Наверняка поляки получат поддержку Владивостокской эскадры Тихоокеанского флота Российской империи, но чёрт побери, что же делать здесь, в Русской Америке, к какой войне готовиться…
Князь Николай Николаевич Репнин, много лет координировавший и направлявший развитие армии флота и военной промышленности заокеанских губерний, друг фельдмаршала Легостаева и наставник Николая Константиновича на драчку ляхов и тевтонов отреагировал на удивление спокойно.
— Ваше высочество, не переживайте так, не дерзнут напасть САСШ ни в этом году, ни в следующем. С их то проблемами, когда армия составлена по большей части из уголовных элементов и вчерашних переселенцев, жаждущих хоть как-то утвердиться на новом месте. Да сейчас Юг как-бы не сильнее развит, с нашей помощью и кооперацией с Индейской Конфедерацией, — удачно срифмовал заслуженный генерал.
— Николай Николаевич, разве война Польши и Германии не пролог войны мировой? Его величество, отправляя меня через океан особо инструктировал по грядущей Большой войне. Один из трёх вариантов её начала как раз и есть военное противостояние Варшавы и Берлина, в которое неминуемо втянутся союзники Германии, как-то Великобритания, Северо-Американские Соединённые Штаты, Австрия, Чехия, Словакия, Венгрия, Мексика. За Польшу вступится Франция, Россия, к которым примкнут Дания, Италия, Конфедеративные Штаты Америки, Индейская Конфедерация, Румыния…
— Ах, ваше высочество, — старый генерал тяжело вздохнул, — у Генеральных Штабов, как водится, есть планы на все случаи жизни. Самые причудливые варианты, союзы и коалиции рассчитывают умники в мундирах. Но почему-то упускают из виду неоспоримый факт — война давно идёт. Возьмите Азию, где великие державы разорвали Китай и сейчас совершенно непонятно куда качнутся сотни миллионов человек. А Южная Америка? Вот-вот рванёт в Аргентине, где мигрантов уже на порядок больше чем аборигенов и «ранешних» переселенцев. Попомните моё слово, ваше высочество, мировая война запросто может случиться из-за развала и раздела Серебряного государства на Аргентину немецкую, Аргентину итальянскую и так далее. Семь сильнейших европейских общин готовы начать резню за лучшие области Южно-Американского континента. А Африка? Ладно Россия довольствовалась Мадагаскаром и лакомым куском в Трансваале, но французы залезли в Конго, итальянцы и англичане вырезают, пулемётами изничтожают племена на севере чёрного континента. Сотни тысяч жертв, только о них не принято писать в европейских и североамериканских газетах. Подумаешь, задралась шляхта с немчурой. Да и чёрт с ними. По правде говоря, я бы желал «Собескому» не дойти до Константинополя, а интернироваться на Гавайях. Пушки им ещё подавай. Понятно, против решения государя ничего не попишешь. Но ей же ей — повстречай «Данциг» на переходе «Собеский» да утопи, я б только порадовался.
— Стареете, Николай Николаевич, — улыбнулся великий князь, — а я ведь о рейдах «Летучего полка» читал закрытые донесения. Изрядно полк под вашим командованием тогда крови попил у янки. Это же, получается, больше тридцати лет минуло. Помню, мал совсем был, прибыл в Царское Село Никита Сыромятов и таких чудес нарассказывал про подвиги русских рейнджеров и про лихого орла-командира князя Репнина.
— Не в годах дело, ваше высочество, — Репнин раздраждённо постучал указательным пальцем по разложенной на столе крупномасштабной карте Германии, — не понимаю я такой «странной» войны. Поляки погнали Вислянскую флотилию фактически на убой и лучших своих моряков положили, так и не пробившись к Гданьску-Данцигу. Ну, пошумели, повысаживали небольшие десанты на территории Дойчланда и что? Только на руку Вильгельму сыграли. Ясно, что поляки ни в грош не ставят вашего кузена, короля Константина и творят что хотят, особенно младшие офицеры из родовитых фамилий, кого чином обошли. Но так замазать собственную страну в попытке ужучить поднадоевшего суверена, подпираемого грозным дядюшкой. Думаю, здесь многоходовую комбинацию проворачивают лягушатники, жаждут в Париже втянуть Россию в войну, чтоб как в прошлую «Большую Европейскую» Петербург в стороне не отсиделся и не снял в конце сливки, раздробив, с карты стерев в одночасье империю Габсбургов. Очень на то похоже.
