— Вот я и добрался, — Уланов кинул взгляд на восток — туда, где клубились седые облака над невидимыми отсюда пиками Керналла. Впрочем, его цель лежала куда ближе — паладин шел в Орбитар, цитадель безбожников, отрицающих очевидное. Уланов понял свою миссию — ему нужно было во что бы то ни стало убедить их расстаться с опасными заблуждениями.
В голове шевельнулось странное воспоминание — словно когда-то он был одним из пришельцев и, что самое нелепое, считал это бытие единственно возможным. Возможно, потому его и выбрали?
Солнце медленно тонуло за горизонтом, исчертив степь на полосы длинными тенями. От камышей потянуло сыростью, и на миг Уланову стало крайне тоскливо. Все, что сейчас было ему дорого, осталось за спиной, а впереди его ждали тысячи врагов, которые не снизойдут даже до благородного поединка, не говоря уже о разговоре. Здесь вряд ли помогут уговоры — следовало заранее обдумать возможную тактику. Конечно, на пристани утверждали, что Небосводная гарантировала право свободного прохода всем, кто шел транзитом, но паладин всерьез опасался — на таких, как он, это правило не распространялось.
Воздух над костром задрожал, на миг сгустившись в призрачное подобие лика Артанис в ее «молодой» ипостаси.
— Иди вперед, воин. Мое время на исходе. Не подведи…
Дым рассеялся под налетевшим ветром, но послание нашло адресата — Уланов почувствовал, как по его телу разлилось благословенное тепло. Тысячи последователей Этериль рассчитывали на его успех — теперь паладин снова их чувствовал. Он снова чувствовал себя нужным.
* * *
Аэрокар полз над уснувшей степью, обшаривая пространство внизу биолокаторами. Полчаса назад система магической сигнализации выдала «синий» код, обнаружив источник где-то на берегу Тайна, сотней километров выше сожженной армии вторжения. Впрочем, штабные аналитики предположили, что покойный король, учтя итоги предыдущей кампании, не стал «класть все яйца в одну корзину», и заготовил несколько сюрпризов. Возможно, обнаруженный очаг магических возмущений как раз и указывал на ядро второй армии.
Экран затопил ослепительно белый цвет, и Браско торопливо убавил чувствительность. Монитор потемнел, и на нем проступили контуры человека, разлегшегося прямо на траве. Сержант переключил аппаратуру в оптический диапазон и дал максимальное увеличение — по идее, света от костра у лежанки должно было хватить, чтоб разглядеть подробности.
Мобиль зарыскал, едва не воткнувшись в землю, но в последний момент Браско все-таки сумел включить автопилот. Руки ходили ходуном, а сердце заходилось в бешеном ритме, повинуясь буре чувств, затопивших разум. Лежавший внизу рыцарь выглядел в точности, как Уланов — разведчик, пропавший без вести еще в самом начале колонизации.
— База, здесь Патруль «Гамма двенадцать». Вижу нарушителя, прошу разрешения захватить.
— Нарушитель всего один?
— Так точно.
— Уничтожить. Напоминаю, сержант, мы — в состоянии войны с заречными.
— Это Уланов! — Браско все-таки не выдержал. Конечно, лучше было все выяснить наверняка, а уж потом докладывать, но и уничтожать за просто так сослуживца, пусть и бывшего, сержант не хотел.
— Повторите.
— Объект внешне выглядит как прапорщик Уланов, пропавший без вести при спецоперации «Северный гость». Более точную информацию рассчитываю добыть при личном контакте.
— Контакт запрещаю.
— Но это Уланов!
— Это «синий» объект. Повторяю, контакт запрещаю. Назначаю точкой возврата форт «Е-А». Там возьмете легкий транспортер и произведете задержание — в одиночку. После этого отвезете задержанного на спецобъект «112» и останетесь с ним. Это все, что я могу сделать.
— Спасибо, — пальцы слушались с трудом, но все-таки Браско удалось набрать координаты точки возврата. — Выполняю. Спасибо.
