Зарек был бодр и, судя по голосу, весел. Казалось ничуть не переживая, что в скоротечной свалке тоже потерял почти треть своих людей.
— Не дождёшься! — ответил ему магистр жизни, исподволь собирая жизненную энергию раненых и погибших.
— И что тебя в Тингланд потянуло, не расскажешь⁈
Зарек спрашивал, будто не знал, зачем тут ректор итонийской академии.
— Развеяться решил, сменить обстановку! — рявкнул маг в ответ.
Собственно, на этом разговор и окончился. В переговоры вступать никто не желал, как и сдаваться, поэтому над поляной повисла тишина, прерываемая только стонами и хрипами раненых, впрочем, тоже быстро стихавшими.
Все противоборствующие стороны замерли, восстанавливая силы и готовясь к продолжению боя. Впрочем, Икай не думал, как он будет побеждать превосходящих числом противников, слишком рискованно и даже в случае победы, изначальная цель похода останется невыполненной. А раз так, то надёжней всего отступить, вернуться в свою академию и сделать вид, что это было маленькое недоразумение. Лет через десять бывшие союзники, очень может быть, что союзниками быть перестанут и можно будет попробовать снова, а пока главное спасти собственную жизнь. Прожив полтысячи лет, Икай намеревался прожить ещё столько же, как минимум.
Проблема была только в том, что буйство магической энергии разлитой от применения всевозможных заклятий в воздухе, было таково, что использовать телепортацию было чересчур опасно, а сложную, но тонкую вязь заклятия невидимости будет постоянно корёжить, руша всю маскировку. Впрочем, это были всего лишь два способа из множества известных магистру, прожившему долгую жизнь и кое-что он уже собирался претворить в жизнь.
Но планам его не суждено было сбыться. Потому что громом среди ясного неба раздалось:
— Всем стоять, работает Инквизиция!
И из леса выступило никак не меньше трёх десятков магов, от которых явственно шибало древней магией. Заставившей магистра жизни скрипнуть зубами. Артефакты старой Империи, так называемые подавители. Подобно тритануму, способные сбивать плетения любого заклинания в определённом объёме. И сейчас, они с запасом накрывали всех находящихся здесь.
Ракамакские убийцы, паладины Локариса, Зарек с приспешниками и имперская инквизиция, действующие сообща, это не могло быть даже анекдотом, просто потому, что не могло быть. Но вот они все тут и даже не пытаются перебить друг дружку, собрались ради него одного.
Но, как оказалось, карательные органы Империи были неожиданностью не только для магистра жизни.
— Эй, инквизиторы, мать вашу, вы охренели⁈ — не выдержал Зарек, — Икай моя добыча!
— Нам не интересен ректор вашей академии, — белозубо улыбнулся главный инквизитор, — мы тут за господами подданными Империи, которые тоже тут присутствуют.
Он нашел глазами угрюмо нахохлившихся имперских магов:
— А, граждане, пока ещё, магистры, ничего не хотите сказать? Да, и где ещё парочка ваших? Потерялись по дороге?
— На том свете потерялись, — донёсся голос одного из ракамакских убийц, словно тень, выросшего из-за дерева.
Впрочем, близко к инквизиторам он благоразумно не приближался.
— Жаль, — не удостоив убийцу взглядом, произнёс инквизитор, — ну что ж, значит им повезло больше чем вам. А теперь прошу с поднятыми руками, по одному к нам.
Тут в его руках звякнули наручники из тританиума, привлекая невольные взгляды.
И вот тогда Икай понял, что это конец. Не вырваться и не уйти. Не под артефактами подавления. И ждёт его только смерть, потому что Зарек его живым не отпустит. И на долю секунды, магистру стало себя так жалко, что буквально до слёз. Но затем её сменила угрюмая решимость. Когда-то, один его знакомый, не друг, но соратник, сказал: «Если смерть неизбежна, постарайся убить как можно больше врагов. Величина почётного караула, определит твой статус в аду».
И тогда он решился.
