— Спасибо, — подошёл к кастрюле и опустил в воду нож.
Тот сразу утонул. Парни подошли ближе, с интересом глядя в кастрюлю. Паша серьёзно спросил:
— И что?
Я опустил в воду левую руку, вынул нож за ручку и, пока с него стекало, правой рукой вытащил из кармана платок. Вытирая ножик, грустно ответил Паше:
— Что-что! Утонул нож!
На меня удивлённо посмотрели. Саша сказал:
— А разве так и не должно случиться?
— Он должен плавать после опыта, — мрачно проговорил я. — Руны значат «непотопляемость».
— Гм, точно непотопляемость? — смущённо произнёс Вова. — Мне послышалось «непотупляемость».
— Мне тоже, — признался Коля.
— Да по логике они должны значить «непотупляемость»! — недовольно сказал маг Вася. — Чтоб нож не тупился!
Я грустно на него посмотрел. Нет, ну, с кем приходится служить! Вытерев ножик, хотел сначала убрать в карман платок, однако его половинка отчего-то упала на пол.
Парни проследили глазами за полётом лоскутка, и Паша спросил:
— А ты ножик давно точил?
— Давно, — сказал я.
— У тебя есть ненужная бумага? — уточнил Саня.
Я открыл ящик стола и сразу нашёл исписанный лист. Держа его в левой руке, попробовал лезвие. Лоскуты любой ширины легко отделялись от листа.
— Можешь больше не точить, — проговорил маг Вася. — Всё работает.
Я смущённо спрятал нож в ножны. Молчание прервал капитан Дымов:
— А тут собрались маги батальона?
— Угу, — сказал я.
— Тогда я за вами, — радостно проговорил Лёша. — Все идут со мной смотреть подземелье.
* * *
Гулять запланировали до утра, капитан позволил собрать в вещмешки перекусить. Автомобили все отдали, пошли к Тимофею Александровичу пешком. Серёга перестал быть водителем, однако пошёл со мной.
Одна половина новеньких отправились по вчерашним маршрутам с капитаном, другая с Тимофеем Александровичем знакомились со следующими галереями.
Всё чаще приходилось проходить по тоннелям канализации в жиже по щиколотку, выручали сапоги. Жутко воняло. И я повторял себе, что здесь ничего не надо ронять, потом не найду.
В прочем всё стало ясно даже водителю Серёге. Капитан не напрасно позвал под землю только магов. Мы станем проводниками и командирами штурмовых групп. Мага труднее убить, и в неожиданном столкновении или в нападении из-под земли магия особенно эффективна.
Ну, а что все маги танкисты, можно считать осложнением. А я понял, что как танкисты мы нужны будем лишь в боях на окраинах, в каменном городе маневренные танковые бои закончатся, и мы спустимся в галереи.
Утром простились пока с капитаном и Тимофеем Александровичем и притопали в казарму. Сначала вымыли сапоги, далее по распорядку. Спали в танках по местам.
Ближе к обеду Дымов по рации приказал батальону идти встречать свои отходящие части. Первая рота со мной идёт севернее, а вторая и третья южнее. Оно в принципе правильно, северное направление нам известно хуже, там нужен командир, а количество танков в этом случае большой роли не играет.
Неприятель препятствовал пехоте отходить формально, а, получив от нас в зубы, отнёсся ещё формальнее. Европейцам ведь не приказывали уничтожить группировку русских. Им велели занять позиции и выйти на соединение с окружёнными дивизиями.
Русские это хорошо понимали, тем более им опять не прислали подкреплений. Трое суток подряд! Некому стало отбиваться, а погибнуть по чьей-то дурости они ещё успеют.
Кольцо вокруг города замкнулось. Правда, ближе всего европеец подошёл с западной стороны. С севера, востока и юга противник высокой активности не демонстрировал.
Во-первых, из-за логистики, слишком далеко идти вокруг осажденного города. Во-вторых, они готовились к возможным ударам русских с востока. Если честно, европеец сам не совсем понимал, отчего войска Гардарики ещё не прорвали фронт и не деблокировали город. А, в-третьих, у русских в городе ещё есть танки, и лезть под их выстрелы без приказа европейцам не хотелось.
