«Стратегические размышления» Александра Константиновича в очередной раз прервала супруга, начавшая бесцеремонно расстёгивать на великом князе рубашку.
— Раздразнил и в кусты? Фигушки! Сашка, немедленно идём в спальню!
— Машенька. Тебе же нельзя.
— Кто такую чушь сказал?
— Как кто, доктор.
— Если очень хочется, то можно! Вот что доктор сказал! И не вздумай увиливать, я не бюджетная роспись, могу и покусать…
Глава 21
Капитан первого ранга Демидов Александр Дмитриевич подумывал выйти в отставку. В самом деле — 48 годочков, а адмиральские перспективы как-то не вырисовываются. И некого винить в «зажиме» карьеры, сам выбрал путь такой, спокойная служба при губернаторе Русского Орегона, затем перевод в Русский Вашингтон, любимая жена, семья, дети.
Обожал бравый моряк супругу, по сию пору страсть как в романах, хотя Марфе уже сорок пять, восьмерых родила и вырастила, а всё такая же как при первой встрече — стройная, взглядом наповал разящая.
Строгий и взыскательный начальник на службе, дома каперанг исполнял команды дражайшей половины словно юный гардемарин, хотя уже средние сыновья в сей чин вышли, а старший, Сергей, в честь наместника Образцова Сергея Вениаминовича названный, уже лейтенант! Со старшим и полдничал заместитель губернатора Русского Вашингтона, разбавляя разговор дегустацией вина, переданного с оказией из Константинополя-Тихоокеанского давним сослуживцем еще по эскадре Истомина, отставным кавторангом Егором Трубниковым.
— Сам думай, как дальше службу выстраивать, в лейтенанты и я скаканул быстро, а потом случилась заминка. Карьера хорошо делается на больших эскадрах, но никак не в охранно-пограничной службе.
— Посмотрим, отец, посмотрим, — самую малость снисходительно-покровительственно, как к пню замшелому, ни хрена в современной жизни не понимающему, обратился к родителю лейтенант Демидов, — я же в морскую авиацию перешёл, за ней будущее и скорый служебный рост.
— Из моряков да в лётчики, — каперанг по мере актёрского таланта скроил осуждающую физиономию, — дед бы не одобрил. Из морской династии в Икары, — да ни за что! Строг был старик. Как сейчас помню, благословение на свадьбу через его императорское величество пришлось выбивать! Крёстный твой, Сергей Вениаминович поспособствовал, земля ему пухом…
— Гидросамолёт, отец! Гидро! Морская авиация! Дед бы одобрил.
— Что с того, что летающий поплавок? Помяни моё слово, так в лейтенантах и застрянешь, а ещё говорят, скоро авиаторов выведут в отдельный род войск. И форма изменится и в званиях по иному считать станут.
— Да ладно, отец, Игорь с Ванькой гардемарины, Пашка тоже вон, кораблики в школьных тетрадях рисует. Есть кому династию морских офицеров продолжить.
— Служить то где думаешь, в береговой охране или таки на Гавайи нацелился?
— Подал прошение о переводе в Гавайскую отдельную дивизию.
— Т-а-а-а-ак, — многозначительно раскатил короткое словечко Демидов-старший, — мать то знает?
— А что мать? Я взрослый человек, офицер, то дела службы.
— Службы, как же. Знаем всё про твою канашку, как там её, Луиза-Франсуаза?
— Просто Луиза, — насупился Демидов младший.
— А хоть и просто, какая к чёрту разница? Ты старший, пример для братьев и сестёр. Надо же, голую девку лейтенант Демидов на пляже углядел и на экзотику потянуло!
— Прекрати отец, я решение принял, Луиза перейдёт в православие, закончит педагогическое отделение Императорского училища. И потом, ты сам в молодости тоже не промах был, не зря Егор Фёдорович рассказывал как мичман Демидов с мексиканскими красотками развлекался, даже второй этаж дома обрушился.
— Что? Ах ты, сопляк, — капитан первого ранга отбросил очки и газету, — сплетни про отца пересказывать! Не было такого! Байка то!
