Что это за уроды? Если военные с периметра, то ещё понятно, загасить нас на выезде из города, чтобы гарантированно никого не пускать. А потом свалить все на тех, военных, что внутри. Ну а что, горелая техника – она и есть горелая техника. Сколько ее с дронов и спутников не рассматривай, все равно ничего особенного не узнаешь.
– Поворачивай, – сказал я. – Через город проедем.
– Уверен? – спросил Лешак. – А если завязнем? Там ведь улицы не чищенные, зомби вокруг.
– А у нас какой выбор? – спросил я. – Какой, мать его, выбор, у нас час остался, чтобы на блокпост прибыть. Приедем позже, все, никого никуда не выпустят. Назад ехать предлагаешь? Поворачивай давай!
– Мы сворачиваем, – проговорил Лешак в рацию. Мы заранее наладили связь со всеми водителями, так что они должны быть в курсе, что с байкерами произошло. – Поедем через город.
Ему что‑то ответили, но я уже не слушал. Сосредоточился на том, чтобы войти в состояние, включить радар. Мне нужно было видеть, что вокруг, посмотреть на то, что происходит. Зомби вокруг, во дворах. Их много.
И морфы. Морфы на стенах домов. Очень много. Они собрались здесь.
Добравшись до первого поворота, Лешак вывернул на проспект, идущий параллельно трассе. Самый простой путь. Дома, казалось, сжимали дорогу со всех сторон. Благо хоть она оказалась расчищена, машины растолкали в стороны. И нам не приходилось делать это самим.
На какое‑то мгновение я подумал, что нам удалось избежать западни. Однако тут впереди на дорогу, преграждая нам пуль, выехал так. Ствол повернулся в нашу сторону. И вот‑вот он плюнет в нас снарядом. И тогда нам конец.
– Поворачивай! – заорал я, чувствуя как волосы на моем затылке встают дыбом.
– Поворачивай, мать твою!
Лешак резко вывернул руль в сторону, и мы въехали в одну из брошенных на обочине дороги машин, оттолкнув ее в сторону.
И тут грохнул танк. Мощно, так, да ещё и эхо отразилось от стен окрестных домов.
У нас есть всего несколько секунд, пока машина смерти не перезарядится. И тогда все, конец, потому что во второй раз она не промахнется.
Я повернулся назад, одним движением открыл ящик и вытащил из него РПГ‑7. Старый, ещё советский гранатомёт. На самом деле эти машины должны быть укомплектованы другими, более современными системами, теми же ПТРК, но уж что было, то было. И то повезло, что укладка на месте оказалась, а ее не растаскали. Всё‑таки броневик мы трофеем с военных взяли.
Открыв дверь, я выскочил наружу. Застучал пулемет, пули за моей спиной забарабанили по броне БТРа. Им вообще повезло, что они чуть отстали, подъехали бы ближе, и тогда конец им. А так снаряд клюнул в землю. Асфальту, конечно, жопа, как ни крути, но нас сейчас это не очень‑то и волнует.
Сзади тоже зазвучали выстрелы, громкие, будто кто‑то гвозди забивал, много и часто. Или целая артель работала. Ага, спасибо росгвардейцам, поняли, что меня прикрыть надо.
Я перебежал дорогу и спрятался за машиной, вскинул гранатомёт на плечо. На самом деле особых шансов спастись у меня не было, двенадцать и семь пробьет любую тачку, как бумагу. Даже там, где двигатель. Уж слишком здорово эта дура дудухает.
Хорошо, хоть, что у этого РПГ была оптика, вместо механического прицела, и не нужно было так мучиться с рассветом расстояния. Я с него стрелял, причем не раз, правда работали мы не по бронированной технике, а по амбразурам и укрытиям. Однако характеристики и уязвимые места заграничной техники я знал прекрасно. А нашей уж тем более. Этого говна было продано столько по всему миру, что даже у африканских партизан и арабских террористов она встречалась. Покупали через третьи‑четвертые руки, а потом использовали.
Мы выстрелили одновременно: я и стрелок танка. Моя граната, оставляя за собой реактивный след влетела в корму. Послышался взрыв, следом ещё и башню оторвало к чертям собачьим.