Аэромобиль взвыл двигателями и ушел на север, к самой близкой базе пришельцев. Браско трясло — он впервые почувствовал себя персонажем старой сказки, которому все-таки удалось вживую проникнуть в мир мертвых. За кормой таял костер, рядом с которым спал его друг. Друг, которого все уже успели оплакать и позабыть. Друг, который, обманув судьбу, вернулся врагом.
Глава 20. Разделенное братство
Спецобъект «112» представлял особо укрепленный форт, внутри которого ученым Патруля удалось создать «антимагическую» зону. К сожалению, это был единственный успех программы «Нормализация» — больше этого успеха повторить не удалось. Впрочем, лаборатория не пропала зря — поразмыслив, Флигг приказала устроить в ней тюрьму для чародеев, убивать которых не хотелось — пока не хотелось.
— Двигай, — Браско ткнул Уланова в спину. — Вперед.
— Ты изменился, — тихо сказал тот, но повиновался.
— Можно подумать, ты нет, — сержанту отчаянно хотелось поговорить с пленным по душам, но делать это в виду телекамер было натуральным самоубийством.
— Хочешь об этом поговорить? — паладин замер на месте. Уланов посчитал, что Браско вряд ли станет стрелять, если не стер его с лица земли еще на берегу.
— Не здесь, — едва слышно прошипел сержант, с трудом заставив пленного продолжить движение. — Двигай давай!!!
* * *
Камера, в которую поместили Уланова, когда-то была «пеналом» для робота-уборщика. С тех пор дверь сменили на стальную, зарядное устройство демонтировали, а в остальном все осталось по-прежнему — крайне неуютная комнатушка площадью ровно один квадратный метр. Чтобы у заключенных не появилось соблазна опрокинуть тюремщика, уперевшись спиной в стену, а ногами в дверь, и сбежать, дверь оснастили видеокамерой и электрошокером.
— Неуютно, — пробормотал Уланов. Разбуженная память услужливо подсунула ему видение карцера — стальной, жутко холодной комнатушки, в которой все-таки можно было вытянуться во весь рост. — Натуральный каменный мешок.
— Не курорт, — отчеканил Браско. Подъехавший медицинский дроид протянул ему детектор-пистолет — устройство, которое полой иглой извлекало из тела образец тканей. — Руку давай!
— Зачем? — паладин недоверчиво покосился на приборчик, но повиновался.
— Надо, — пистолет судорожно всхлипнул, отправив кусочек тела Уланова в стерильную пробирку.
Дверь камеры с грохотом захлопнулась, оставив паладина одного — наедине с самыми мрачными мыслями. Уланов уже сомневался, что поступил правильно, сдавшись пришельцу без единой попытки сопротивления. Впрочем, менять что-либо было уже поздно.
* * *
Штурман проверил стальной лом на прочность и, удовлетворившись результатом, потянулся за плащом.
— Уходишь? — шепотом спросил Гарин. Громче он говорить не мог — его душили слезы.
— Так надо, — после возрождения друг сменил не только внешность, но и голос — теперь он говорил весьма приятным сопрано. Блестящее лицо на миг утратило черты, секундой позже сложившись в печальную гримаску.
— Я так и думал, — гном вздохнул. — И куда ты теперь?
— На север, — дроид высек ломом из пола сноп искр. — Там есть один секрет, которого достичь могу только я.
— Почему? — миеннист разом утратил ленивую расслабленность. На миг его профиль напомнил Гарину волка, изготовившегося к прыжку.
— Много будешь знать — скоро состаришься, — хмыкнул дроид. — Или помрешь, что для вас, бурдюков на ножках, куда вернее.
— Полегче, — буркнул Гарин, но душа его пела — старый друг вернулся, целиком и полностью.
— Эти люди такие неженки, — дроид брезгливо передернул плечами. — Впрочем, я должен привыкнуть к этому. Насколько помню, гномов тут меньшинство? Жаль.
— Так куда ты все-таки идешь? Север большой, — миссионер все-таки осмелился задать еще один вопрос.
— Мне нужно расплатиться, — блестящее жидкометаллическое лицо исказила гримаса боли. — За каждый миг бесконечных мучений, за каждый квант моего истерзанного сознания. Ну, и в качестве благодарности за мое возрождение.
— Изрядный счет накопился.
