Я присмотрелся: роботов было два. Один поливал елки составом для роста, а второй составом для свертывания, и они двигались в противоход. Когда один заканчивал работу по выращиванию елок, второй дожидался окончания его работ и начинал ликвидировать его работу. Поэтому перед глазами у прохожих стоял десяток елок в разных фазах — одни сворачивались, другие разворачивались. Происходило дело небыстро, отслеживать весь цикл было скучно, и мы вошли внутрь.
Внутри не было ничего, принципиально отличного от витрины, только подозрительно сильно пахло хвоей. Менеджер с чувством рассказывал о взаимодействии кристалла елки с составом стимулирующей жидкости, две потенциальные покупательницы с интересом внимали. На стене крутилась презентация с упрощенным алгоритмом действия и заверениями в безопасности.
Понятно, подумал я. Наверное, кто-то беспокоится, что елка вырвется наружу через крышу. А что, могу себе представить. Вот если бы у бабушки она такое попробовала, ей пришлось бы сложиться пополам. Дом у бабушки крепкий.
— А можно посмотреть, как управляется? — спросил я продавца, когда он с расстроенным видом проводил дам к выходу. Они ничего не купили.
— Конечно! — оживился продавец.
Он перемотал презентацию на нужное место и включил. Ну конечно. Очень простая программа роста. Прикол только во взаимодействии с жидкостью. Я с удовлетворением заметил внутри программы наш с Хмарью пластырь, который уже был внедрен в конструкцию.
— Стабильность полная, очень следим за этим, — указал продавец на пластырь. — И кристаллы все новой генерации. Очень грамотная конструкция, я себе купил, и вся семья в восторге. Не понимаю, как мы раньше праздновали Новый год без такого дерева. И удобно. Весь год сможете хранить в шкафу маленькую коробочку. Не надо ни собирать, ни разбирать, ни утилизировать. Только жидкость новую купить, когда запас закончится. И с места на место перевезти — идеально.
— А это что? — Баклан заметил в углу маленькое деревце в красных шариках.
— А это вариант, который вырастает сразу с игрушками, — засмеялся продавец. — Они только маленькие для тех, кто в дороге, или кому на работу надо. Поэтому такое все простенькое. За игрушками в дом, в семью, лучше в соседний магазин, это наши партнеры. У них гораздо богаче.
Он включил проекцию, и деревья, которые стояли в зале, окутались вариантами украшений. Было и правда красиво — особенно версия с прозрачными шарами и новогодними сценами внутри. Мне особенно понравился вариант, вероятно, созданный для компании-перевозчика: там суровые мужики в красных колпаках загружали и разгружали подарочные коробки с одних летающих платформ на другие. Смысла в этом действии никакого не было, но чужая работа завораживала.
— Не очень наворочено? — задумчиво сказал Дима. — Я бы взял серебряную версию без трудовой начинки. Риц, твоей бабушке не надо?
— Я вот тоже думаю… ща спрошу!
Я отбил сообщение бабушке и тут же узнал, что быстрорастущую елку она уже купила, потому что не смогла устоять, и теперь сожалеет, что не взяла к ней игрушки.
Риц: Ба, так давай мы купим! И сразу отправим тебе. Какие ты хочешь?
Ба: Мне, пожалуй, милей серебряные. Мы их кое с чем старым совместим. Но, Сашенька, я тебе деньги верну, это ведь мой заказ
Риц: Я тебе дам «верну». Пошел за серебряными
— Елка такая у нас уже есть. Но теперь надо игрушки. И, Дим, похоже, бабушка разделяет твой вкус! Возьмем серебряные.
Дима засмеялся, и мы перекатились из елочного магазина в игрушечный. Там было все то же самое, что мы уже посмотрели в проекции, только настоящее. Настоящее было всяко лучше. После некоторых сомнений забронировали серебряный комплект, который с самого начала понравился Диме.
— Только вам придется перенести его через дорогу, чтобы переслать, — извинился менеджер. — У нас пункт отправки пока только там. Если не хотите сразу домой руками нести.
— Ясно, — кивнул я. — Зайдем и перенесем через дорогу.