Земля содрогнулась, я обернулся и увидел, что нашей коробочки тоже больше нет. Танкового боеприпаса она не выдержала. Впрочем, время жизни БТР в современном бою исчисляется минутами, и их основная цель – это прикрыть пехоту огнем. Ну и при форсировании водных препятствий их используют, естественно.
И тут‑то я понял, кто за нами пожаловал. Не с периметра это, однозначно, нет им смысла тащиться за нами на танках. Могли бы просто издалека дронами‑камикадзе накрыть, уж на три‑пять километров они летают без особых проблем, особенно если наводка есть. И получается, что это всё‑таки те военные, что в городе.
Я бросил гранатомёт на землю, краем глаза заметил какое‑то движение, откатился в сторону, а секунду спустя туда, где я только что сидел, приземлился морф. Рука сама собой метнулась к пистолету, я отстегнул хлястик кобуры, но сбросить пистолет с предохранителя уже не успел.
Тварь рванулась ко мне навалилась сверху, я поднял руку, и она впилась своими острыми зубами мне в предплечье. Боли я сперва даже не почувствовал, не знаю почему, меня накрыли ужас и отчаяние. Да, я был уколот, да, по идее я уже иммунен к вирусу, но мы ведь не проверяли его на морфах. Исключительно на кусачах.
Я большим пальцем всё‑таки сбросил предохранитель своего пистолета, прижал трубу глушителя к лобастой башке мутанта и нажал на спуск.
Затвор дернулся назад, гильза вылетела в сторону, а тело морфа обмякло. Я столкнул его с себя одним движением, бросил взгляд на рукав, который уже успел пропитаться кровью. Рывком вскочил на ноги, благо физическая форма мне это позволяла, тем более, что ни рюкзака, ни другого груза на мне не было.
Рванулся к броневику, и тут на его крышу упал морф. Татарин успел среагировать, нырнул вниз, пытаясь спрятаться в салоне, но монстр в последний момент успел схватить его за шею и выдернуть наружу, словно пробку из бутылки. Послышался хруст, и дезертир, только что махавший руками, обмяк.
Я вскинул пистолет и всадил твари пулю в башку. Она рухнула на землю, увлекая за собой и Татарина.
– Пусть уезжают! – заорал я, пытаясь привлечь внимание Лешака. – Пусть едут в сторону.
Сзади послышался звук падения, какое‑то наитие толкнуло меня в сторону, и мимо пролетел морф. Через несколько секунд рядом появился ещё один.
Какого хрена? Почему обычные зомби меня боялись, а эти совсем нет? Даже наоборот, будто атакуют меня с остервенением.
Морфы остановились, будто думали, с какой стороны меня будет лучше атаковать. Я попытался, было, рвануться к броневику, но тут один из них редко сместился в сторону и ударил меня когтистой лапой.
На груди я носил подсумки с магазинами, да ещё и бронежилет имелся, так что его он не прорезал. Но удар все равно оказался сильным настолько, что я отлетел назад и рухнул на капот припаркованной машины, проминая его своим весом.
Зато увидел, как автобусы сдают задним ходом. Сейчас они повернут. Да, им придется ехать дальше в город, но остаётся надеяться, что они смогут пробраться через него и добраться до блокпоста. Нам же придется догонять. Если мы вообще выживем.
Морф рванулся на меня, и я ударил его ногой, что было сил. Этот помельче, явно быстрее, но в прыжке мне удалось сбить его с ног. Поднявшись, я выстрелил ему в голову.
Второй рванулся в мою сторону, но я уже успел схватиться за автомат. Пистолет пришлось выбросить на землю, потому что иначе я просто не успевал. Большим пальцем скинул предохранитель и буквально нанизал морфа на длинную очередь. Попал и в голову, он рухнул на землю.
Выбил пустой магазин полным, вставил в автомат. Поднырнул левой рукой под него, дёрнул затвор. Сперва готовим к бою основное оружие.
Я наклонился, подхватил с земли пистолет, и в этот момент нас обстреляли со стороны танка. Вряд ли это экипаж выжил, после такого взрыва оно редко случается. Скорее всего, подкрепление прибыло. Как бы так не вышло, что тут все вояки города. Только вот какого хрена?
Мысль в голову приходила всего одна: они нашли нашу базу в санатории, то штурмовать ее не решили. А когда увидели, что мы на марше, решили встретить. Ну и правильно,
