Ваши товарищи могут убить любого врага, но они не способны убить всех сразу, а враги тоже стреляют. Так вот стреляют в того, в кого легче прицелиться. «Умри ты сегодня, а я завтра»…
Не, все слышали о самопожертвовании, о героях, кто жизнь положил «за други своя»! И это всё правда! Однако правда и то, что человеческий эпос отдельно, а конкретные враги всегда целятся в конкретного человека. На войне нужно, чтобы это был кто-то другой.
Только и всего! Это так просто! Но многие бойцы погибают, так и не успев что-то понять. Об этом никто не говорит вслух, военные умеют знать молча. Они всё поняли, стали военными, потеряв слишком многих товарищей, друзей.
И тут приезжает такой штатский штымп. Он считает себя очень мудрым и циничным и рассказывает военному свои теории…
Руслана Мирзоева я слушал спокойно и внимательно, но потому только, что всегда ему рад! Ну, что ещё с гражданского возьмёшь! И боярин обязан следить даже за своим лицом и голосом, не то что за руками.
Руслан Ибрагимович всё-таки намного меня старше, давно считает себя военным, и его седине с погонами прощается любое мнение вплоть до полного маразма. Тем более до маразма он ещё далёк, как всегда, деловит, логичен, а узнавать такое практически всем не нужно. Врагу такой практики не пожелаю.
Лейтенант Мирзоев считал меня погибшим, конечно, печалился, однако это ни на что не влияло. Передача боярства до окончания войны остановлена, и мой образ или дух оставался боярином до победы.
Статус дружины остался без изменений, средства на счетах тоже оставались как бы моими, и на них так же распространялись все положения военного времени. То есть Руслан спокойно продолжил искать и сманивать бойцов в мою дружину на мои деньги.
Вот по делам оказался он в Москве и от посторонних людей узнал, что я живой! Ну, не читает Руслан газет… то есть радость-то какая! Он сразу поспешил в Центр обмена опытом, дабы убедиться лично. Ну, я ведь на самом деле живой, так могу изменить приказы, вот Руслан заехал заодно спросить подтверждений или уточнений.
Дежурный выдернул меня с занятий по работе с личным составом, и я слушал Мирзоева в сложных чувствах. Хотелось его крепко обнять и держать долго-долго! Пока сам не помрёт, сволочь…
Но с другой-то стороны именно таким я его себе всегда представлял, и именно такой Мирзоев мне всегда требовался. Подышал я секундочку носом, успокаивая чувства, и со спокойным лицом ровным тоном приступил к уточнениям.
Сначала поблагодарил Руслана за магов, кого тот собрал в Центре. А он даже немного оскорбился. Никаких магов Мирзоев сюда не присылал. Здесь и так собирают отличников из выпускников обычных учебок.
Мужики с началом войны попали на трёхмесячные курсы, недавно закончили и за отличные результаты направлены в Центр, где их разберут самые успешные танкисты. Я вообще представляю себе, сколько в Гардарике только танкистских учебок?
— Тогда почему магов всего десять человек? — не понял я. — Их должны быть сотни!
— Сразу по двум причинам, — веско ответствовал Мирзоев. — Во-первых, такие центры создавали на базе кадетских корпусов почти по одному на княжество. Это чтобы фронтовики смогли обмен опытом совмещать с отпуском. А, во-вторых, в учебках придерживают магов. Их даже в центры отправляют минимум из-под палки, а на фронте в пополнении совсем не увидишь. За ними покупателям нужно ехать прямо на место и реально их покупать, часто за хорошие деньги. И не в одних деньгах дело. Покупатели все с широкими погонами, и даже они куда попало не ездят — только по согласованию высоких штабов и кабинетов, — он печально добавил. — Нам нет смысла и носа туда совать.
— То есть мы вообще без магов? — опешил я.
— Я разве так сказал⁈ — на самом деле оскорбился Мирзоев. — У нас есть своя учебка в Семёновске! Пусть она входит в дружину только формально, но часть же существует не в космосе. Большинство сотрудников Особого отдела остались на месте, а я с его начальником чисто формально дружу семьями. Потому у меня очень хорошие отношения со всем снабжением учебки, и её начальнику чисто формально некуда деваться.
— Ну, одна учебка в Семёновске, — скривился я. — Сколько там магов?
