Осколки маски - Метельский Николай Александрович

— Я не собирался афишировать данный факт, — поморщился я.

— Ну… Что случилось, то случилось, — вздохнул он. — Думаю, старейшина твоего рода знала, что делает.

— Да уж надеюсь, — проворчал я. — В общем, теперь надо решить, что делать с должностью командующего. Признаться, ты меня во всем устраиваешь, но и Добрыкин…

— Он опытнее, — поморщился Беркутов. — Не всегда возраст дает преимущество в опыте, но Добрыкин командовал людьми, когда я еще за девками бегал. И командовал хорошо.

— И тем не менее вы уничтожили его клан, — заметил я.

— Это так, но… — замялся он. — Окончание того конфликта вряд ли можно было назвать войной. Скорее бандитские разборки. Ну или партизанщина, причем с обеих сторон. А здесь у нас идет полноценная война. Добрыкин на четверть века меня старше, и пусть мне неприятно это говорить, но он действительно опытнее. В моем возрасте он гонял по Свободным землям клан де Монпансье, а это, скажу я тебе, далеко не слабый клан, и бойцы у них весьма и весьма. Я тактик — смею надеяться, неплохой, — а он стратег. Полководец. И очень хороший. Даже Щукин… — вздохнул он. — У нас вообще, можно сказать, клан тактиков был, может, потому и проиграли в конечном счете. Сколько бы битв мы ни выиграли, в итоге победа осталась за ними.

— Вы проиграли из-за предательства, — напомнил я.

— Ага, — усмехнулся он горько. — Только вот к той роковой битве у Байкала у нас оставался лишь один, последний представитель Дориных, а у них вполне себе полноценная семья. Даже две. Чудо, что мы смогли отомстить им потом.

— Таких чудес не бывает, — покачал я головой. — Отомстили вы, а не какая-то высшая сила.

— В любом случае, — потер он лоб, — я не имею ничего против Добрыкина на посту командующего. Выбирая между ним и Щукиным, я предпочту последнего, но это скорее личное. К тому же он тоже не профан в военном деле, просто заточен немного на другое. А вот выбор между мной и Добрыкиным очевиден. Так что… — развел он руками. — Я тоже профессионал, и, если для дела надо отойти в сторону, я отойду.

— Что ж… — постучал я пальцами по столу. — Сибу в любом случае на тебе. Заверши начатое.

— Сделаю, — кивнул он.

— И спасибо. Я рад, что на меня работают такие люди, как ты.

Чтобы поговорить с Добрыкиным, мне пришлось возвращаться. Хотя… Я бы в любом случае вернулся на Главную базу. Я, конечно, постоянно в разъездах, постоянно посещаю наши базы, но, так или иначе, всегда возвращаюсь на Центральную. Именно там я живу и именно там провожу большую часть времени. Так что к Добрыкину я пошел сразу, как только вернулся.

Обитал русский Мастер у себя, в специально построенном для высшего командного состава доме. Там у многих своя квартира есть, правда, дом почти всегда пустой стоит. Ну или практически пустой. Добрыкин переселился туда недавно, переехав из госпиталя, но это ненадолго — офицер его уровня и должности не может постоянно сидеть на одном месте. Поэтому в скором времени он в любом случае уедет. Пусть старик — хотя этого обожравшегося стероидами качка и сложно назвать стариком — не может пока что сражаться, работать головой ему это не помешает.

— День добрый, Артем Викторович, — поздоровался я с ним, когда он открыл дверь. — Есть минутка?

— Конечно, господин Аматэру. Времени у меня сейчас полно, — посторонился он, пропуская меня в квартиру.

— Понимаю, вам кажется, что вы полностью здоровы, но давайте все же доверять докторам.

— Не то чтобы полностью, — ответил он. — Но в штабе работать уже могу.

— Вот на следующей неделе и начнете, — сказал я, пройдя в гостиную.

Телохранители остались снаружи, так что в квартире мы с ним были одни.

— Кстати, — подошел я к креслу, — именно насчет работы я к вам и пришел. Точнее, надо обсудить некоторые перестановки в командном составе.

Дождавшись, когда я сяду в кресло, Добрыкин расположился в точно таком же, стоящем напротив.

— Внимательно вас слушаю, — произнес он.

— Дело в том, — начал я, — что по некоторым причинам Щукин больше не может занимать командные должности. Да и в целом его придется по возможности держать подальше от активных действий на нашей стороне. Точнее, на стороне семьи Шмитт.

— Это… удручает, — заметил Добрыкин осторожно. — Могу ли я узнать, в чем причина?

— Да, это уже не секрет. Дело в том, что во время нападения на Главную базу не так давно мне пришлось принять его в слуги, а во время командировки в Токио об этом стало известно всем. Сами понимаете — ритуал, все дела.

