слушай его. Прошу тебя».

— Скажите хоть, чего мне остерегаться! — воскликнула она.

— Меня, если ослушаешься, — не оборачиваясь, ответил Кйорт и пошел к деревне.

Амарис оскалилась и показала длинные клыки, но поняла, что спорить бессмысленно, и убрала их, сверкнув напоследок зелеными глазами.

Когда мужчины отошли на сотню шагов, Арлазар решился тихо спросить:

— Мне не расскажешь, кого ты там ждешь?

— Никого, — так же тихо ответил ходящий, — но тебе не понравится то, что мы увидим.

— Тоже решил поговорить загадками?

— Разве? — Кйорт скривился. — Чуешь? Псиной пахнет.

— Нет, — Арлазар сильно втянул в себя воздух.

— Значит, я прав. Аарк чует. Идем.

Арлазар и Кйорт вошли в деревню. Тишина угнетала. Мертвая, неестественная. Даже в склепе всегда можно было услышать стук капель или царапанье мыши. Здесь не было ничего. Даже ветер как-то стих. Где-то в глубине в легком движении воздуха хлопнула ставня. Эдали дернулся, зрачки сузились.

— Даже собак нет, — шепнул он.

— Радастан.

— Но ты же сказал, что это не демоны.

— Да. Не они.

— Но ты сейчас сказал…

— Не своими руками.

— Но мертвых нет! — воскликнул эдали звенящим шепотом.

— Взрослый мужчина, а ведешь себя как подлеток, — упрекнул зверовщика Кйорт и остановился. — Трупы будут, уверен.

Арлазар нахмурился и решительно направился к ближайшему дому. Скрипнула плетеная калитка. Зверовщик осторожно толкнул ладонью дверь и вошел внутрь.

— Чтоб тебя! — выругался он, опуская меч. — Как ты узнал?

Эдали отступил в сторону, позволяя Кйорту войти следом. В доме царили следы скоротечной схватки. Битые горшки, разломанные стулья, сорванные со стен полки, рассыпанная по полу домашняя утварь. Но взгляд приковывала мертвая женщина в соседней комнате, лежащая на грубой кровати с разноцветным покрывалом. Она была полностью раздета, а руки и ноги раскинуты в стороны. Ее лицо было изуродовано страшным укусом. На горле красовались синие следы от больших сильных пальцев. Одна грудь отсутствовала, а правая рука, оторванная в районе плеча, держалась лишь благодаря нескольким уцелевшим связкам, которые белыми нитями виднелись среди кровавой лужи.

— И ты хочешь сказать, что это сделали не бесы? — процедил он, яростно сверкая глазами.

— Безусловно, — спокойно ответил Кйорт и подошел ближе, рассматривая труп. — Но это гораздо хуже.

— Что за твари сделали такое?

— Подойди, — сказал ходящий.

Арлазар шагнул ближе.

— Смотри. Что видишь? — спросил Кйорт и указал аарком на женщину, но продолжил говорить сам: — Это не радастанцы. Демоны не насилуют мирских женщин, чтобы потом убить. Им это не интересно. Да и следы не их. Не знаю демонов, что оставляют раны, подобные этим. Над этой несчастной надругались несколько раз. Последний уже насиловал труп. Ему не понравилось, и он изуродовал ее. Я думаю, все было именно так.

Арлазар сглотнул комок, холод подобрался к его затылку, он уже понимал, что скажет ходящий, но боялся произнести догадку вслух. Он ждал, когда безжалостный палач ударит своим кнутом, безрассудно надеясь, что тот промахнется.

— Это сотворили такие, как она, — Кйорт указал рукой за спину.

— Ты уверен? — сдавленно спросил Арлазар, отказываясь верить.

— Псиной пахнет, — ответил ходящий, словно это все объясняло.

— Но где же…

— Может, убиты, и их утащили в поля, как и живность. Кто-то бежал, в страхе и спешке побросав все. Уверен, что, поискав в округе, мы найдем нескольких. Также уверен, что, пройдясь по хатам, найдем еще подобных этой несчастной.

— Всякий мирный зверь бежит от оборотня, лишь услышав вой его и учуяв смрад, исходящий от волколака, — проговорил зверовщик.

— Вот видишь. Это сделали вы. Твой вид.

Кйорт вышел из хаты. Арлазар медленно ступал следом.

— Женщины, дети, беспомощные, безопасные, — зверовщик был потрясен, — Кйорт…