Где наша не пропадала. Трилогия (СИ) - Малыгин Владимир

Тишина в ответ…

– Вы этого хотите для своих детей? Такой судьбы?

Помолчал. Горло пересохло. Допрашиваемые мне много чего на эту тему успели рассказать…

Это во время той войны нацики боролись за так называемую чистоту расы. Насилие было обычным делом «истинных арийцев, завоевателей и победителей», после которого нужно было что‑то делать с новорождёнными младенцами – носителями части «истинной» арийской крови. От них избавлялись любыми путями. Или просто недокармливали младенцев, отправляя их в спецприюты и заставляя там умирать собственной смертью от голода… А потом решили просто уничтожать женщин, поставив их в один ряд с командирами и политработниками…

А сейчас не то время, нет такой возможности выбора. Да и пришли сюда в основном мужчины, своих женщин у них можно по пальцам одной руки пересчитать. Так что им явно не до чистоты расы, выжить бы остаткам нации за наш счёт… Впрочем, как и всегда… Разве когда‑нибудь было иначе? Горло от эмоций перехватило. Ладно…

– А жизнь‑то продолжается, она вот на этом – повёл рукой вокруг. – Не закончится! Вы на себя гляньте! Красавицы!

– Ты ещё скажи, что умницы, что спортсменки, – эхом откликнулась тоненькая хрупкая женщина, сидящая рядом с Зойкой. Откликнулась‑то она откликнулась, но скорее просто зацепилась за известную фразу. А голос при этом безжизненный и безэмоциональный какой‑то. Никакой голос, мёртвый… Вот собирался же с каждой из них заново познакомиться, а не успел. Как её зовут‑то, даже и не припомню.

– Хотел сказать, да ты меня опередила… – и взгляда от спросившей не отвожу. Да ещё и брови этак вверх поднял, словно вопрос задал.

– Лена, – правильно истолковала мою выразительную гримасу женщина. Представилась под общий хмык.

И пошевелились чуть‑чуть, вроде бы как в себя приходить начала. Уголки губ в едва‑едва заметной улыбке дрогнули…

Ещё одна Лена? Обвёл их взглядом. А той Лены, коренастой и крепкой, не вижу. И среди наблюдателей в окопчике тоже не видел. На воротах? Присмотрелся – точно, вон она, в нашу сторону смотрит. Ещё раз кулаком погрозил. Сообразила, отвернулась, даже отступила немного и за свою напарницу спряталась.

– Так вот, Лена… Вы на себя гляньте! Гляньте, гляньте, – обратился уже ко всем. – Вас же теперь не узнать! Помолодели, подтянулись… Да вам больше двадцати пяти и не дашь! Вот например я…

Для убедительности ткнул себя пальцем в грудь:

– Вас совсем не узнаю. Знакомился с одними, измождёнными и избитыми, а вижу сейчас совсем других, здоровых и красивых!

Весёлый гомон женской разноголосицы был мне ответом. Лида только в этом веселии не участвовала. Так же прямо сидела на своём месте и глаз с меня не сводила. И ответила за всех:

– Это твоя заслуга!

И весёлый гомон тут же оборвался.

– Мы не спрашивали, как ты это делаешь, но… Появился словно бы ниоткуда, ничего о катастрофе не знаешь… Разве не странно? Теперь вот это… Как можно вот так весь посёлок одним махом усыпить? А огонь на руке? И ещё я видела, как ты там у машины в этих чем‑то сверкающим с рук стрелял… И это точно было не наше оружие… Я уже не говорю о твоём лечебном воздействии на нас… Я в молодости себя настолько хорошо не чувствовала! Ты, вообще, кто? Пришелец или экстрасенс?

– Ну какой из меня пришелец? Глупости какие… Но со вторым предположением ты в точку попала. Да, я экстрасенс, – как хорошо, что она за меня всё придумала! Не придётся самому голову ломать. – Только очень сильный экстрасенс…

– Поэтому ты должен силу накапливать?

– Да. Она же у меня каждый раз расходуется, а накапливать много не получается. Но мы отошли от темы. Разговор сейчас не обо мне, а о том, что нам дальше делать?

Молчат, слушают внимательно. Это хорошо.

