"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Букреева Евгения

А приглашение к «дележу золотого пирога» прочих великих держав и особенно союзной Франции, ставило крест на честолюбивых мечтах буров о создании независимого Южно-Африканского государства.

Франция, Россия, Португалия, Конфедеративные Штаты Америки заходили в «золотой оазис» через Лоренсу-Маркиш, а Великобритания, Германия и САСШ гнали корабли с золотоискателями и солдатами в Кейптаун и Дурбан, где уже отстаивалась мощная британская эскадра. Однако наличие в Мозамбикском проливе российских военных баз нервировало просвещённых мореплавателей, а новость о переходе из Мраморного моря на Мадагаскар пяти подводных лодок послужила причиной грозной ноты Лондона адресованной Олегу Первому. Из Петербурга в Тулеар ушла весёлая (но таки шифрованная) телеграмма: «Поздравляем, вас заметили! Можно и придержать субмарины, обязательно ради повышения статуса вступай в переговоры с джентльменами, покажи себя договороспособным. А подлодки потом, без огласки перегоним, коль нужда такая возникнет, благо Суэц у дружественной Франции. Константин»…

Уладив вопрос с подводными лодками, считающимися орудием первого «подлого» удара великие державы задумались КАК вывозить драгоценный металл, для чего спешно начали строиться сразу три железные дороги от золотоносного района до английских портов. Четвёртую неспешно потянули до Лоренсу-Маркиш французы и португальцы. Неспешно потому, что Россия в «железке» заинтересована не была и доставляла слитки на борт флагманского «Адмирала Корнилова» по воздуху, задействовав авиацию!

Как правило из Претории до Лоренсу-Маркиш вылетали четыре или шесть самолётов, один из каковых был «золотым», остальные же, вооружённые двумя пулемётами, — охрана. «Золотой» аэроплан также имел пулемёты, но декоративные, ради снижения веса и конспирации выставленные. По маршруту стояли блокгаузы с гарнизонами от взвода до роты, охранявшие помимо всего и нитку телеграфа, гонявшие немногочисленных но невероятно злых буров-партизан, а также два «аэродрома подскока». Так, на всякий случай выстроенных. Эскадрильи помимо сопровождения «золотых самолётов» задействовались и в контрпартизанской борьбе, способствуя уничтожению последних очагов сопротивления. Да и что могли поделать буры с десятками а потом и сотнями тысяч бродяг и авантюристов, словно стаи саранчи двинувшихся в сказочную золотую страну. Всех бандитов и мародёров отстрелять патронов не хватит, а одолеть воинские части европейских держав и двух североамериканских, вообще возможным не представлялось. Потому и исчезновение бурских республик прошло достаточно быстро — менее года понадобилось, чтобы африканеры рассеялись по образованной по итогам первой Берлинской конференции «Вольной территории Южной Африки».

Предусмотрительный Константин и здесь выгадал, заранее сосредоточив на складах в Лоренсу-Маркиш гигантские запасы стрелкового оружия, амуниции, консервов и шанцевого инструмента. За лопаты и тушёнку Российско-Американская компания выручала немногим менее чем за извлечённые самородки и золотой песок, уж таковы они гримасы золотодобычи…

Воинские контингенты, предназначенные для охраны приисков очень быстро начали разлагаться — сперва оказывали покровительство артелям золотодобытчиков, защищая тех от бандитов, но вскоре сами начали вымогать отступное, ничем уже от бандитов не отличаясь. Сильнее всех страдали неорганизованные старатели приехавшие из Италии, Чехии, Испании, Польши, Бельгии. Впрочем, хватало и «диких артелей» составленных из граждан Великобритании, Германии САСШ и КША. По ночам не умолкала ружейная канонада — грабили, сводили счёты, просто палили в воздух от радости, сорвав куш, зацепив кайлом пятифунтовый самородок.

Без малого полмиллиона искателей удачи прибывших в Южную Африку за первые два года золотой лихорадки прямо таки «вытоптали» идею о независимых государствах в здешних краях, а растворившиеся в толпе пришельцев буры вдобавок потеряли вождей, пытавшихся организовать сопротивление, вопрепятствовать появлению новых и новых партий колонистов. К 1885 году великие державы договорились по преобладанию в тех или иных зонах «Вольной территории Южная Африка» и о потомках голландских переселенцев дружно «забыли», словно приравняв африканеров к североамериканским индейцам…

— Саша, твой старший сын намеревается по примеру деда совершить кругосветное путешествие. И это не закончив обучение!

