— Я за Мухаммеда болеть буду, — решил Вовка. — Из-за Вьетнама.
— И я! — поддакнула Наташа.
— И я! — поддержала Виталина.
— А я буду болеть за Фрейзера, чтобы интересней было, — пошел я наперекор коллективу.
А еще потому что результат знаю. Так-то я некоторые спортивные события помню, можно через нелегалов ставки попробовать делать. Бой был отличный — Али старался работать сериями и джебами, Фрейзер — наоборот, вкладывался в силовые удары и пер вперед как бык. И у него получалось — к третьему раунду Мухаммед начал уставать и пытаться «сушить» бой обильными клинчами. Доминация Фрейзера росла от раунда к раунду, и к восьмому раунду достигла кульминации — Али зажался в углу, вяло «откидываясь» джебами.
— Проиграет, — вздохнул Вовка.
— Давай, покажи ему! — аж подскакивала втянувшаяся в зрелище Наташа.
— 2–6 по раундам, — заметила хладнокровно считающая очки Виталина.
Фрейзеру такая доминация не понравилась, и он очень унизительно для Мухаммеда вытащил того из угла — мол, дерись.
— Пропал тестостерон, — грустно вздохнул я.
Эрекции поди после такого позорного проигрыша не будет — психика в клочья разлетается.
— Что такое «тестостерон»? — спросила Наташа.
— Воля к победе, — подсуетилась Виталина.
Нафига ребенку врать? Она теперь этот термин неправильно применит в неудачный момент и сделает всем неловко. А, пофигу, не мат же, а научный термин — мама-биолог дома объяснит.
Девятый раунд вернул ребятам надежду на благополучный исход дела — Али оживился и неплохо настукал Фрейзера, забрав раунд.
— 3–6, — прокомментировала Виталина. — Если пары нокдаунов или вообще нокаута не будет — Али проиграет.
Десятый раунд остался за Фрейзером. Забрал он и одиннадцатый, с чудовищным преимуществом — после пропущенного крюка в челюсть Мухаммеда зашатало, и только канаты спасли его от падения на настил. К счастью, до конца боя оставалось совсем чуть-чуть, и Али удалось «засушить» их клинчами. Вовка и Наташа совсем приуныли.
Двенадцатый раунд прошел более-менее ровно, тринадцатый Мухаммед смог забрать в свою пользу.
— Два раунда осталось, — прокомментировала Виталина. — Фрейзер устал, но Али напропускал много — благо череп крепкий, другой бы уже валялся.
— Артем даже рядом не валялся, — вздохнул Вовка. — Если вот такой бокс усталые показывают, то ему там и ловить нечего.
— Годы тренировок, — пожал я плечами. — Сразу так боксировать никто не может. Негры от природы выносливее белых, но это такое — история знает много удивительно сильных белых боксеров. У Артема потенциал хороший, можно и до Олимпиады дорастить. Но профессиональный бокс — это другое, это огромная медийная машина, в которой крутятся миллиарды долларов. Вот этим товарищам, например, за этот бой по два миллиона долларов отвалили.
— Сколько⁈ — полезли у Вовки шары на лоб.
— Это — вершина вершин, — успокоил его я. — Такие бои один-два раза в поколение встречаются. Обычно несоизмеримо меньше — многие долларов за двести-триста дерутся. А мозг-то не железный, перчатка кинетическую энергию внутрь черепа перегоняет. Каждый бой — десятки микросотрясений. И этот урон накапливается — боксер годам к тридцати уже как правило очень сильно «пробит», у него от этого все время голова болит, речь ломается и куча других проблем.
Тем временем начался пятнадцатый раунд, Фрейзер уже привычно зажал Али в углу и вдруг, совершенно неожиданно для меня — потому что такого в этом бою быть не должно! — Мухаммед засадил Фрейзеру правый крюк, от которого тот рухнул как подкошенный. Рефери даже не стал отсчитывать, вместо этого констатировав «аут» и вызвав на ринг врачей с нашатырем.
— Ура-а-а!!! — захлестнула ребят волна ликования, и Рыжий под шумок обнял Наташу.
Ловок. Ну а я, пожалуй, ставок делать не буду — мир все-таки сильно изменился.
Глава 22
— Здравствуйте, Андрей Антонович, — поздоровался я с сошедшим с «закрытого» трапа — потому что секретность — и погрузившимся ко мне в «Таблетку» Министром обороны.