За пять сотен лет, магия жизни приоткрыла ему множество секретов. Незаслуженно считающаяся магией поддержки и защиты, свои истинные способности она хорошо прятала от менее настойчивых изыскателей, но Икай был очень усерден и терпелив. И теперь, похоже, настал черёд показать всё, на что способна его стихия. Заклинание, которое вберёт в себя всю его силу, неизбежно убьёт его самого, но подавители ему уже не смогут помешать, как и всё в этом мире, имеющие свой предел. А затем оно вберёт в себя жизни, сначала всех кто рядом, а потом, разгораясь всё сильней, как лесной пожар, пойдёт дальше забирая по пути жизненную энергию у всего: земли, травы, деревьев, животных и, конечно, людей.
Страшная сила, завязанная на суть самой магии, которую невозможно остановить, пока она не пожрёт весь мир.
Он закрыл глаза, обращаясь к своему внутреннему источнику. Ему не нужно было совершать пасы, или чертить паутину заклинания. Всё что было нужно, только собственная воля и сила. Много силы.
Никто толком не успел ничего понять, как вдруг тело ректора итонийской академии взорвалось изнутри сферой белой энергии, накрыв скучковавшихся вокруг него магов. Вопль боли ударил по ушам и тут же прервался, потому что те просто перестали существовать, сами мгновенно став энергией. А затем, куда-то в небо ударил яркий магический столб такой силы, что все, кто остался поблизости, невольно попятились назад.
— Это хреново, подруга, — хрипло произнесла Алиса, снимая с головы такой же как у паладинов, глухой рыцарский шлем.
— Не то слово, подруга, — вторила ей Ясула, продолжая оставаться в маске закрывавшей всё кроме глаз, — Вольдемару не понравится.
* * *
Я вел занятия, как вдруг почувствовал докатившееся эхо странной волшбы. А затем, кто-то из студентов подскочил с места, чуть не своротив стол, привлекая всеобщее внимание, и с волнением в голосе вскрикнул:
— Смотрите!
А за окнами аудитории, в нескольких километрах от нас в небо бил столб странной энергии, такое впечатление, что уходя куда-то далеко в космос.
Эпилог
Мой кабинет был полон гостей, и в другое время я бы порадовался этому факту, но сейчас, с моих уст рвались одни непечатные выражения. Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, а затем, сцепив перед собой руки в замок, ещё раз оглядел всех присутствующих.
Странно одетый Зарек, какой-то смутно знакомый инквизитор, две мои жены и одна недо жена, паладин в возрасте, из дообучающихся, как оказалось, занимавший немаленький пост у Селестины на флоте и ваш покорный слуга, вот такая представительная вышла компания.
— Как здорово, что все вы здесь, сегодня собрались, — пробормотал я строки какой-то всплывшей в памяти песни, а затем перевёл взгляд на Злотану, — так вот о чём вы утром разговаривали. Вместо того, чтобы предупредить, обманули, придумали про беременность.
— Вообще, это ты сам… — попыталась что-то сказать графиня, но я резко хлопнул ладонью по столу.
— Оставь оправдания. Они шли меня убивать, а я вёл занятия со студентами, даже не подозревая, какая опасность могла над ними нависнуть.
— Опасность над твоими студентами нависала регулярно, каждый семестр, — устало произнесла Ясула, — они уже привыкли.
— В этот раз не из-за меня! — сурово оборвал я ракаманку.
— Ну вообще, шли они сюда как раз из-за тебя, — не смогла смолчать Алиса, но я так строго посмотрел на наставницу паладинов, что она тут же опустила взгляд в пол.
— Я пока слышу одни оправдания.
— Не будь так строг с ними, — взял слово магистр огня, — они просто хотели тебя защитить. И признаюсь честно, я даже тебе немного завидую. Рядом со мной никогда не было таких любящих и самоотверженных женщин.
— Дормен, — мягко назвал я старшего мага по имени, — не надо их выгораживать. И вообще, это я должен их защищать, а не они меня.
— Всё это хорошо, но давайте с тем кто кого будет защищать, вы определитесь потом, а пока, — взявший слово инквизитор оглядел всех внимательным взглядом, — давайте выясним, что произошло. Как можно видеть, процесс запущенный самоубийством магистра Икая и не думает стихать.
