"Фантастика 2025-105". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Дмитриева Ольга

— Что это? — глаза Николая Васильевича загорелись от любопытства.

— Картина. Автор — испанец, сейчас почти никому не известен. Но мне кажется, пройдет лет пятьдесят, и о нем заговорят. Тогда её можно будет продать за баснословные деньги.

Он развернул ткань и увидел картину.

— Если можно, подержите, — попросил он.

Ну да, размеры немаленькие, в ширину почти метр, в высоту — и вовсе метр двадцать, наверное. Склифосовский долго смотрел, вздохнул, и погладил холст.

— Какая красота. Нет, это чудо продавать нельзя ни за что. Кто автор?

— Пикассо. Пабло Пикассо. Называется «Старый еврей и мальчик».

— Как живые... Мальчик, наверное, незрячий, видите, какой взгляд? Какие руки у старика! Спасибо, Евгений Александрович... — он вытер слезу. — Не знаю, как и благодарить. Соня! Иди сюда! Смотри, что привезли! И неси вина! За такой подарок грех не выпить!

— Ваше сиятельство! — в гостиную зашел лакей с телефонным аппаратом. — Вам телефонируют из Царского Села! Срочно!

Глава 7

ВѢДОМОСТИ. Князь Баталовъ: Тріумфальное возвращеніе въ Санктъ-Петербургъ.

Санктъ-Петербургъ встрѣтилъ осень не только золотомъ листьевъ, но и блескомъ славы: послѣ шести лѣтъ отсутствія въ Сѣверную столицу вернулся князь Евгеній Александровичъ Баталовъ — выдающійся ученый, чье имя теперь извѣстно всему просвѣщенному миру. Его возвращеніе стало событіемъ, затмившимъ даже шумъ свѣтскихъ салоновъ: вѣдь именно князь Баталовъ удостоился высочайшей чести — Нобелевской преміи по физіологіи и медицинѣ, осѣняя Россію лаврами научнаго тріумфа.

За годы, проведенные въ Европѣ, князь совершилъ переворотъ въ медицинской наукѣ. Разработанное имъ лѣкарство на основѣ новѣйшихъ антибактеріальныхъ свойствъ спасло сотни тысячи жизней. Парижскія и берлинскія газеты наперебой писали о «чудѣ Баталова», а въ Стокгольмѣ Нобелевскій комитетъ назвалъ его труды «ключомъ къ новой эрѣ медицины». Самъ ученый, однако, остался вѣренъ скромности истиннаго аристократа: «Наука служитъ человѣчеству, а не личной славѣ», — заявилъ онъ, выходя из поезда на перрон Варшавскаго вокзала.

Встрѣчать князя собрались не только коллеги-медики, но и горожане всѣхъ сословій. Студенты Императорской военно-медицинской академіи устроили овацію, крича: «Нашъ Гиппократъ!». Въ бесѣдѣ съ корреспондентомъ «Петербургскихъ вѣдомостей» Баталовъ подчеркнулъ, что «Россія — моя Родина, и здѣсь должно биться сердце науки».

Осенній вѣтеръ гонитъ по Невскому проспекту первые холода, но петербуржцы согрѣваются гордостью: ихъ городъ вновь сталъ домомъ для генія, чьи открытія обѣщаютъ измѣнить миръ. И, быть можетъ, въ ближайшіе годы мы услышимъ новыя слова благодарности — уже отъ паціентовъ, спасенныхъ лѣкарствами съ русской маркой князя Баталова.

В Царском селе меня поджидало два сюрприза. Первый — встречать экипаж вышел не кто иной, как Ли Хуан! Китаец практически не постарел, но у азиатов — это обычная история. Они до восьмидесяти могут выглядеть, как подтянутые сорокалетние. Особенно если в молодости полысели и на голове не видно седины.

— Нин-хао! — поприветствовал я Ли, отвесил поклон, который китаец мне тут же вернул

Мы прошли парадное крыльцо, в гардеробе у меня приняли пальто, специальный служитель с щеткой почистил плечи официального мундира. Не зря его, выходит, вез. Когда лакеи испарились, я тут же задал волнующий меня вопрос:

— Откуда вы здесь, уважаемый Ли?

Китаец коротко рассказал, что у Великого князя опять боли в спине, что и послужило причиной вызова Ли из Москвы срочной телеграммой. А заодно попросили осмотреть царя. У того обнаружилось нарушение циркуляции энергии Янь. Ли Хуан прописал помазаннику иглоукалывание и упражнения из ушу. Которые... Николай стал выполнять каждое утро! Тут, конечно, сказался эффект дяди, ведь тот сам занимался и ему к тому же помогло. Получается что? Ли выбился в фавориты? Это у нас теперь такой «новый Распутин»?? Я внимательно всмотрелся в лицо китайца. Но там невозможно было что-либо рассмотреть. Слишком невозмутим, слишком погружен в себя.