— Ты приказал искать магов недавно, парни в большинстве только приступили к учёбе, — строго напомнил Руслан. — Всего набрали чуть больше сотни.
— Сколько⁈ — удивился я. — В Гардарике так много магов⁈
— Гардарика тут почти не причём, — сухо сказал Мирзоев. — Просто каждый призывник сначала попадает на призывные пункты.
— А! — сказал я догадливо. — Покупаем прямо призывников!
— Деньги не платим, — деловито проговорил Руслан. — Пока народу и без них хватает.
— Не понял! — помотал я лицом. — На призывные пункты разве не приезжают покупатели из учебок?
— Приезжают, но денег всё равно никому не дают, требуют по закону, — вздохнул он. — Только погоны у них уже не такие широкие, случается с ними всякое. Кое-куда больше не ездят.
— А если с командиром пункта из других учебок договорятся по телефону? — спросил я.
— Тогда командир поедет на фронт или пойдёт под суд, — грустно ответил Мирзоев. — То есть так должно быть, ведётся персональная работа, — он сказал с болью. — Как трудно найти компромат в честной Гардарике! Уж лучше бы командиры призывных пунктов брали твои деньги — это тоже статья. Чувствую себя каким-то шпионом, а не снабженцем!
— Честность это хорошо, — проговорил я. — Есть у меня выход на Совет обороны, попробуем сделать для тебя приказ.
— Это будет дело! — оживился Руслан.
Я секунду обдумывал информацию и сказал ему:
— Пойдём-ка в приёмную.
Мы прошли немного по коридору. В приёмной я попросил дежурного пригласить лейтенанта Тимофея Крылова. Сержант убежал галопом. Через четверть часа он привёл лидера рысей.
Я дождался, когда Тимоха и Руслан поздороваются, и приказал им идти за собой. Вернулись в класс теории. Сразу радостно сказал, что клан рысей в родном Семёновске дожидается сотня с лишним магов! Нам в принципе столько не надо, так рыси смогут выбрать лучших.
Тимофей отчего-то не обрадовался и печально сказал:
— Как прикажешь, боярин.
— Так, — я насторожился. — Почему грустим?
— В Семёновске же обычная учебка, — ответил он. — И мы там станем обычными курсантами. Всё по уставу, с территории не выйти.
— А в Москве? — уточнил я.
— Тут мы по обмену! — веско сказал лидер. — Ночуй, где нравится, воскресенье вообще выходной!
— Ну, воскресенье выходной, ладно, — растерялся я. — Но ведь в другие дни всё равно в казармах!
— Всё из-за рун, — нехотя ответил Тимофей. — И ужином кормят.
— Да, руны это важно, — согласился я. — Тогда клан пока тренируется со мной. Но когда батальон отправится воевать, клан поедет в Семёновск, и будете там сидеть, пока не сдадите все нормативы.
— Слушаю, — угрюмо сказал Тимоша.
— А какие руны? — уточнил Руслан.
— Это военное, — ответил ему лидер рысей. — Тебе не надо.
* * *
Дальше я формально предупредил Руслана, что вскоре с батальоном приеду в армию Салтыкова, так мне потребуются танкисты и чтоб я полки своей дружины долго не искал. Пусть Мирзоев особенно понятно предупредит Дёмина, а то он в новом качестве ещё со мной не общался.
— Слушаю предупредить, — сказал тот. — Разреши идти?
— Иди, — проговорил я и с Тимофеем направился на спортплощадку.
Лидер рысей сходу подключился к тренировкам воинов клана, а я в сторонке встал посмотреть на занятия новичков. Дождался, когда с асфальта поднимут всех, и маги новобранцы выберут мне напарников. После короткой передышки начался очередной сеанс массового мордобоя, я же с двумя магами приступил к индивидуальной работе.
Мне просто игра в пятнашки, противники для победы должны меня коснуться любым способом. Сам я запросто могу убить их одним ударом, потому всегда держу руки опущенными и ногами не лягаюсь.
Парням почти отдых, я практически не бью. Только если кажется мне, что мужики филонят, прилетает им по болевым точкам. Гоняю парами потому, что у одного нет шансов даже подойти, а трое уже сильно друг другу мешают, и я этим чисто рефлекторно пользуюсь.