В «гражданке» прилетел, с тремя незнакомыми мне крепкими товарищами возраста «чуть за сорок» — не полетит же Гречко один, по регламенту запрещено.
— И тебе не хворать, — пожелал он, пожав мне руку.
Вилочки с нами нет — допуск не дорос, поэтому осталась дома книжку сочинять.
— Здравия желаю, товарищ Министр обороны, — поприветствовал Самого Главного начальника полковник Сучков.
— Вольно, Виталий Андреевич, — разрешил ему Гречко и начал хвалить. — Ну орлы твои РЛСники!
— Орлы, — не стал скромничать командир нашей воинской части.
— Представление написал? — спросил Министр.
— Так точно, — ответил товарищ полковник и взглядом попросил помощника в чине «старлея» достать из портфеля украшенные печатями листочки, перекочевавшие в портфель помощника Гречко.
— Город Хрущевск, в благодарность за образцово-показательное обеспечение мирного неба над головой выделил товарищам лейтенантам четырехкомнатные квартиры и автомобили марки «Волга», — поведал я. — Дети записаны в первую смену «Пионерского лагеря им. Робинзона Крузо» вне очереди, а пока в «Орленок» поедут.
— Виталий Андреевич, возьмешь к себе РЛСником? — оценил обилие благ Министр.
— Только если погонами махнемся, — застенчиво потупился товарищ полковник.
Поржали. А чего нам не ржать? Враг опять опозорился, а мы — с прибытком в виде практически не пострадавшего разведывательного беспилотника «Lockheed D-21B».
— Когда вашу часть разворачивали, — поведал нам с полковником Гречко. — Кое-кто советовал ее экспериментальными средствами радиоперехвата не комплектовать — не Байконур, мол, а промышленный городок, какой смысл прикрывать? Но я-то знаю, — хлопнул он меня по плечу. — Что Серега для американцев что магнит — очень им интересно за ним подглядывать.
— Ковбои хреновы, — приложил я стратегического противника. — Знают же, что проблемы есть — вон, в 69-м нам один «подарили» уже, а теперь вообще по площадям сработали: один китайским товарищам вручили, второй — нам. Причем целенький — аккурат в сугроб упал, хоть заправляй и пользуйся!
— Потому и «вручили», что мы прошлый уже вдоль и поперек изучили, — заметил Гречко. — Решили, что терять нечего, остатки утилизировать с толком попробовали. Да ты не расстраивайся — у прошлого много поврежденных и частично самоуничтожившихся модулей было, а здесь красиво получилось — «заглушили» сразу и намертво, правильно говоришь — хоть заправляй и пользуйся. Не буквально — одноразовый он. Технология, конечно, опережающая, — подмигнул мне. — Но в таких делах лишних трофеев не бывает.
«Опережающая», потому что проекта «Ворон», нашего ответа «Lockheed D-21», в этой реальности не будет — смысла нету, сложно и дорого, вместо этого приказано сконцентрироваться на космической разведке, системе ГЛОНАСС и развитии батареек с ЭВМ, чтобы понапрасну не тратить деньги и — что гораздо более ценно на самом деле — высоконаучные человеко-часы. Потом сразу нормальные БПЛА сделаем — и разведывательные, и «барражирующие боеприпасы».
— А может нам для того «Локхеды» и скармливают, чтобы мы, все в мыле, начали аналоги собирать, от реально полезного отвлекаться? — предположил я. — Американцам-то что: они бюджет освоили, осознали бессмысленность, слепили еще десяток — опять-таки чисто в целях освоения бюджета и создавая видимость массовости — а потом «слили» нам, развлекайтесь, мол.
— Враг хитер и силён, но переоценивать его не стоит, — отмахнулся Гречко. — Все ошибаются, а принимать ошибки за комбинации — чревато. У «Локхед» лоббистов больше всего, вот и выбивают себе в карманы бешенные миллиарды под всё подряд — правильно говоришь, «им-то чего?». Но по оптике мы отстаем, по двигателям — вот, изучим, переосмыслим и на опережение сработаем.
— Самооблучился своей же пропагандой, — самокритично вздохнул я. — Казалось бы — у вас президент о Союз в моем лице самоубился, экономика скукоживается, весь рот в проблемах — сиди, чини, а они вон — как исполняли, так и исполняют.