— А как же доктор Бадмаев? Он не против такого лечения?

— Зачем ему быть против? Петр Александрович прекрасно понимает, что мы друг другу не мешаем. И я не хочу становиться генералом, — улыбнулся Ли.

Хорошо, если так. А то у знатока тибетской медицины, близкого к двору, может найтись много способов испортить жизнь даже персонам, гораздо более важным, чем массажист-китаец.

Провожатый, терпеливо дожидавшийся окончания разговора, довел меня до императорской приемной. Знакомые места, в этом кабинете нас со Склифосовским «строили» после смерти Георгия Александровича. А вот за дверью меня ждал сюрприз. В личном кабинете Николая работал... Сергей Александрович! Ждать приема не пришлось — секретарь, оторвавшись от стрекочущего телеграфа, и сразу провел меня внутрь. Великий князь выглядел утомленным, под глазами залегли круги. За те годы, что мы с ним не виделись дядя Николая подвысох, в волосах появилась седина.

— Евгений Александрович! — на лице Сергея Александровича возникла полулыбка в стиле Джоконды — Какими судьбами в наши Палестины?

Князь встал из-за стола, пожал мне руку. В правом углу кабинета, возле окна появился небольшой диван, кресло и журнальный столик. Туда мы и переместились. Сергей Александрович звонком вызвал лакея, велел подать чаю. Что же... не самое плохое начало. Тех, кто находится в опале, не угощают и даже не предлагают мягкого дивана. Помнится Николай нас со Склифосовским отчитывал «на ногах».

Беседа с Сергеем Александровичам сначала шла «ни о чем». Погода, как доехали, что там в Европах... Шло прощупывание друг друга и даже знакомство заново. Тейбл толк, как выражаются англичане. Князь владел им на все сто. Потом перешли на чуть более сложные темы. Как здоровье детей, царя... Дети здоровы, мои рекомендации по старшему неукоснительно выполняются, но хорошо бы мне его самому глянуть — да и Лиза будет рада увидеть меня. Про то, что можно увидеться с Николаем и осмотреть уже его — ни слова. Ладно, решим через китайца. Наконец, дошли до сути. Я изложил свои опасения насчет Японии.

— Чушь! — резко отмел все аргументы князь. — Наша воинские части вдвое превосходят японскую армию на Дальнем Востоке. Флот тоже силен.

Потом Сергей Александрович смягчился, начал долго рассуждать о слабости страны Восходящего солнца, перечислил уступки, на которые пошел микадо за последние десять лет. Складывалось впечатление, что князь говорит с чужих слов. Будто выучил урок и повторяет вызубренное. Я даже растерялся. Тут явно не прошибешь. Просто чисто на упрямстве начал спорить. Показал вырезки из газет, которые собрал в специальную папочку — закупки военных судов Японией за границей, договор с Англией, зарубежные инструкторы, кредиты... Мне казалось, что картина складывается однозначной, но Сергей Александрович был иного мнения. А ведь в прошлый раз, когда мы эту тему обсуждали, он совсем противоположные вещи озвучивал. Ну, так с тех пор и воды утекло...

— Если так боишься войны, — перешел на «ты» князь. — Поезжай сам в Порт-Артур. Убедись в беспочвенности подозрений, что называется, на месте.

— В каком статусе? — я отставил чашку с чаем прочь.

— Да хоть бы и Наместником. Я быстро проведу это назначение через Госсовет и правительство.

— Как же Алексеев?

— Совершенно бессмысленный человек! — отмахнулся Сергей Александрович. — Раньше он был в силе, но ныне...

Из дальнейших расспросов стало ясно, что Алексеев пролез в командующие и наместники весьма кривой дорожкой. Александр Второй решил тогда еще великого князя и будущего царя Николая Александровича послать для вразумления в кругосветное путешествие. В этом вояже его сопровождал молодой наместник. Великий князь, не желая вразумляться, загулял в Марселе. Причем не где-нибудь, а в публичном доме... Огромный скандал, газеты подкидывают дрова в костер. Уже и до, прости господи, шлюх добрались, которые начали делиться впечатлениями. Царской фамилии грозил невероятный репутационный урон, но всех спас Алексеев. Заявил в газеты, что буйствовал он, а репортеры просто перепутали все. Даже штраф заплатил в полицию. С тех пор он пребывал в большой дружбе с Николаем Александровичем и, пока тот царствует, сделал невероятную карьеру.