Я тоже прикрыл глаза и осторожно потянулся к сознанию графа — любопытство жгло меня изнутри.
Больше всего я переживал, что картинка выйдет нечёткая и смазанная, как у Немирова, но граф сумел меня удивить.
Видимо те события до сих пор не давали ему покоя.
Образы были настолько яркими и объемными, что я не заметил, как сам оказался… в летней резиденции Пожарских?
* * *
Воспоминания графа Галицина
— Ты меня понял, Сережа? — кряжистый, как дуб, дед цепко взглянул на стоящего перед ним подростка.
— Но как же так… — на первый взгляд, молодому Галицину было лет пятнадцать. — Князь, я не смогу…
— Сможешь, — нахмурился пожилой Пожарский. — Только так можно вывести тебя из-под удара, сохранить род и спасти Милену.
Судя по тому, как вспыхнули щеки Галицина-подростка, судьба Милены заботила его больше, чем собственная жизнь.
— Но… я стану клятвопреступником. Потеряю честь!
— Это да, — неожиданно легко согласился князь. — Но придется выбрать. Или честь, или жизнь Милены.
— А если они узнают?
— Именно поэтому ты и должен поступить так, как я тебе сказал. И не смей снимать родовое кольцо пока не доберешься до столицы! Ты лишишься огненной магии, но ни один менталист не сможет прочитать твою память. Помнишь, я показывал вам Опаленных?
— Помню, — хмуро кивнул подросток. — Монастырь, в котором готовят гвардию Пожарских. Недомаги-недовоины.
— Маги, осознано отрекшиеся от силы, — поправил подростка князь. — Лишившись силы и опалив свою ауру, они получили частичный иммунитет к магии и самое главное — возможность вступить на Путь заново.
— Вы уверены, что сейчас подходящее время для лекции про Опаленных? — нахмурился молодой Галицин.
— Уверен, — отрезал Пожарский. — Посвященные в тайну знают, что из Опаленных выходят только Воины, но есть один родовой секрет…
— Что за секрет? — против воли заинтересовался молодой Галицин.
— Амулет Основателя.
Пожарский, подтверждая свои слова, вынул из-за пазухи тускло сверкнувший амулет в виде серебряной молнии.
— Род Ветровых первыми выступил против нас, и, как ты помнишь, был уничтожен в первый же день.
— Это… — молодой Галицин впился в артефакт немигающим взглядом. — Амулет Основателя! Выходит, у Ветровых еще есть шанс на возрождение рода?
— Уже нет, — поморщился Пожарский. — Неважно, какие цели они преследовали. Они нарушили свое слово и вероломно напали на нас. Напали в тот момент, когда мы сражались с викингами! И этот амулет — плата всего рода Ветровых за предательство.
— Главы роды, — едва слышно поправил князя Галицин.
— Глава рода отвечает за весь род.
— Но, князь! Там были и несогласные!
— Неважно, — нахмурился Пожарский. — Они…
— Они нас предупредили! — Галицин с вызовом посмотрел на Пожарского. — Мы не можем уничтожить их род.
— Я — могу, — отрезал Пожарский. — А вот их дальнейшая судьба будет уже в твоих руках. Как, впрочем, и наша…
— Но…
— Довольно разговоров, Сережа. Сейчас будет немного больно, но ты выдержишь. Выдержишь и сделаешь то, о чем мы договорились.
— Постойте…
— Насчет Милены я договорился — стела примет её в качестве Стража.
— Я смогу её освободить?
— Ты — нет, — покачал головой князь. — Кто-то из Пожарских — да. Даже из третьей ветви.
— Как я его узнаю?
— Ты узнаешь, — усмехнулся Пожарский. — Скажу больше, тебя отправят его убить.
— А я…
— Если он не сможет открыть ворота поместья, убьешь.
— Но кровь…
— Кровь — не водица, — отрезал Пожарский. — На кону стоит существование рода. У нас всего два шанса — ты и Дмитрий. Дмитрия я отправил на Кавказ, а ты… ты присягнешь на верность тому, кто станет Императором.
— Да ни в жизнь!
— Выбирай, твоя гордость или Милена…
— Ксурово отродье! — выругался Галицин. — Князь, я…
— Принимай решение, Сергей, — в голосе Пожарского мелькнула усталость. — Если тебе дорога Милена, то спускайся в подвал. Портальная площадка уже настроена.
