— Всё, что я делал и делаю, не направлено против Империи, — ответил я, — не смотря на то, что мне не всё в ней нравится. Особенно, что касается магического образования.
«И зачем я это сказал? — тут же прикусил я себе язык, — сейчас как впаяют мне дискредитацию Совета Магов».
Но великий инквизитор только покивал головой, повторив:
— Как я и говорил, мне нравится ваша прямолинейность. И знаете, я полностью с вами согласен. Магическое образование у нас, как это ни прискорбно, деградирует.
Сказать, что я опешил, это ничего не сказать. Услышать такое от оплота власти и порядка… А магистр продолжил:
— И это проблема, которая, признаю, отчасти возникла и по нашей вине.
А вот тут я и вовсе потерял дар речи. Чтобы такая организации, а сидящий передо мной товарищ её как раз и представляет, признала свои ошибки⁈ Это дорогого стоит.
— Не скрою, мы давно за вами наблюдаем. Подробный отчёт об эксперименте, который вы провели на базе академии магии Анкарна, до сих пор внимательно изучается нашими специалистами. И некоторые методики мы сейчас внедряем в обучение молодых инквизиторов.
— И вы поэтому меня позвали? Поговорить о методиках?
— Нет, Вольдемар, не спешите, — Карегар поставил перед собой небольшую ступку, насыпал туда горсть каких-то листьев, истолок пестиком, после чего, сбросив с пальца искру огня, с наслаждением вдохнул пошедший от неё дым.
— Ответьте на вопрос, — продолжил он, — насколько вы близки со Стасианом Рандом?
— Не, не, не, я не из этих, — тут же открестился я, — никакой близости у меня с ним нет. Я вообще женат.
Великий инквизитор понимающе кивнул.
— Дважды, — добавил я, сам не знаю почему.
На что старик напротив меня мигом осуждающе покачал головой.
— Молоды вы ещё, Вольдемар. Тут не знаешь, как с одной женой-то справиться, а вы двух завели.
— А вы женаты⁈ — удивился я, — до сих пор?
— Хе-хе, — Карегар хохотнул ехидно и в то же время с сожалением, — до сих пор, да. Мой вам совет, никогда не женитесь на женщинах-магистрах, иначе даже долгая жизнь не спасёт вас от нотаций и недовольства.
— А развестись?
— Не советую пробовать, — тут же сухо ответил он, — замучаетесь отстраивать заново разрушенное.
— Это да, — почесал я затылок.
Но тут вдруг инквизитор рассмеялся, сказал, весело сощурившись:
— Видели бы вы сейчас своё лицо. Моя жена действительно магистр магии жизни и столько раз вытаскивала меня почти с того света, что я готов хоть сто раз на дню выслушивать её недовольство.
«А ведь он исподволь пытается перевести разговор на неформальное общение, — понял я, — создать ощущение, что я беседую не с самым опасным человеком Империи, а просто соседом по дому. Про жену вот рассказал. Неужели хочет завербовать?»
Попадалась мне как-то инструкция царской охранки года этак тысяча девятьсот седьмого об организации агентуры для противодействия революционному движению. И там, в числе прочего, описывались принципы работы сотрудника охранки с агентами, и одним из главных принципов в общении с агентом было выстраивание доверительных отношений. Агент в лице сотрудника должен был находить приятного собеседника и внимательного слушателя, чтобы иметь возможность выговориться, не от кого не таясь, снять напряжение, возникающее из необходимости жить двойной жизнью. И вот сейчас великий инквизитор эти самые доверительные отношения и пытался выстроить.
— Но вернёмся к господину Ранду, — вновь перешёл на серьёзный тон Карегар, — спрашивая, насколько вы были близки, я имел в виду его профессиональную деятельность, то, что они называют помощью магам в трудном положении.
«Ну, всё понятно, — тут же сообразил я, — вот что им надо. Чтобы я или следил за Стасианом или как-то на него повлиял, чтобы он свернул деятельность».
— Сказать по правде, я не особо разбирался, чем он занимается, — осторожно ответил великому инквизитору, — мы были хорошо знакомы по Академии, хоть я и не вёл их группу, но достаточно близко познакомился перед выпуском. Узнав, что он тут, просто решил навестить.