— Машенька, он всё-таки великий князь, имеет возможность пригласить лучших преподавателей и совмещать приятное с полезным.

— А если отправить Костю на родину, в Томск? Там и окончит курс без отвлечения на певичек.

— Хм, где родился там и пригодился? Боюсь томичи вконец испортят сына, вспомни что творилось при его рождении.

Супруга рассмеялась и было от чего. Когда великая княгиня Мария Семёновна благополучно разрешилась от бремени здоровым и горластым мальчуганом, понятное дело в честь царственного деда названного, Томск не просыхал больше месяца. На салюты и банкеты ушло по самым скромным подсчётам более миллиона золотом, каждый уважающий себя «справный» горожанин выставлял у дома стол, «скатерть самобранку» и угощал всех проходящих-проезжающих. Отказаться выпить за здоровье царствующей фамилии? Да кто ж осмелится пренебречь?!

Только грозная телеграмма самодержца прекратила разгул. И то не сразу и не первая…

С той поры, с младенчества, Константина Александровича и прозвали «Царь Сибирский», сибиряки надеялись, что и он вслед за отцом пройдёт обучение в Томском Университете. Однако члены правящей фамилии в выборе места жительства не вольны — где потребны империи, там и проживают.

— Всё равно, поговори с сыном. А то связался с певичкой, с этой выскочкой Калиновской. Вылитый дядя, польский король, тянет к панёнкам!

— Успокойся, солнышко! Поговорю непременно. Ну а к польским красоткам на пианино музицирующим тянется, так то фамильное, к тому же с дядей полные тёзки — два Романовых Константина Александровича!

— Саша, на этот раз не отшутишься. Скажи, Польша готова начать войну за выход к Балтийскому морю?

— Что?

— Не притворяйся, с чего бы наш оболтус в Варшаву собрался? Уж точно не в оперетту! Хочется погеройствовать, саблей помахать, так к деду пусть поезжает! Тот быстро дурь из головы выбьет. Его императорское величество хоть и герой, но осторожен и осмотрителен!

Александр дипломатично промолчал, не рассказывать же любимой женщине как при штурме Константинополя-Царьграда император дважды появлялся на переднем крае и оба раза начинал атаку. Ну, как начинал, — едва надёжа-государь делал шаг из укрытия, охрана и личный состав штурмовых батальонов рвали вперёд, прикрывая верховного главнокомандующего и невзирая на огонь, не считаясь с потерями сметали противостоящих осман, не оставляя в живых никого, даже тяжелораненых турок прикалывали, мало ли — пальнёт в спину его величеству нехристь недобитая. Даже слух пошёл среди армейцев — захотел дескать Константин Николаевич закончить дни земные, свершив величайший подвиг, вернув миру православному Святую Софию, оттого и не бережётся. Посему случился негласный договор среди личного состава штурмового корпуса — надо всё сделать, дабы сохранить государя для России, чем и объяснялась необычайная жестокость к неприятелю у русских солдат, обычно великодушных к побеждённым.

Тогда император приказал похоронить героев у Святой Софии, провёл невероятно щедрые выплаты из личных средств раненым и назначил семьям погибших при взятии Царьграда двойные от обычного пенсии…

— Хорошо, любимая, к деду, значит к деду!

— Вот и славно, а то польский Константин нашего Костика плохому научит. Как приезжал кузен прошлый раз — страшно смотреть, комок нервов!

— Так есть причина нервничать, магнаты настраивают против короля армию, подталкивают объявить войну Германии, мол Россия вынуждена будет поддержать.

— Скажи, Саша, а эти слухи о миллионах принадлежавших Александру Николаевичу, которые государь якобы присвоил, не отдал Константину Александровичу.

— Чушь! Полная чушь, Машенька. Когда дядя Саша возглавил Польшу отец из своего кармана выделял деньги на содержание двора в Варшаве, а все доли в предприятиях, акции и прочее, что числилось за дядей, то были деньги Константина Николаевича, оформленные на старшего брата, чтоб поляки знали какой у них богатый суверен. И когда Александр Николаевич в 1881 году скончался, на нём «числилось» порядка сорока трёх миллионов золотых рублей как доли в Российско-Американской Компании и Трансконтинентальной железной дороге. Но то были деньги отца, из которых пять миллионов он передал кузену Косте, чтобы поддержать того на первых порах. Увы, нынешний польский король считает, что его обделили.