***
На выходе из вокзала повторилась харбинская история. Кортеж из повозок на полозьях, суета привокзальной площади. Только народу поменьше, да военных побольше. Плюс добавилось охраны. Серьезно так — даже оцепление поставили. После харбинского инцидента возле офицерского собрания из Питера пришел сразу целый ворох телеграмм. Из Царского села, из МВД... Всем сестрам досталось по серьгам. И жандармам, и местным полицейским чинам. Теперь все бдят. Любин клялся мне устроить в Порт-Артуре такую же чистку, как в Харбине — прикрутить тему с частными телеграммами, тряхнуть все эти фотосалоны, прачечные, созданные японской агентурой, ну и убрать от высших офицеров туземную прислугу. Интересно, где они возьмут русскую? Без чистых подштанников и накрахмаленных рубах какая уж тут боеспособность флота и армии? Впрочем, как-нибудь вывернутся. Наберут из экипажей и рот больше денщиков, да разного рода вестовых.
Город встретил меня беспорядком, словно пьяный матрос после долгого рейда. Дома лепились друг к другу: кирпичные казармы, фанзы китайских торговцев с бумажными фонарями, облезлые особняки чиновников в псевдоклассическом стиле. Улицы — колеи грязного снега, застывшей в колдобинах. По тротуарам сновали люди в рваных тулупах, японцы в синих хаори, китайцы с коромыслами. Всё это гудело, спорило, плевалось семечками. Над толпой висели вывески на трёх языках: «Чайная № 5», «Ремонт сабель», «Бордель Мадам Лин». Пахло, разумеется, морем, рыбой и, увы, вонью нечистот из канавы.
— Кто сейчас главный в городе, после отъезда Алексеева? — поинтересовался я у Тройера. — И, кстати, откуда взялось то название — Порт-Артур?
Вот за что уважаю Валериана Дмитриевича, так это за то, что ни один вопрос не может поставить его в тупик. Изначально поселение на этом месте называлось Шицзыкоу. Что по-китайске означает «Пасть льва». Якобы, в одном из парков стоит древняя статуя этого самого льва с распахнутой пастью. Но потом в Китай пришли англичане, и в порту чинился британский корабль под командованием капитана Уильяма Артура.
— Сами лимонники утверждают, что название связано с третьим сыном королевы Виктории, принцем Артуром Коннаутским, но это уже легенды.
Я увидел, как на углу мальчишка-китаец чистил сапоги офицеру, тот хлопал перчатками по голове его за медлительность.
— Что касаемо местного начальства, — продолжал просвещать меня Тройер. — Квантунский укрепрайон, куда входит Порт-Артур, возглавлял генерал-лейтенант Константин Николаевич Смирнов. Флотские после отбытия Евгения Ивановича подчиняются адмиралу Старку.
— Почему их не было среди встречающих? — поинтересовался я для проформы. Ответ я и так знал.
— Не могу знать, Евгений Александрович. Выяснить?
— Назначьте совместное совещание на вечер. Но сначала я хочу осмотреть гавань и укрепления города.
— Все исполню.
***
Особняк Наместника произвел на меня тягостное впечатление. Первое, что бросилось в глаза: пустота. Голая, зияющая, как череп после пиршества стервятников.
Алексеев вывез примерно всё — мебель, сейфы, обстановку канцелярии, даже гвозди из стен, кажется. Паркет, когда-то лакированный, теперь покрыт царапинами, по полу были разбросаны обрывки бумаг, соломы, используемой для упаковки. И в доме было холодно. Очень холодно.
— Почему не топятся печи? — спросил я, снимая перчатку и проводя пальцем по мраморному камину. Пыль легла чёрным саваном.
Тройер выглянул в окно, которое вело во внутренний двор, переглянулся с Жиганом:
— Ваша сиятельство, дровяной сарай пуст.
Ну это прямо в желтые газеты просится. Алексеев вывез не только мебель, но и дрова. Пропесочить? Контакты Гиляровского у меня остались, я сделал себе пометку в памяти — дать срочную телеграмму репортеру. Пусть напишет про хамоватого жадину.
Мы поднялись по лестнице, ступени скрипели под ногами, угрожая провалиться. Второй этаж оказался ещё печальнее. В кабинете наместника остался лишь массивный стол — видимо, слишком тяжёлый, чтобы утащить.