— Странно, сам Стасиан не раз заявлял, что именно вы были его идейным вдохновителем, мол, именно вы показали ему путь.
«Вот блин!»
Я почувствовал, как начинаю, несмотря на прохладу в кабинете, потеть.
— Поймите, идея была несколько иной. Вы, наверное, в курсе, что у нас тогда был в академии инцидент.
Карегар кивнул, коротко прокомментировал:
— Что-то связанное с самоуправлением, если не ошибаюсь.
— Да, — обрадованно закивал я в ответ, — возможность выпускникам самим выбирать, куда поехать по распределению. А то сложилась практика, что место будущей работы определяла комиссия без учёта личных интересов мага. Вы же знаете, как это происходит, кто из «покупателей» комиссии больше денег подкинул, тем выпускников с магическим даром посильней, а хочет ли он туда, никто и не спрашивает. В итоге мы добились создания студенческого совета, который и взял на себя функцию соблюдения интересов студентов, и Ранд был его первым председателем. И всё. Всё остальное — это его личная инициатива.
Я развёл руками, показывая, что в остальном я не при делах.
— Но, тем не менее, вы для него авторитет.
Тут уже было сложно что-либо отрицать, и я сдался, со вздохом признав:
— Да, наверное, да.
Затем, поджав губы и собрав всю волю в кулак, добавил:
— Но считаю, что то, что он делает, важно и нужно. И я не буду переубеждать его.
— И не надо, — внезапно заявил инквизитор, с лёгким интересом наблюдая за мной, — наоборот.
— Что, наоборот? — снова опешив, переспросил я.
— Нам не нужно, чтобы вы его переубеждали. Нам нужно, чтобы его деятельность развивалась сильнее и направлялась в нужную сторону тем, кому он доверяет. Он как-то высказывался, что Совет магов не выполняет свои функции как должно, вернее, сам состоя из магистров, выполняет их только для прослойки сильных магов, игнорируя слабых одарённых. Всё это верно. И давно назрело Совет магов несколько расширить, создав в нём две равновесные палаты.
— Верхнюю и нижнюю? — подняв бровь, уточнил я.
— Ну уж точно не сильных и слабых, — Карегар снова улыбнулся, — название не важно, важна суть, одна будет также состоять из магистров, а другая из представителей обычных одарённых, таких как Ранд. Как думаете, потянет он должность председателя палаты?
Это было неожиданно. Очень. Кто бы сказал мне раньше, что инквизиция думает схожим со мной образом, я бы только покрутил пальцем у виска, но поди же ты. Две палаты… На первом этапе вполне неплохое решение. Пока не разработаем механизмы подсчёта голосов всех магов поголовно.
— Обсуждение в двух палатах одновременно, принятие решений арифметическим большинством голосов, независимо от принадлежности к палате, — озвучил я пришедшие в голову мысли, — и нижнюю палату сделать выборной. Совет магов состоит из двенадцати магистров, тогда количество депутатов от нижней палаты увеличить до сорока восьми.
— На основании чего? — поинтересовался великий инквизитор.
— На основании большего количества самих одарённых, а взамен голос каждого магистра принять равным четырём обычным.
— Ощущение, что вы уже думали о подобном, — заметил невзначай Карегар.
— Немного, — я смутился, — пофантазировал слегка.
Не рассказывать же, что у меня есть вполне рабочие исторические примеры из прошлой жизни.
— Помню, помню, — он снова втянул ноздрями дым из ступки, — ваши фантазий некоторых легатов Легиона весьма впечатлили. Как там, если бы вдруг магия исчезла?
Похоже, инквизиция меня действительно изучила досконально. Даже про разговоры на «Острове желаний» в курсе. Впрочем, не удивлюсь, если остров этот под плотным колпаком, и половина обслуги на нем добросовестно стучит инквизиции. Вот только неужели всю эту титаническую работу они провели только ради моего согласия повлиять на Стасиана?
— Хорошо, — помедлив, я протянул руку, — согласен.
Великий инквизитор пожал её, но не отпустил сразу, а некоторое время подержал, пристально вглядываясь мне в глаза, затем удовлетворённо произнёс:
