Кирсан поручил мастеру Фирре проверить королевский артефакт еще раз, чтобы наверняка исключить вероятность манипуляций, и постарался выбросить слова шарлатана из головы. Но на календарь нет-нет да и поглядывал.
А дата полного затмения, которое по версии мастера звезд собиралось стать самым долгим и проблемным, неуклонно приближалась.
Потайной коридор вывел короля в нежилое крыло дворца. Там положено было проживать супруге и детям, но за неимением и тех и других — официально — у Лисвер этажи пришли в некоторое запустение. Убирали там куда реже, чем в основном здании, так что в углах прочно поселилась паутина, а на полу — пыль.
— Вернусь — устрою всем втык, — пробормотал Кирсан, обходя осколки вазы на полу. То ли сквозняком ее сдуло, то ли крысы забрались. — Распустились вконец.
Бурча себе под нос, как столетний старик, он добрался до черного хода, которым обычно пользовались слуги, и прислушался. Патруль обходил дворец регулярно, очередность и маршрут его величество утвердил лично только неделю назад, а потому уверенно отсчитывал про себя ритм, чтобы не промахнуться. Караул свернул за угол — и Кирсан бесшумно выскользнул в покорно открывшуюся дверь.
— Хорошо хоть за петлями следят, — одобрил он все же работу слуг, неслышной тенью скользя по дворцовому саду.
Кирсан хотел не просто прогуляться и проветриться. Ему необходим был свежий воздух, только в более глобальном смысле.
Он устал.
Устал следить за осанкой и манерами. Устал контролировать каждое слово, ведь все, им сказанное, после извратят до неузнаваемости, а значит, нельзя дать ни малейшего повода понять его превратно. Устал выглядеть как картинка с утра до вечера, а самое главное — устал от постоянного навязчивого общества слуг, которые вроде бы старались облегчить его жизнь, а на самом деле безумно ее усложняли.
Ну вот зачем ему помощь в ванной? Он калека или женщина перед балом? Или одеться сам не в состоянии? Но нет, каждый его чих был регламентирован и прописан в правилах поведения, а стоило нарушить хоть малейший подпункт — придворные начинали шушукаться. Не в открытую, разумеется, но во взглядах отчетливо читалось презрение к провинциальному бастарду, по прихоти судьбы получившему трон.
От мастера Ладинье новости поступали еще хуже. Принц Олард с сыном не доехали до места ссылки на окраине королевства. Пропали без вести по дороге, после чего в отдалённых провинциях начались волнения. Мирные, далекие от политики поселения начали выражать протест по поводу правления короля, причем недовольны были всем подряд. И магов им мало присылают, хотя Кирсан лично подписывал направления на службу куда большему количеству специалистов, чем разъезжало по провинциям даже при Лисвер, и налоги высокие, и доходы все идут в столицу — простым людям и поесть-то нечего… Часть этих жалоб были откровенно высосаны из пальца, однако народ возмущался все громче, вольно или невольно поддерживая мятежников.
Правила были придуманы задолго до Кирсана, только вот отдуваться за накопившееся недовольство властью приходилось именно ему. А самое ужасное, он не мог особо ничего поделать. Нужно было рушить всю систему налогообложения, финансирования, переписывать свод законов, а это дело далеко не одного года. Только вот времени у него как раз и не было.
Но сильнее всего Кирсана беспокоило даже не исчезновение дяди, а пропажа двоих помощников мастера Фирре. По доброй воле они уехали, или же их увезли силой — неизвестно, только все наработки и исследования из секретной лаборатории, касающиеся королевского артефакта, пропали вместе с ними.
Версия мастера Ладинье была простой и пугающей: артефакт собираются воспроизвести. Возможно, в количестве более чем одной штуки.
Пока страна зависит от силы короля, никаких громких возражений по поводу Кирсана на троне не поступит. Происхождение не так важно, как сила, а этого у него хоть отбавляй. Зато если заговорщикам удастся повторить королевский защитный артефакт и набрать достаточное количество огненных магов, — что, учитывая побочные линии правящего рода и самоустранившихся претендентов на престол, не так уж и невозможно — насущная надобность в мозолящем всем глаза бастарде отпадет. На трон вполне можно будет посадить более достойного, по их мнению, человека, а Кирсан пусть себе питает артефакт. Или не питает, если совместной силы новых творений окажется достаточно. Тогда его просто уберут за ненадобностью.