В спальне ветер гулял через открытое окно. Штора, висевшая на честном слове, да к тому же и оборванная, хлопала, как паруса тонущего корабля. На полу валялся осколок зеркала — в нём отразилось моё лицо, рассечённое трещиной. Очень символично. Добро пожаловать в Порт-Артур!
Глава 16
ВЗЯТОЧНИКЪ-ФЕЛЬДШЕРЪ
На дняхъ группа базарныхъ торговцевъ въ Екатеринославе подала въ городскую управу коллективное заявленіе, въ которомъ обвиняетъ санитарнаго фельдшера Маевского въ систематическомъ взяточничествѣ. По увѣреніямъ торговцевъ, Маевскій, получавшій, кажется. 30 или 40 рублей жалованія, имѣлъ 400 р. ежемѣсячнаго «безгрѣшнаго» дохода.
ЧЕСТВОВАНИIЕ К.В. РУКАВИШНИКОВА
Вчера въ Рукавишниковскомъ пріютѣ чествовали почетнаго попечителя этого исправительнаго учрежденія тайнаго совѣтника К.В.Рукавишникова, по случаю 25-летія его дѣйствительно выдающихся трудовъ на пользу этого учрежденія, которые тѣсно связаны съ развитіемъ исправительнаго воспитанія преступной и порочной молодежи во всей Россіи вообще, такъ какъ К.В. является главнымъ дѣятелемъ въ этой области, и всё съѣзды исправительныхъ заведеній происходили подъ его предсѣдательствомъ.
Естественно, в особняке оставаться было нельзя. Что я, бомж какой, спать на грязном полу?
— Тройер, где там представитель местной власти? Давайте его сюда.
Поднялась некоторая суета, ко мне доставили какого-то пухляша.
— Вот, ваше превосходительство, коллежский советник Витязев! Исполняет обязанности городского головы.
— Прекрасно, — я смерил взглядом полного усача с отёчным, хоть и холеным, лицом. — Господин коллежский советник, потрудитесь найти виновника торжества. Не мог же адмирал вывезти дрова из сарая в своём сундуке? Кто тут руководил персоналом? Короче, всех найти и привлечь. Организуйте найм прислуги. Никаких китайцев или японцев. Только наши. А пока мы переезжаем в гостиницу. Какая тут лучшая?
Собственно, всё. Наверняка ведь знали, просто решили посмотреть, как я реагировать буду? Или никто не додумался проверить готовность особняка к моему приезду? Короче, или заговор, или феерическая глупость. Ладно, отыгрывать злого следователя я умею. Расшевелим этот гадюшник.
От предложенного торжественного обеда я отказался. Вот когда приведут всё в порядок, тогда и организуем встречу. Заодно и мои таинственно отсутствующие якобы заместители по армии и флоту появятся.
Гостиница оказалась посредственной, но терпимой. Третий сорт — не брак: клопов нет, кровать крепкая, бельё свежее. Персонал услужлив, но бестолков. Не пять звёзд. Даже не три. Но после вагонной жизни — уже хорошо.
Не думаю, что я здесь надолго. Организовать мебель хотя бы в часть помещений, сделать уборку, нагнать прислуги — это всё дело пары-тройки дней. Чиновники сами не станут тормозить процесс — злой наместник никому не нужен, хоть бы с этой стороны ублажить.
Отдохнул немного с дороги, принял ванну, оделся в свежее — и на экскурсию. Некогда рассиживаться. Не помню точную дату, когда началась война, но вряд ли осталось много времени. Сегодня — так, по верхам, посмотреть где и что, а потом уже лезть во все дыры, интересоваться и бесить местное начальство дотошностью. Ничего, что я лицо гражданское. Нужные специалисты подготовили мне список вопросов, которые надо задавать при проверках. А сопровождение уже готово — я сам сказал, во сколько выезжаем. Вышел вовремя, задерживаться не стал. Но все равно ждали — знаменитый ефрейторский зазор есть и в это время.
Что едет какая-то шишка, видно было издалека. Экипажи подсчету не подлежали. Я с собой взял Тройера, который записывал все события в записную книжку, и местных — полковника Сизова и каперанга Федотова. Больше мне, в принципе, никого и не надо, но это же как обход академика медицины в больнице — участвуют все, включая гардеробщиц. Стоило нам остановиться, как вокруг организовывалась стихийная стоянка гужевого транспорта и несколько десятков человек начинали внимать, дабы не пропустить ценные указания. Бесит такое неимоверно. Но надо терпеть — первый выход в люди, как без этого.