– Я пока никуда не могу уйти… Надеюсь, вы понимаете, почему… А сейчас собираюсь и уезжаю искать эту проклятую базу! Вы же решайте, пойдёте к нашим самостоятельно или останетесь дожидаться моего возвращения…

– Без тебя нам не дойти, – а это уже та самая, с красивой тяжёлой грудью. И мои глаза сами собой опустились на то, о чём только что подумал. Не хотел ведь ничего подобного, а как‑то само собой получилось… Горячим жаром всего окатило, как только сообразил и спохватился. Быстро отвёл взгляд в сторону, на охрану ворот вроде бы как глянул… Ну, вроде бы так с самого начала и собирался сделать. Не прокатило…

Женщины… Чтобы они, да такую мою промашку не заметили… Быть такого не может!

Заметили и сразу же ехидно заулыбались. У нас тут такая важная тема разговора, а они о чём думают! Одно слово – женщины!

– Да, – согласился, отстраняясь от явно лишних сейчас мыслей и эмоций. – Без меня вы точно не дойдёте. Дальше по дороге таких застав ещё много будет…

И, пресекая возможные вопросы, сразу же добавил:

– С собой никого не возьму!

– Почему? – опередила всех грудастая.

– Потому! – отрезал. Чего тупить‑то? Что тут непонятного?

– Хватит попусту болтать, Машка! – прикрикнула на грудастую Лидия. – Чего самой бестолковой прикидываешься? Или язык почесать захотелось? Делать больше нечего? Так я тебе быстро какое‑нибудь дело найду!

– А ты тут самая умная, так что ли? – тут же развернулась к Лидии эта самая Машка. – Ишь, раскомандовалась! И рот мне не затыкай, что хочу, то и буду спрашивать! У нас тут важный разговор для всех, а не совещание командиров!

Тьфу! Глянул на женщин, поднялся на ноги и шагнул на выход из беседки. Нет никакого желания на такую вот ерунду силы и время тратить. Ставить их на место и напоминать о договорённостях? Зачем? Это же не военные с их организованностью и чётким выполнением требований Устава. Знал же, что не будет добра из этой затеи с отрядом…

Знал, предвидел, и… Всё равно согласился… Терпи теперь.

– Нет, ты погоди! – тут же перегородила мне проход Зоя. – Машка всё верно спросила. Ответь, почему ты никого с собой брать не хочешь? Потому что мы тебе мешать будем? Но мы тоже отомстить хотим! Это наше право! Или ты просто пожалеть нас решил? Так нам терять нечего!

Смотрю сверху вниз на женщину и не знаю, как поступить. То ли в сторону её отодвинуть и уйти, и таким образом во всём этом бардаке точку поставить, то ли остаться и всё‑таки довести разговор до конца?

Если сейчас останусь, то это моё вскакивание смешным мальчишеством будет выглядеть. Зою просто так не отодвинешь, сразу видно, что женщина грудью на защиту прохода встала и пока ответа не получит, с места не сойдёт…

Но и разговаривать больше не хочу, других забот хватает. Мир давно в заднице, вокруг вон что творится, людей за людей не считают и в такой обстановке ещё и на пустую болтовню силы тратить? Ещё чего не хватало!

Терять им нечего! Молодые, красивые, здоровые… Магия она же не только тело, она и душу, и голову в порядок приводит… Только тут, похоже, не до конца ещё привела. Повторное воздействие требуется. Но это потом. А пока…

Нужен нестандартный ход. Такой, чтобы ошеломить, чтобы больше языками попусту не чесали!

Кстати, а женщины‑то у меня за спиной замолчали… Ответа ждёте?

Силёнок за это время успело поднакопиться, поэтому ухватил женщину силовым жгутом, приподнял и перенёс в сторону. Усадил на свободное место.

Дело для меня новое, поэтому силёнок немного не рассчитал, очень уж резко её на скамью плюхнул. Была бы мужчиной, так точно бы себе кое‑что отбила. А так, надеюсь, ничего страшного не случилось. Она только охнула испуганно.

Вокруг всё замерло, даже шороха никакого не слышно. А я спокойно вышел из беседки, лишь рассохшиеся деревянные ступеньки под ногами громко проскрипели…

Внизу остановился. Последнее слово должно оставаться за мной:

– Всё правильно сказала. Вы мне там будете только мешать. А сил у меня немного… Но об этом я уже говорил, и если вдруг что‑то там с вами случится – ранение или ещё что, то тратить их на вас я просто не смогу. Понимаете? Не‑смо‑гу! Именно поэтому я поеду один. И это не обсуждается! – остановил понятным жестом вскинувшуюся Лиду. – Как я говорил, вы можете меня здесь подождать. И возможностей реализовать своё право мести у вас потом будет навалом. А можете отправиться дальше самостоятельно. Но мне бы всё‑таки хотелось, чтобы наш отряд не распался, чтобы вы все остались здесь, на базе и дождались моего возвращения.