Стоп, а что Аландес? Ни тени удивления на лице… Да ведь… он знал! Если не сам о том шептался с шах-ханим! Все знал! И сговорился с Самаконой за спиной отца!.. Но ведь он тогда… что это получается? Предатель? Или наоборот?.. Ведь если он за сохранение союза и против войны, то поступок благородный. О, боги, я не понимаю.
Император Нердес замер статуей. Да, впрочем, и все присутствующие за столом.
— Друг Нердес? — хищно подался вперед Джемрен. — Твой ответ? И как верно подметил наш друг астарх — время на исходе…
То есть, если Империя не даст согласия до окончания текущего договора, он будет считаться нарушенным? Со всеми жуткими последствиями в виде стихийных бедствий и прочих кар богов, о которых я слышала от Мексы? Император, враз осунувшийся, смотрит на песочные часы. Джемрен переиграл по всем статьям. Нердес собрался, выпрямился, не смотря ни на Аландеса, ни на изумленную дрожащую супругу.
— Подписав наш договор единожды, — голос звучал сухо, отстраненно. — Империя в лице рес Данлавин хранила обязательства всегда. Мой единственный наследник, принц Аландес, сочтет за честь связать судьбу с одной из твоих дочерей, Джемрен.
Шах медленно откинулся назад, не скрывая довольства. Паук, поймавший в сети муху.
— Отец, — со всей покорностью, смиренно встрял новоявленный жених. — Сочту за счастье исполнить твой приказ. Увы… Как там звучит? «Если не противоречит то ни природе, ни воле божьей»… Но воля богов уже на мне.
Джемрен меняется в лице, у шах-ханим Элмас змеится бровь.
— Что это значит?! — шипит она с присвистом.
Куда только вся красота с ее холеного лица девалась. Сузились в щелочки искусно подведенные глаза, заострились скулы, побелели крылья носа. Змея и есть. Мне провалиться под землю хочется, а не сидеть здесь, в этих чужих интригах. Судя по всему, договоренности наследника с Элмас свернули не туда…
— Отец и дорогая маменька, — кроткой овечкой поет Аландес. — Я каюсь перед вами как неблагодарный сын. Я поддался зову сердца, избрав к своему счастью скрытный путь. Не испросив благословения у вас и под покровом тайны… Но проведя всего четыре дня в разлуке со своей любимой, я понял, что не выдержу… Мне нет прощения… Но боги! Сами боги благословили наш союз, и это единственное мне оправдание…
Белобрысый интриган задрал рукав, явив всем правое запястье. Я видела такие… Брачные татуировки. Метки богов, одобривших союз. Не все пары решаются идти за благословением к богам, да и не всем его дают. Живут в обычном браке, что подтвердит пометкой в нужных книгах сельский староста, а то и писарь магистрата, если это город. А вот в храм идти… страшно ведь узнать, что боги не одарят меткой, если того не пожелают. Зато если благословят — оспорить некому.
Но подождите. Если гад Аландес тайно женился…
— Кто? — гулко роняет слово камнем Нердес. Очень страшно, грозно.
— Конечно же, только достойная рес Данлавин, отец… Я бы не избрал другую. Влиятельный старинный род Империи. Арниса Цольдерс. Моя прекрасная Вилария, моя мечта, моя любовь…
— Довольно фарса! — бьет по столу Джемрен.
— Джемрен-бюйюк, — голос принца льется маслом. — И ты прости меня, если б я только знал, что будет оказана такая честь… Но, как сказал отец, рес Данлавин ревностно блюдут свои слова. Пусть — горе мне! — я поддался тайной страсти, но твое требование еще может быть исполнено. Брат императора и мой любимый дядя, к счастью, не женат…
Что??.. Мне словно воздух выбили из легких. На другом конце стола движение. Ронард! Хотел вскочить, но император с глухим стуком припечатал руку брата своей поверх. Он разъярен, он в бешенстве, даже мне раньше не доводилось видеть его таким. О, если б только манс мне не вернул обратно этот Свет сегодня! Клубится Тьма внутри, подступает к горлу. Не может вырваться, а я б дала ей волю… Испепелила к гроршам все! Чтобы неповадно было вот так играючи ломать чужие жизни! Никому! Принца, шаха, всех их в пепел! Заволновался Свет внутри, окутал мягкой лаской… Слить его сейчас? Впустую, в никуда, а самой поддаться Тьме и разнести здесь все… Да! Прочь, мешающая сила! Тянусь к искристой магии и… не могу выпустить наружу ни капли. В ужасе гляжу на руки. Как это возможно?