После пояснения я сделал небольшую паузу, чтобы Добрыкин уложил все в голове.

— Что ж, это логично, — пробормотал он. — Я так полагаю, о том, что произошло с Виртуозом противника, знают только ваши слуги?

— Да, — подтвердил я.

— Понятно… Войсками командовать будет Беркутов, я его заместитель. Верно? И где именно будут перестановки?

— Вы ошиблись, — усмехнулся я. — Именно вы были заместителем Щукина, вам и принимать пост. На Беркутова я оставил ситуацию с Сибу. Вы же в курсе нее?

— Конечно… — произнес он удивленно. — То есть командующим буду я?

— Если вы не против, — подтвердил я кивком.

— Но… Беркутов тоже… К тому же он из бывших Дориных.

— Право слово, Артем Викторович, — покачал я головой, — какое мне дело, в каких вы раньше были кланах? Думаете, бывшие Дорины в моих глазах лучше, чем Вятовы, Липпе, Докья? Я сужу по личным достижениям; в той солянке, что собралась под моей рукой, иначе нельзя. Вы опытнее Беркутова, он сам это подтвердил, так что и командовать вам.

— Это большая честь для меня, господин Аматэру, — склонил он голову.

— И ответственность не меньшая, — заметил я. — Покажите все, на что способны, и награда будет соответствующая. Доктора говорили о еще четырех днях, после чего вы вступаете в должность. Одна только просьба, дайте Беркутову разобраться с Сибу, это, можно сказать, дело чести. Он справится, гарантирую.

— Я знаю, — кивнул он. — Поверьте, знаю.

— Вот и отлично, — поднялся я из кресла, вынудив тем самым подняться на ноги и его. — Вникать в дела вы можете и отсюда, необходимые распоряжения я дал. Мне же пора идти. Всего хорошего, Артем Викторович.

— И вам, господин Аматэру.

Выйдя из квартиры, с удивлением уставился на Святова, прислонившегося к стене неподалеку от Юзуру и Хаяте, именно у них сейчас была смена. Сестры Ямада с Чуйко заступят на пост теперь уже только завтра с утра.

— Что-то случилось? — спросил я у него.

— К сожалению, да, — отлип он от стены. — Только я не знаю, насколько все серьезно. Прямо сейчас угрозы нет, как понимаешь. — Ну да, иначе он не стал бы меня здесь дожидаться. — Но в теории… В общем, на севере был замечен военный корабль, корвет. Наши связались с ним, чтобы уточнить, кто тут шастает, и их ответ… Даже не знаю…

— Хорош мямлить, — нахмурился я. — Кто это?

— Патрульный корабль клана Нагасунэхико, — ответил Святов. — Никакой агрессии с их стороны не было, но и зачем им показательный проход вдоль наших границ, тоже непонятно. Во всяком случае сейчас. По их словам, это, — поморщился он, — стандартные действия клана в здешних водах. Мол, они всегда тут патрулируют.

Вот дерьмище…

— Довольно неожиданно для «всегда» и «стандартно», — поморщился я.

— Я так же подумал, — кивнул он.

— Ладно, я домой. Передай… кто там за водой следит, в общем, если что, пусть сразу со мной связываются. Держите меня в курсе дел на море, короче.

— Понял, — кивнул Святов.

Ну и что это было? Атарашики сообщала мне о предложении главы клана Нагасунэхико и, по ее словам — а в столь серьезных вещах с ее стороны преувеличений не замечено, — предложение было довольно грубым. Уверен, Атарашики и ответила соразмерно. То есть так же грубо, но в рамках. Знали ли Нагасунэхико, чем все обернется? Естественно. Не могли не знать. Зачем грубили? Да затем, что Атарашики в любом случае им отказала бы. То есть выбор был лишь — грубо или вежливо. Нагасунэхико выбрали грубо. И единственное, что мне приходит на ум, это повод. Им нужен был повод. Все-таки просто взять и напасть на Аматэру… даже не на нас самих, а на наших слуг, выполняющих ритуал, могло им и аукнуться. А чтобы надавить, нападать нужно там, где это больнее ударит. Сейчас это Малайзия. Нет, стоп, хотели бы напасть, напали бы, а они лишь обозначили свое присутствие. Давят? Определенно давят. Дают нам принять решение, что важнее — ритуал и земли в будущем или уже почти обретенный гений. Ирония в том, что победа здесь и получение гения взаимосвязаны. Да блин, мы просто не можем взять и отдать им Эрну! Не принадлежит она нам пока! Впрочем, даже если бы могли, хрен бы я им чего отдал. Дойдет ли до откровенной войны? Не знаю. Вообще не представляю.