Моё рабочее место хорошо тем, что косяки жигулёвской конструкции вылезают на испытательном участке как грибы после дождя, и рацпредложения выглядят естественно. А ещё сюда довольно щедро отпускаются запчасти — для испытаний и для поддержания боевых раллийных коней. Списывать и красть их неразумно, засекут и накажут. Если не посадят, то выгонят. Поэтому — только в гомеопатических количествах, для ухода за собственной белой ласточкой или на особые нужды вроде покупки гарнитура или шпионажа за потенциальной супругой.
Конец дня прошёл в возне с гоночными машинами. По-хорошему, надо бы попросить у партнёров-итальянцев их 16-клапанные головы и электронное зажигание. Если не на серийных моделях, то на опытном производстве у них точно имеются. Даже на АЗЛК малой серией клепают головы с двумя распредвалами для спорта. Вот только мы для итальянцев — не только клиенты, но и соперники: ВАЗ-2103 напрямую конкурирует в Европе с «Фиат-125», наша — очень похожая машина, но дешевле и несколько крепче за счёт приспособленности к российским дорогам. Тот же 125-й имел в одной из серийных комплектаций 100-сильный мотор и 5-ступенчатую коробку передач, они стали бы как родные в кузов вазовской «тройки», для гонок — то, что доктор прописал. Начальник цеха написал письмо генеральному, получил отказ без объяснения причин. В общем, всё и так понятно.
Что ещё… Позвонил Оксане, не набиваясь прямо сегодня на новую встречу, предложил забрать её с работы в четверг. Отказалась, объяснив: уже договорилась с подружками вечером встретиться, лучше давай в выходные, будет больше времени. Голос — хороший. Рада моему звонку и точно не жалеет о вчерашнем вечере. Класс!
Вечером с пацанами побрели домой, от завода близко, поэтому машину зря не гонял, оставив её на охраняемой. На будущую пятницу отпросился съездить в ГАИ — получить частные номера взамен заводских.
Когда валялся на койке и, постепенно скатываясь в дремоту, смотрел программу «Время» по старому телевизору «Рубин-102», постучался Яша.
— Привет, сосед. К нам жена Славика зашла, так у неё соседка в бухгалтерии промторга работает. Бухгалтерши — они такие, любые сплетни собирают как пылесос.
Сон словно рукой сняло.
— Давай я к вам типа невзначай загляну?
— О том и речь. Учти — моя не в курсе раскладов.
У Лукьяновых поужинал вторично за вечер, так принято: коль зашёл — садись за стол. Пивка не предложили, будний день, поэтому яшкина Лидочка наложила мне макароны с котлеткой и налила чай.
Славкину жену помнил смутно, такая общительная пышка простоватого вида. Выбрав момент, перевёл разговор на дела торговые.
— Мы вот квартиры от завода получим, как бы мебилишку получше? В торге есть завязки?
— Найдём! Наливай! — уверила пышка.
— Как бы к их директору на кривой кобыле подъехать насчёт гарнитурчиков, телевизора «Панасоник»? — тема «наливай», при Лидочке запретная, не сбила меня с курса, и я продолжил тему: — Нам с Лукьяновыми на пару. Кто он, что ему надо? Запчасти? Или что ещё — вдруг по женскому делу не дурак, подгоним ему кралю из заводских…
— Ты — пошляк! — яшкина половина замахнулась на меня полотенцем, но их гостья подхватила волну.
— Точно, Лев Иосифович — бо-ольшой любитель этого клубничного дела. Знаток, мать его… Мне Шура рассказывала, был год назад в Москве на повышении квалификации, кралю себе привёз — картинка-блондинка. Секретаршей устроил, квартирку ей выделил и по четвергам навещает. Сам — женатый, жена в стоматологии, я у неё пломбы ставила! — она отклячила губу, показав крепкий зуб. — Женат, двое деток, а кобелится. Стыда у него нет!
Яшка, сволочь, уставился на меня в упор, будто не замечая, что пытаюсь прикинуться ветошью. Знаю, уши горят — хоть прикуривай, спасибо, длинной волоснёй прикрыты. Сказал ровным голосом:
— Ещё чайку бы?
Разговор с шлюшной темы перетёк на отвлечённые, я старался успокоиться.
Был бы в самом деле 24-летним, напорол бы глупостей. Но с 75-ю годами за плечами заниматься писькостраданием? Даже не смешно.