Надо было выкатываться из магазина, мы же все-таки не за покупками приехали.
На покатушки в трубе мы попали быстро. Санки шли в трех вариантах: на двоих, четверых и шестерых. Самыми зачетными были санки на двоих, их можно было крутить в любом направлении, а большие — только немножко качать. Так-то нам бы полагалась тележка на четверых, но толпы не было, и нам разрешили взять каждому по отдельному транспорту, чтобы можно было крутиться, рассчитывая, чтоб тебя самого не стошнило. Санками это средство можно было назвать с большой натяжкой, потому что они были совершенно круглые.
Нас пристегнули, закрыли и выпустили летать над городом. И это был полный восторг. Скорость движения санок регулировалась автоматически, чтобы мы не врезались друг в друга, зато, как ты хочешь ехать — вверх головой, вниз или вбок, — каждый решал сам. Баклан ехал впереди, я за ним, а последним Дима, и Баклан в своих санках крутился как бешеный космонавт, а я немного повисел вниз головой и перестал. Только изредка немного наклонял санки вперед, чтобы лучше рассмотреть окрестности.
Труба шла прямо над новыми ярусами, но и край старого города был отлично виден из самых высоких точек снежной дороги. Сама поездка занимала двадцать минут, и, как только мы вышли, то немедленно помчались к началу — кататься еще. А потом еще!
Но трех раз нам всем оказалось достаточно, и мы пошли в дальний конец ярусной конструкции, чтобы ничего не пропустить.
Тут я оценил, почему тестовый прогон являлся тестовым: еще не работал ни аттракцион «Зимнее преображение», что бы это ни значило, ни театр, и даже на заведении с надписью «Интерактивный цирк» тоже висела табличка «До открытия осталось 2 дня». В самом конце стояло две неопознаваемых конструкции, там тоже что-то должно было быть.
— Дим, что такое интерактивный цирк?
— Это обучалка. Тебя будут учить жонглировать настоящие жонглеры и дрессировать виртуальные звери.
— Ты будешь дрессировать зверей? Каких?
— Не, они тебя. В этом прикол, как я понял. Может даже, через огненные кольца заставят прыгать.
— Ха! Интересно. А разве можно научить жонглировать за раз?
— Не особо, но предполагается, что ты придешь не один раз. Сначала они будут учить тебя не бояться ронять шарики. Это главное и основное. А потом само пойдет.
— Правда?
— Ага!
Дима шагнул в сторону, слепил себе из искусственного снега три снежка, и они закрутились у него над руками.
— Класс! А я? — заорал Баклан.
Мы с Бакланом тоже слепили себе снежков, и попробовали повторить.
— Не, не, — замотал головой Дима. — Сначала смело роняем.
И дело пошло. Действительно, как только перестаешь бояться ронять снежки, прямо совсем другое движение возникает.
Мимо прошли две модные дамы, и я поймал ухом край разговора.
— Смотри, молодежь! Тут столько всего настроили, а им снег подавай.
— Снег тут тоже не просто снег.
И тут я сообразил, что снег тут и правда не простой, и снежки, которые я слепил, ловят мое настроение и притормаживают над ладонью, если я не успеваю их перехватить. Не настолько, чтобы я мог ворон ловить, пока они летят, но все-таки приятная задержка есть. Баклан тоже это понял.
— Кажется, это какой-то специальный снег! По-моему, это лучшее, что здесь есть, даже не труба. Нельзя нам такой на кампусе насыпать?
— Ага, — кивнул Дима. — Слепим из него крепость! И полетим в ней.
Мы огляделись. Но на крепость снега бы явно не хватило. Кататься больше не хотелось, и мы решили поесть.
— Слушайте, парни, закажите мне бургер без сыра, — попросил я. — А я пока за игрушками сбегаю.
— Оптимизатор хренов, — осудил меня Баклан.
— Ну я еще сегодня в инкубатор попасть хочу, — виновато пожал плечами я. — Да и все равно бургерная напротив. Будете сверху смотреть, как я мечусь между точками. Они же его тоже не сразу изжарят, наверное.
— Давай, иди уже, — заявил Дима. — Все равно мы уже во всем поучаствовали.