— А всё-таки хорошо, Николай Николаевич, что телеграф даёт возможность отслеживать военные действия, в другом полушарии проходящие, с запозданием всего-то в пару часов.
— Да, ваше высочество, прогресс штука такая. Читаю сводки с театра и недоумеваю, и поляки вперёд не идут и немцы не атакуют. Странная война. Не наша, Николай Константинович, уж точно не наша. Давайте клятого «Собеского» интернируем в «Константинополе-Тихоокеанском, мало ли какие причины отыщутся, более суток не может в нейтральном порту находиться корабль воюющей стороны, а за сутки поляки точно не управятся.
— Чего вы опасаетесь, Николай Николаевич?
— Да двинет рейдер через океан, утопит в Жёлтом море пару-тройку германских пароходов, а британцы тут же предоставят неопровержимые доказательства соучастия России в пиратстве и прочих смертных грехах. А когда «Собеский» будет потоплен германскими крейсерами, уцелевший экипаж наплевав на гордость шляхетскую подробно расскажет как орудия и снаряды получали из морского арсенала Константинополя-Тихоокеанского.
— Приказ его величества — помочь полякам всемерно.
— Что ж, — Репнин словно дитя малое, а не полный генерал, развёл руками, — государю, понятное дело, виднее.
Польский рейдер встречали не только русские корабли, два британских лёгких крейсера перехватили «Собеский» за двести миль до Константинополя-Тихоокеанского и отвалили только когда дальнобойные орудия вышедших навстречу «Орегона» и «Аляски» начали проворачиваться в сторону «просвещённых мореплавателей».
Командовал пароходом — вспомогательным крейсером капитан-лейтенант Казимир Чаплинский, в прошлом бравый мичман российского флота, вышедший в отставку после дуэли. Не теряя ни секунды каплей сбежал по трапу и обратился к встречающему союзника контр-адмиралу Семенцову.
— Ваше превосходительство, какие новости о Вислянской флотилии? Весь переход места себе не находил.
— Увы, практически все катера и вооружённые пароходы потоплены или получили значительные повреждения. Очень большие потери, погиб и командующий флотилией.
— Порембский, старая сволочь! Угробить лучшие кадры польского флота! Будущего морского, океанского флота! Сколько раз Сигизмунд рассказывал как под командованием Корнилова на Миссисипи геройствовал, рассуждал как воевать на реках должно, теорию «глубинного прорыва» и разрыва вражеских коммуникаций излагал. Лавры Нахимова и Корнилова покоя не давали. И так бездарно положить юношей, которые бы сделали Польшу великой морской державой.
— Довольно эмоций, — невежливо перебил Чаплинского контр-адмирал, — дорога каждая минута. За сутки надо успеть подготовить ваш крейсер к переходу через Тихий океан. С заходом и суточной стоянкой на Гавайях, разумеется, там доберёте угля и доустановите орудия. Сейчас же нет времени, у вас трюмы, судя по осадке заполнены?
— Точно так, бросить груз на архипелаге, прийти налегке, значит проявить неуважение к Российско-Американской компании. А мы и так разрываем договор, но уж тут форс-мажор, — война!
— Артели грузчиков готовы приступить прямо сейчас. А вот помочь с установкой орудий, простите, не можем. Равно как и позволить вам заняться этими работами — соглядатаев британских хватает, а мы же не воюем, нейтралитет нарушить не можем.
— Ладно, главное получить пушки, — Чаплинский хищно улыбнулся, — с обуховскими скорострелками я запросто выйду против «Данцига» и расколочу германское корыто!
— Ой ли, — не удержался Семенцов, — всё-таки «Данциг» военный корабль, пусть и лёгкий крейсер, но против бывшего грузового парохода явный фаворит.
— Позвольте не согласиться, ваше превосходительство, против шести германских 105 — миллиметровых орудий, даже пара дальнобойных (длина ствола в сорок калибров) русских 120-миллиметровок с тренированными расчётами дают огромный выигрыш. Комендоры и артиллерийский офицер у меня отменные, не хвастаюсь, так и есть, поверьте. Я просто не позволю приблизиться дойчам, нашпигую «Данциг» снарядами на недостижимой для его стволов дистанции.
