"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шахрай Юлия

Огненные Боги пытались воздвигнуть свои багровые печати. Но пламя не горело в его присутствии. Воды Небесных рек поднимались, заливая города, однако волны останавливались, едва касаясь его тени. Даже свет солнца, призванный Богами на помощь, преломлялся, тускнел и превращался в серую дымку.

Каждый удар Богов становился для него лишь новой приправой к пиршеству. Он вбирал в себя их страх, и становился лишь плотнее, тяжелее, чернее. Там, где раньше был лишь прозрачный намёк на форму, рождались когти, рога, крылья, хвосты – всё сразу и ничего одновременно.

И вот уже третий город исчез. Башни, увитые золотыми драконами, падали в пустоту, не издавая ни звука. Дворцы рассыпались на серебряный песок, растворяясь в небесной дымке. Те, кто пытался бежать в соседние миры, сталкивались с закрытыми вратами. Миры, веками бывшие лишь кормушкой Богов, теперь отказывались открывать свои границы. Владыки малых миров в страхе наблюдали за уничтожением Божественного царства и, сквозь печати и печатные круги, глушили любые пути бегства.

А сами Боги, привыкшие править, впервые ощутили вкус настоящего бессилия. Их молитвы и клятвы тонули в мёртвой тишине. Они метали в Лю Инь Мо громовые копья… Резали его небесными клинками… Строили из звёзд целые крепости… Но он просто шёл вперёд. Его тень расползалась по небу, как чернила по воде, и всё, чего касалась, исчезало.

Лю Инь Мо не спешил. Ему не нужно было торопиться – страх зрело в сердцах медленно, и чем дольше длился крик, тем слаще становился вкус. Он видел каждую каплю ужаса, как жемчужину, и аккуратно вплетал её в своё нутро.

Владыки городов, те самые Боги, что ещё недавно считали себя повелителями вечности, теперь собирались в срочный конклав на руинах храмов. Они пытались понять – что это? Откуда? Но каждый раз, когда они искали ответ в чужих мирах, их встречала лишь холодная тишина. Никто не хотел делить их судьбу.

Великие Небесные пагоды, где хранились записи о тысячелетиях войны и мира, горели без огня. Страницы превращались в прах, едва тень касалась их. Мудрецы, сидевшие за свитками, молили о пощаде, но не знали даже имени зверя. Только сам Лю Инь Мо знал, что никакого истинного имени у него нет. Он сам был именем – страхом, воплощённым в пустоте. И когда очередной город падал в его безмолвную пасть, он ощущал лишь одно – как мир Божественных, некогда переполненный гордыней и сиянием, постепенно истончается, превращаясь в пустую оболочку. А впереди были ещё десятки городов.

…………

Его звали Шэнь-Хуан, Бог Десяти Небес, чья корона сияла ярче утреннего солнца. Он владел копьём, выкованным из металла павших звёзд, и каждый шаг его сопровождался гулом тысяч мантр, вплетённых в его плоть. Там, где он проходил, миры склонялись в поклоне, и никто не смел бросить ему вызов.

Но теперь всё изменилось. Когда Лю Инь Мо приблизился, Шэнь-Хуан вышел вперёд один. Он не хотел делить славу победы. Ему казалось, что этот древний зверь – лишь очередная язва, что нужно выжечь сиянием его копья.

Он встал посреди небесной равнины, и в тот миг само небо почернело. Солнце, которое всегда сопровождало его, исчезло, словно его стерли рукой. Воздух вокруг загустел, будто превратился в вязкий дым.

И тогда он увидел Лю Инь Мо. Не глазами, а нутром. Перед ним не было формы. Лишь расплывчатая тень, бесконечная, изменчивая. Она то вытягивалась в силуэт чудовищного тигра, то превращалась в безликое лицо, то в клубок змей. Шэнь-Хуан напряг всё своё сознание, но не смог ухватить его образ. Это было хуже всего. Враг, которого невозможно определить.

– Ты пришёл в мой мир. – Голос Бога звучал гулко и властно. – И здесь ты исчезнешь.

Он вскинул копьё, и тысячи звёзд вспыхнули за его спиной, превращаясь в небесный строй. Удар был сокрушителен. Само небо раскололось от силы. Волны света сжигали пространство, превращая облака в пепел.

Но Лю Инь Мо даже не шелохнулся. Тень проглотила свет, как чёрная вода – камень. И тут Шэнь-Хуан впервые почувствовал – не удар в ответ, не боль – а собственный страх. Перед ним вдруг возник образ, в виде бесконечной армии врагов, что когда-то сожгли его род. Он слышал крики своей матери, которой давно не было в живых. Потом – его собственная смерть, растянутая на тысячи мгновений. Копьё в его руках превратилось в змею, впившуюся в его грудь.