Так что сейчас люди Ладинье были рассеяны по всей стране, собирая сведения о мятежниках и пытаясь выяснить место, где укрывается сбежавший принц. Сам же Кирсан тихо сходил с ума от обилия правил, запретов и неведения.
А потому, услышав, что теневик вернулся из экспедиции по обработке новых территорий, сбежал из дворца, не сомневаясь ни секунды. Вдруг Дейрон привез какие-то новые сведения? Терпеть до завтрашней аудиенции было выше его сил.
Да и соскучился он по свободе.
Добраться до дома Ладинье оказалось не так-то просто. Во-первых, поймать кэб у Кирсана не вышло. Время позднее, вид у него в плаще, надвинутом по самые брови, чтобы скрыть выдающую его яркую рыжину, подозрительный, и извозчики предпочитали не рисковать, проносясь мимо на максимальной скорости.
Во-вторых, король попался в ловушку собственного указа. Во избежание волнений в столице недавно ввели больше патрулей на улицах, и те тоже норовили проверить документы и личность бродящего по ночным переулкам неизвестного. Приходилось передвигаться совсем темными подворотнями, пережидая проходящих парами стражников и проскакивая освещенные фонарями участки с колотящимся где-то в горле сердцем.
Вот уж приключение и — как выражались Ада и отец — адреналин!
Что это за штука, Кирсан понимал с трудом, но помнил, что вырабатывается она при острых ощущениях и страхе. И приобретенной дозы ему точно после сегодняшней ночи хватит на месяц вперед!
Обвести вокруг пальца королевских стражников было гораздо проще, чем слуг. Но тем не менее к моменту, когда он добрался до дома Ладинье, стемнело окончательно. Тут-то ему и перестало везти: очередной патруль попытался Кирсана задержать.
— Стой! Кто идет? — внезапно раздалось за спиной, и он мысленно чертыхнулся. Повернуться и снять капюшон сейчас означает пустить по городу очередной неприятный слух. Не с его репутацией шляться по ночам, скрывая лицо. Не раздумывая, он метнулся в сторону, не особо разбирая, куда бежит. Главное — найти подходящий забор вне поля зрения стражников и срочно скрыться за ним.
Первый забор был поверху украшен острыми пиками. Тут точно не пробраться.
Охранки на втором полыхнули знакомой магией. О, Ладинье. Кирсан взлетел по решетке, не замечая высоты, и приземлился в свежевзрытую землю, чуть не подвернув увязшую ногу.
Прямо перед его носом оказалась шелковая юбка, измазанная в траве и чернозёме.
«С каких пор в садовники нанимают девиц?.. — мелькнула у него мысль, но ее сразу сменила следующая, более здравая: — И почему садовники работают по ночам? Нет, здесь что-то другое».
Выше юбки обнаружился тонкий гибкий стан, обтянутый корсажем до неприличия, и огромные изумленные глаза. Вот в них-то Кирсан и увяз окончательно, не в силах отвести взгляда.
Только возгласы стражников за стеной привели его в чувство.
Разглядывать красотку было решительно некогда. Очнувшись, он огляделся, приметил вывороченные с корнем кусты и понял, что девица — весьма одаренный земляной маг. Идея пришла мгновенно. Они не раз отрабатывали подобный трюк с отцом, когда нужно было спрятать его от заезжих магов. Да, до Обители, где они скрывались долгие годы, иногда добредали особо упорные проверяющие. И не всегда Кирсан успевал спуститься в специально оборудованный потайной погреб — изредка приходилось прибегать и к экстренным мерам.
Не особо надеясь, что растерянно хлопающая глазами девушка сообразит, что от нее хотят, он нырнул в яму, освобожденную от корней, и свернулся эмбрионом, готовясь просто вручную рвануть на себя кусты. Насыпется, конечно, на лицо всякое, но это лучше, чем если его поймают на горячем и опозорят на всю страну.