— А обратно?
Судя по вопросу, молодой Галицин уже сделал выбор.
— Обратно в резиденцию тебя закинет Жарков. Но помни, Сережа, обратно пути уже не будет.
— Я стану Опаленным? — хмуро уточнил Галицин.
— Опаленным. Но не Воином, а Магом с открытой стихией Воздух, — поправил его князь. — заодно и получишь шанс возродить род Ветровых. Но только после Пожарских.
— Я согласен, князь, — выдохнул Галицин, принимая амулет Ветровых.
Дальше события резко ускорились, как будто Галицин старался побыстрее промотать их в своей голове.
Вот он спускается в подвал, встает на портальный круг, появляется в каменной комнатушке, где его уже ждут…
Вот его приковывают цепями к каменному полу, и Галицина охватывает едва видимый глазу огонь…
Хоть картинки и сменялись одна за другой, я успел увидеть, что значит «Опалить ауру».
Если раньше энергоструктура Галицина была похожа на… светящуюся медузу, то после данной процедуры она стала походить на… драконье яйцо.
А потом зажатый в кулаке Амулет Основателя разразился молниями, которые покрыли яйцо… соткавшись в новую энергоструктуру!
Да слабенькую, да полупрозрачную, но тем не менее!
Дальше картинки и вовсе превратились в одно смазанное пятно:
Отходняк после магического ритуала, портальных дел мастер с опущенным на лицо капюшоном, поместье Пожарских…
Как в руках Галицина очутился кинжал я не заметил. Зато хорошо заметил, как он, оказавшись за спиной у Пожарского, нанес удар.
Кинжал явно был непростой, поскольку князь осыпался пеплом, а появившийся на его месте огненный феникс взмахом крыла отшвырнул Глицина в сторону.
Я думал феникс испепелит Галицина, но тот неожиданно дернулся в сторону и, яростно заклокотав, взлетел в воздух, снеся ближайшее окно.
Но не успел я потерять нити повествования, как на помощь пришел Виш:
— Феникс! Дух рода! Вот кто почуял Стужу! Теперь ясно, кто остановил войско норвежцев и заставил Виолетту провести ритуал! Пожарский мог спалить половину Москвы, но выбрал защитить родину от северян…
На мгновенье я даже почувствовал гордость за своих предков.
Ни смерть, ни угроза существованию рода не смутила старого князя, который поставил Отечество выше собственной жизни.
Дальше воспоминания Галицина смотреть было неинтересно:
Вторжение в особняк имперской гвардии… Допросы СИБ… Появление Стужи…
Мне аж самому стало холодно, когда летняя резиденция Пожарских превратилась в ледяной дворец. Галицин же остался жив только благодаря родовому перстню.
Путь молодого мага по Ледяной Пустоши, занявший в реальности целую неделю, промелькнул перед моими глазами за минуту.
Я увидел, как он аккуратно гасит стелы, подсаживая к каждой из них стража-паразита.
Увидел, самых разных монстров Стужи, от которых Галицин был вынужден убегать.
Увидел, как он из последних сил добредает до Николаевска и сдается СИБовцам.
Снова допросы… Клятвы на стеле… Признание молодого мага национальным героем… Дальнейшая карьера сначала в СИБ, а потом и в конвое…
Галицин почему-то не разрывал связи, показывая мне всю свою жизнь.
Постоянные тренировки, защита императрицы, дюжина боевых соприкосновений во время покушений…
Галицин служил честно, отдавая службе всего себя.
Безупречный защитник, идеальный телохранитель Конвоя!
Я уж думал, что ничего интересного больше не увижу — Галицин взрослел, рос в рангах, оттачивал управление Воздушной стихией — как вдруг картинки замедлили свой бег.
Спустя девятнадцать лет после убийства князя Пожарского Галицина отправили избавиться от Пробудившегося.
Им, точнее ей, оказалась… форточница. Совсем, как я.
Вот только появилась она в… Храме Выборгской губернии!
А дальше стало совсем интересно — Галицин, все это время хранивший верность Милене Пожарской, с которой он даже не успел проститься, влюбился в форточницу.