Всё равно — противно. До ужаса. Как бы ни терзали смутные сомнения, какая-та часть души надеялась на нормальные и долгоиграющие отношения. Что начались так неожиданно бурно? Всякое бывает. Тешился иллюзией: поймал птицу счастья завтрашнего дня, а не только вчерашнего вечера.
Делиться ни с кем не хочу! С папиком-спонсором тем более. Считайте меня консерватором, но уж лучше периодически менять партнёров, чем встречаться с двумя и более вперемешку. Вопрос и физической, и моральной гигиены. Пословица «лучше есть торт с друзьями, чем дерьмо в одиночку» хороша для зубоскальства за столом, но не для принятия решения в реальной жизни.
Вот если признается: ради тебя бросила мужчину, с которым была год, но с ним всё кончено, а без тебя не могу, тогда рассмотрим варианты… Зачем я себя обманываю? В четверг «встречается с подружками», вот и посмотрим на подружек. Окончательные выводы делать рано, особенно на основании сплетен. Женские языки кого хочешь и чем хочешь перемажут.
Поэтому, вооружившись биноклем, используемым на гонках, в четверг сидел в своей «копейке» в трёхстах метрах от выхода из мэрии и ждал. Удобно, что у меня смена заканчивается в 17.00, а у чиновников — в 18.15, есть время для маневра.
Но только это удобно. В душе — мучения, ревность, злость. Смутная надежда, что бабьи россказни — чистая клевета из зависти к более красивой.
В четверть седьмого к подъезду подкатила чёрная «волга», с крыльца сошли Оксана и полноватый мужчинка под полтинник типичной еврейской наружности, в чёрном костюме и белой нейлоновой рубашке под галстуком. Водитель «волги» подошёл к ним и, похоже, отдал ключи. Пухлый полез на водительское сиденье, Оксана прошествовала к пассажирской двери.
Следующая станция трамвая известная. Не дожидаясь их, проскочил по боковой улочке на параллельную и далее на Лесную, уверенный, что увалень на «волге» так гнать не будет. У знакомого дома, где так приятно провёл позавчерашний вечер, притормозил за кустами, сам открыл наблюдение за подъездом.
«Волга» прикатила через минуту. Если у исполкома Оксана сама себя обслуживала — открывала дверь и садилась в машину, здесь толстячок-любовничек изображал галантного кавалера, обежал вокруг капота, дёрнул ручку двери, сам протянул клешню, помогая выбраться. Ровно как я позавчера.
Твою налево и через колено…
О чём-то коротко переговорили. Двинулись к подъезду. Он по-хозяйски ухватил Оксану за осиную талию, повернулся и сунулся к ней, едва не касаясь шнобелем волос. Скоро будет тискать и за другие места.
А ведь воняет от него, наверно, жутко, если по такому теплу парился весь день в чёрном пиджаке и синтетической сорочке! Её не остановило.
Всё прогнозируемо. Но, тем не менее, мерзко. Не передать. Словно кислотная волна окатила душу и сердце, выжгла меня изнутри.
Хорошо, что истинное её лицо узнал раньше, не успев влюбиться как следует, а мог бы, ибо двинулся именно в том направлении.
Думал уезжать, но увидел старушку за семьдесят, вышедшую им навстречу и усевшуюся на скамейке у подъезда, вооружившись семечками. Вплотную к дому, чтоб не быть замеченным из окна и не спалиться, я шмыгнул к скамейке и уселся рядом.
— Здравствуйте, уважаемая!
— Привет, милок.
Семки она лузгала с опытом, выдававшим многолетнюю практику.
— Подскажите, вы встретили представительного мужчину с девушкой? — увидев, что подозрение в бабкиных глазах вспыхнуло как красный свет на переезде, торопливо добавил: — Я — новый водитель у товарища директора. Рабочий день до 18−15. А не отпустил, приказал привести их сюда и ждать… Понимаете, маме обещал помочь по огороду, вот — задерживаюсь, придётся отложить на выходные.
— На выходные он сюда не шастает, — обнадёжила старушка. — Тока по четвергам, шалопай развратный, специально к нам в подъезд шкуру свою подселил. Час кувыркается — и домой. К жене. На большее, видать, силёнок не хватает. Ждать не долго, сынок.