Он знал – это иллюзия. Знал! Но его тело дрожало. Сердце билось так, словно он стал смертным.

– Ложь! – Крикнул он, вонзая копьё в собственную грудь, разрушая видение. – Я Бог!

И на миг иллюзия рассеялась. Тень пошатнулась, словно уступая. Но едва в душе Шэнь-Хуана вспыхнула надежда, она тут же задохнулась.

Лю Инь Мо вновь раскрылся. Теперь он был в облике самого Шэнь-Хуана. Только более сильным. Более совершенным. Бог увидел себя – но без слабости, без страха, без уязвимости. И понял, что всё, чем он гордился, было лишь оболочкой. Копьё дрожало в его руках. Звёзды за спиной одна за другой гасли. Его собственное имя, что веками внушало трепет, стало беззвучным.

А тень приблизилась и накрыла его. Не было удара. Не было битвы. Был только страх, обративший Великого Бессмертного в жалкого смертного. И в тот миг, когда сердце Шэнь-Хуана заколотилось в истерике, тьма сомкнулась вокруг него. Небо осиротело. Город его верных пал, словно его никогда не существовало. И Лю Инь Мо, насытившись, двинулся дальше, оставив лишь шлейф пустоты.

Когда погас последний свет над равниной, где Шэнь-Хуан сошёлся с Лю Инь Мо, тишина накрыла всё Небо. Никто не увидел его смерти. Не было раската, не было вспышки, не было даже стона – только ровная серая пустота, словно того места никогда не существовало.

Но Боги знали. Каждый из них, от младших стражей пагод до владык, в чьих телах текли реки созвездий, ощутил внезапную пустоту внутри. Копьё Шэнь-Хуана, всегда горящее в небесах, больше не светилось. Звезда, что веками вела путников, погасла.

И сердца их сжались. Великий Совет собрался в зале Вечных Столпов. Там висели полотна, на которых были вышиты имена Богов, их подвиги и славные войны. В тот день ткань, где было имя Шэнь-Хуана, вдруг истлела. Не сгорела, не исчезла – она сама собой истончилась, распалась на пепельные нити, упала в ладони хранителей.

– Этого не может быть… – Произнёс один из старцев, Бог Небесной Музыки. Его голос дрожал, и струны цитры в его руках лопнули сами собой.

– Он был сталью, он был Солнцем. – Шептала Богиня Дождя, прижимая к груди свитки заклинаний. – Если пал он… кто удержит?

И впервые за многие эпохи в их глазах блеснуло не величие, а паника. Они пытались воззвать к иным мирам. Врата, ведущие к подчинённым вселенным, пульсировали печатями. Но оттуда слышалась лишь холодная тишина. Малые миры закрыли себя, как крепости, отворачиваясь от тех, кто веками доил их сущность.

– Мы владыки! – В ярости ударил кулаком Бог Небесных Громов. – Мы кормим их, мы держим их жизни в руках!

Но его гром не отозвался. Небо, что всегда ревело в ответ, на этот раз молчало. И тут в зале пронёсся стон. Это был не крик, не слово – это был общий, невидимый стон, идущий прямо из глубин их сердец. Каждый из них увидел что-то. Видение. Страх, который выполз из самых тёмных закоулков их души. Кто-то видел море мёртвых детей, что проклинали его имя. Кто-то – собственный трон, пустой и покрытый пылью. Кто-то – вечность, но без тела, лишь тишину, в которой нет даже памяти о нём. Они поняли, что Лю Инь Мо кормится не плотью и не душой, а их верой. Их гордостью. Их Бессмертием. И теперь оно рушилось. Младшие Боги начали метаться, срывая со стен оружие, крича заклинания, собирая свитки. Но старшие лишь молчали. В их глазах появилось то, чего никогда не бывало прежде. Сознание того, что конец может настать и для них.

– Мы думали, что смерть принадлежит лишь смертным. – Сказал наконец Бог Пустынных Ветров. Его лицо побелело. – Но она пришла и за нами.

И слова эти ударили тяжелее любых молний. В ту ночь ни один город не пел гимнов. Ни одна пагода не зазвенела колоколом. Даже служители – бессмертные духи и стражи – молча разошлись по своим залам, не глядя друг другу в глаза. И впервые в истории Божественного мира среди богов родилось то, что раньше они считали слабостью смертных. Сомнение.