Стол из антарина. Блокирует всех тех, кто в круге, внутри нет магии. Да грорш же раздери их ритуалы…
Шуршит песок в часах. Потухшим взглядом обвела людей напротив. Из принца плохой актер. Под ложной виноватой маской сквозит ехидство с плохо скрытым торжеством. Так это месть? Все ради этого?
— Достойная замена, — вновь расслабился Джемрен. — Друг Нердес?
Я не могу смотреть на Ронарда, я задыхаюсь. Высокий узкий ворот давит, где там эти гроршевы крючки? Тьма душит, не может вырваться. У императора глаза совсем пустые. Сжал еще сильнее руку брата, но тот и так недвижим больше, обратился в камень. Голос совсем растрескался у Нердеса, сухим песком в глаза и уши:
— Да будет так.
Пронзительная тишина. Сердце то ли пропускает удары, то ли не бьется вовсе. В часах песка еще минут на пять. И все закончится, круг снимут, я уйду из-за стола. Выплесну весь свет, а дальше будь что будет…
— Джемрен-бюйюк, — не унимается Аландес.
Да ради всех богов, сейчас-то помолчи! Не отравляй своим злорадным ядом.
— Позволь тебе напомнить заново твои слова. В том, что касается «если не противоречит по природе…». В договоре это не для красного словца. Ведь всем известно о несовместимости людей и многоуважаемых унвартов, что населяют Лес…
Ты к чему ведешь, гаденыш?
— …но раз настали удивительные времена… Разве не станет лучшим подтверждением нашего союза твое родство еще и с Лесом? Твои прекрасные Айла́ и Гюлена́й — двойняшки, как же можно будет их обидеть: одарить счастьем одну и обделить другую…
Шах хищно подобрался. Встрепенулись те самые Айла и Гюленай, губы Элмас тронула плотоядная улыбка. Скрестились взглядами на замершем Анхельме.
— Ты прав, сын друга Нердеса. Сердце отца не выдержит горя одной из них, моих кезым, моих севгили…
Разменные монеты твои кезым! Боги, да что здесь происходит, это шутка?
— Корсталия чудесный край, как раз для нежной юной розы… Мой друг астарх, ты дашь мне свой ответ?
Нет, все-таки, не шутка… Мелочный и мстительный Аландес продумал все. Отнял всех, кого люблю. Выстрелил в меня со всех сторон… Убил.
Джемрен подкручивает тонкий ус, черные глаза горят в предвкушении, словно не обычного студента видит перед собой, а минимум второго принца. Стремительно бледнеет Хельме, я чувствую, как закипает Мекса, сейчас взорвется. Время будто замедлилось, сгустилось, все мысли вязкой кашей. Тем же жестом теперь астарх удерживает Мексу за столом. Астарх?.. Но что ему мой Хельме — на другой чаше весов неизмеримо больше.
Да как расстегивается этот ворот, дышать же невозможно… Какая гадкая и подлая месть. Из-за чего? Из уязвленной гордости, мелких обид, и наросла же комом… Пусть мне, но Хельме жизнь ломать? Он этого не заслужил ничем!
— Астарх, время выходит, — торопит шах Джемрен.
— Да будет…
— Нет! — рву на себе злосчастный ворот, тот не поддается, вскакиваю. — Только не Анхельм — я! Я пойду! Астарх, да будьте милосердны, скажите так…
Седой астарх даже сидя возвышается горой, бесстрастный, мощный. Ему-то какая разница, кого… Но смотрит пристально, сомнения ищет? Их нет. Для меня и так все кончено. Кивает медленно, согласно. И с исчезающим шелестом песка:
— Да. Будет так.
Угаснул сзади круг, вторив многоголосым эхом:
— Да будет так… Клятвы соблюдены перед богами.
И все же воздух кончился, а с ним и свет в глазах померк. Подкосились ноги, мелькнуло где на задворках напоследок: «закончилось… успела…». И рухнула в спасительную бездну, где нет места больше ни мыслям, ни тревогам. Ничему.
Анна Ледова
Ровельхейм: Право на месть
Пролог
— Нит-Истр, достаточно! Нит… о, боги! Арна́и… как вас там… Ваша светлость!.. Ардинаэль, не здесь, заклинаю Вас! Да услышьте же!!!..