Зато с запада противник накапливал силы. Подходили пехотные части, и по ним без продыха лупили трофейные полевые пушки от здания паровозного депо. В ответ по ним стрелять не пытались.
В небе над нами постоянно шли яростные воздушные схватки, и наши артиллеристы по рации получали новые координаты. Хоть за разведку спасибо, а то кажется, что свои нас совсем бросили.
Наши солдаты немного с дороги передохнули и включились в подготовку к новым боям. А мы после ужина провели очередной магический опыт. Все маги за сутки восстановили силы и очень хотели себе волшебные ножи.
Я решил всё сделать по справедливости, пусть жребий определит мага из тех, кто примет участие. Пожелали участвовать все. Вытянул «счастливый билет» маг Вася.
Он потребовал на свой нож уже проверенные руны. Я снова проводил обряд. Ёлки! Тридцать магов это вам совсем не десять! Показалось в пиковый момент, что сгорел нахрен и свихнулся — так ржал злодейским хохотом.
Ночью опять ходили по подземным галереям с капитаном и его учителем, а европеец в это время пригнал много четвёртых «панцирей». Утром пошёл в атаку на западные окраины. Невыспавшиеся мы всем составом отправились с ним воевать. Дымов сразу передал два танка нашим «безлошадным» экипажам, а то без воздействия бера Стёпы в бою скучно. И остальные свои машины капитан оставил пока в резерве.
Наши танки могли остановить собственные мины, но ведь устанавливались они под мою диктовку. Прошли мы в пригороды по объездной дороге через известный свободный перекрёсток, а дальше я приказал не искать лёгких путей, идти огородами и на пересечения улиц не выезжать.
По пашне особо не погоняешь, и хозяева шибко недовольны. Однако у европейских танков удельное давление на грунт больше, они в огородах ещё неповоротливей. И война кругом — хозяева могут охрипнуть, в танке все равно не слышно. Аккуратно разобрались длинной цепью и вступили с врагом в соприкосновение.
Вперёд шла европейская пехота, танки её должны были поддерживать. Положили наши солдатики европейца пулемётным огнём, голову не поднять. Тут подъезжает европейский танк, останавливается, поворачивает башню в сторону нашего пулемёта…
И ловит сука бронебойный снаряд из-за частного строения. Русские пулемётчики срочно меняют позицию, открывший после выстрела положение танк тоже переезжает.
Можно попытаться его преследовать, даже нужно! Тогда прилетают новые снаряды, и загораются ещё два панциря. А если тут не хочется прорываться, попробуйте в другом месте.
Мы ж никуда не спешим, нам всё нравится. Враг едет через чистое пространство, а наши танки стреляют из частного сектора. У нас всегда есть, где засесть в засаду и просто ждать.
До обеда европеец потерял тридцать танков и отошёл передохнуть, мы тоже перекусили за бронёй. После обеда враг перешёл к плану «Б». Двести «панцирей» попёрли на нас тремя «свинками». Шли шустро, расстояние между группами меньше километра.
Наши солдатики танки европейца умненько пропустили, у них своя работа. А мы перешли к другой тактике — позволили врагу вломиться на окраины. Шли ведь европейцы через поле, их маршруты нам известны. И это в поле дистанция между группами визуальный контакт, а не в частном секторе. Здесь все выстрелы неожиданно, в упор и навылет.
Тем более строй держать никак не получается, надо объезжать препятствия. Подрывались европейцы на улицах и загромождали подбитыми танками проезды. Приходилось выезжать на огороды, которые хозяева старательно вскопали. Удельное давление четвёртых «панцирей» последних версий особенно большое — быстро не поездишь и никаких манёвров. А то увязнешь под расстрел.
С одной стороны, наши машины заманивали за собой, спокойно отстреливая одиночные танки и небольшие группы врага на незнакомом ему ландшафте. Если что здесь везде одна сплошная неожиданность.
С другой стороны, европейцы ничего не понимая, позволили нашим основным силам истребить себя частями. Вот их очень много, и они ломят вперёд. Но прилетает русский снаряд, и экипажу пора выпрыгивать из люков под пулемётные очереди.