Шутка, запущенная четверть века назад балагуром Аркашкой Веточкиным давно стала легендой и всяк ту клеветническую побасёнку норовил по своему рассказать. А на самом деле — молодой мичман Александр Демидов, командированный с эскадры адмирала Истомина в Техас, тогда ещё не Республику, а штат в составе Конфедерации, привёл весёлую и темпераментную девушку к себе в комнату на второй этаж небольшого особнячка и так «усердствовал», что матросы, разместившиеся на первом этаже, с утра подпёрли парой столбиков потолок. Так сказать, «на всякий случай». А Аркашка, шельмец, узнал и зубоскалил. Кто ж думать тогда мог, что пустяковый случай перейдёт в ранг «народных сказок»…
— Молчу, молчу, — старший сын, отца любимец, вышел из-за стола, не без юмора чмокнул родителя в лысину (эх, кудри, где ж вы, кудри!) и потянулся за фуражкой, оставленной на «пузатом», бочкообразном, модном в Русской Америке комоде.
— Слушай, Серёжка, — Александр Дмитриевич улыбнулся, — может ну их, Гавайи эти. Коль у тебя с мамзелью Луизой всё серьёзно, оставайтесь на материке. В Орегоне новый губернатор, Нарочицкий Михаил Васильевич, он сам летает и к лётчикам благоволит, я переговорю с князем Репниным, полагаю, Николай Николаевич не откажет. И как лётчик опыта наберёшься, там ведь и на гидропланах вылеты совершать придётся и на обычных почтовиках. Да и служба военная идёт, точь так как у меня, будешь числиться прикомандированным от флота к губернскому правлению. С семьёй времени больше проводить сможешь, молодая жена она, знаешь ли, ласки требует.
В заокеанских губерниях быту офицеров уделялось куда как большее внимание нежели чем в «коренной» России. Его императорское величество поощрял многодетные семьи, предоставляя серьёзные льготы для старших детей в офицерских семьях при поступлении в Калифорнийский университет. Если учесть огромный конкурс в учебное заведение, льгота была воистину «царским подарком». Разумеется, «русским американцам» можно было беспрепятственно и в любой иной Университет империи поступить, в Германию, Великобританию, Францию поехать за знаниями, но непременно (негласное то пожелание государя) чтоб возвращались в Русскую Америку студенты, там семьи создавали, детей рожали. У каждого губернатора есть свой «фонд помощи молодым семьям» не считая такового фонда у наместника. И расходуются те средства в преизрядных количествах, не залёживаются в хранилищах банковских мёртвым капиталом.
Да уж, наместник, — год уже как вся полнота власти в русских губерниях на североамериканском континенте формально перешла к великому князю Николаю Константиновичу, переехавшему из Москвы в Константинополь-Тихоокеанский, но у кормила, у штурвала по прежнему стоит Николай Николаевич Репнин, от своего имени выдавая приказы, каковые его императорское высочество и визирует не споря и не вникая особо в тонкости здешней жизни. Оно и к лучшему, что младший сын императора в управление наместничеством не лезет, показать кто тут «хозяин» не пытается, как работал «по химической части» в Московском университете, так и продолжил в Калифорнийском, уже с Менделеевым на пару. Демидов старший как морской артиллерист интересовался новинками в военном деле, выписывал с дюжину технических альманахов и в общих чертах знал, что и великий князь и Менделеев заняты производством бездымного пороха и беспроводной связью. Ах, да, ещё и зенитную артиллерию Николай Константинович и Дмитрий Иванович курируют, воистину многогранны их таланты, что у Романова, что у Менделеева.
На каждый роток не накинешь платок и здешние кумушки вовсю судачили, что как только войдёт в возраст внук императора, двенадцатилетний великий князь Константин Николаевич Младший, так сразу его и объявят царём, ну или королём Русской Америки, выделив территории в отдельное государство. Ну, как с Польшей случилось.
Возможно, слухи такие пошли оттого, что князь Репнин стал ещё и наставником Костика Романова (всего «Костиков», в честь царственного дедушки и дяди названных, в семействе Романовых очень много появилось, запутаться можно) натаскивая юного великого князя в языках, военных дисциплинах, а также географии и истории. Уроки те проходили в основном в штаб-квартире наместничества, может быть оттого и пошли слухи об «Американском Царстве».
