Я забежал в магазин с игрушками, оплатил отложенную коробку и в самый последний момент положил туда шар с грузчиками. Повешу куда-нибудь в самый низ, буду сам смотреть. Люблю, когда люди работают. Продавец все упаковал и даже вышел на улицу вместе со мной, чтобы лично ткнуть пальцем в пункт отправки подарков. То, что игрушки поедут отдельно, было большим облегчением, поскольку до бабушки нам придется ехать на перекладных. Нормальных билетов не было ни в Калугу, ни в Тверскую область, ни вообще никуда. Похоже, для жизни на Севере надо приучать к себя к долгосрочному планированию, а не вот это вот всё.
На краю тротуара я остановился, чтобы пропустить грузовой мобиль, разрисованный большими розовыми шарами. Что он везет? Мороженое? Особую генерацию снежков?
Не успел я придумать еще какую-нибудь версию, как кто-то подкрался сзади и закрыл мои глаза ладонями.
— Угадай, кто? — спросил меня знакомый голос.
Разумеется, я узнал обладательницу голоса. И разозлился. Что за детские игры, честное слово? Представляю, как это выглядело: я держал в руках как дурак коробку, а прекрасная дева, коварно подкравшись, — мою голову. Эта скульптурная композиция возвышалась на краю дороги, обозначая призрак былой любви. Так что я сразу типа угадал:
— Кира.
Она отпустила меня, и я повернулся. Выглядела она, надо сказать, прелестно: распахнутая белая куртка с мехом, из-под которой виднелся красный свитер в косичку и легкий намек на белую юбку. Ноги у нее, по-прежнему, были роскошные.
— Привет! Рада тебя видеть. Почему ты меня заблокировал?
Вот так вот, сразу быка за рога, без вступлений и не ожидая милости от природы. В этом вся Кира.
— Наверное, потому что ты меня заблокировала, — прищурился я.
— Сердишься? Это я должна сердиться.
— Мы можем сердиться по очереди.
— Можем, однозначно. Кому игрушки?
— В дом.
— У тебя есть дом? Ты говорил, что чуть ли не сирота. Это чтобы я тебя жалела?
— Я не говорил, что я сирота. Я говорил, что, когда я только приехал, у меня было слегка сиротское ощущение. Но оно прошло, если тебе интересно.
Мимо приехал распылитель волшебного снега, и я получил порцию за шиворот. Свободных рук, чтобы его вытрясти, у меня не было, поэтому пришлось терпеть.
— Так кому игрушки?
— Бабушке.
— Ого. У тебя здесь есть бабушка? Ты не говорил.
— Она только что приехала. Да я много чего не говорил.
— Ну чего мы препираемся? Пойдем кофе попьем? Я соскучилась.
— Извини, Кир, мне у меня еще дела, и я здесь с друзьями.
— О! И что, не поменяешь планы? — игриво посмотрела она на меня.
— Нет, — сухо улыбнулся я. — Я знаешь ли, прямой, как эта дорога. В планах иду строго по списку.
— Эта дорога, между прочим, в конце поворачивает.
— Да, но я-то сейчас в середине.
Кира резко выдохнула. Не нравилось ей меня уговаривать. Инициативу должен проявлять мужчина, помню-помню.
— Ну и пожалуйста. Но я все равно поздравлю тебя с Новым годом. Будь добр меня разблокировать.
— Я подумаю об этом, — ухмыльнулся я, развернулся и двинулся к пункту отправки посылок.
Там положил посылку на стол, освободился и наконец смог заняться снегом под воротником. Тот уже почти растаял, и, к моему разочарованию, ни во что интересное сам не слепился. Должно быть это был обычный снег, без суперсил.
Отправщик заверил меня, что посылка будет доставлена завтра кровь из носа, для них это дело чести, ну и, честно говоря, они пока не загружены. Я всего лишь третий клиент с утра, их лучшие силы стоят и бьют копытом вхолостую, они будут рады смотаться за город и оправдать бюджет. Оставалось ему только поверить.
Я ввалился в бургерную почти вовремя, наши уже успели вцепиться зубами в свою еду, но не продвинулись и до половины. Так что я успел и принялся их догонять.
— Оэы? — спросил меня Баклан.
— Ео? — не понял я.
Дима чуть не подавился.
— Вот и поговорили!
Он один изобразил некую членораздельность, потому что смог оторваться от бургера.
— Кто это был?
— Это Кира, — ответил я.
— Красивая.
— Да. Тут не поспоришь.
— Будешь с ней снова дружить? — поинтересовался Баклан.
— Как пойдет. Не думаю. Скорее, нет.
— Выглядели вы так, что скорее нет, чем да, — заметил Дима.
— Ага. Изобразили для вас театр пантомимы. В ролях он, она и снежный сатана.
Я сообразил, что вся сцена была перед ними как на ладони. Окна бургерной выходили прямо на улицу. Не, ну тут все понятно, я им сам и предложил за собой следить.
— Ни к чему это, — продолжил я. — Началось все приятно, а потом как обычно: то не то и это не это. Того не говори, здесь не имей в виду. А встречались-то всего ничего. Я чего-то не готов в этом участвовать, никогда не был мастером. Хотя да, красивая. Наверное, самая красивая девушка, которая у меня когда-нибудь была. Буду вспоминать, надеюсь, с нежностью.
На этом месте я вернулся к бургеру, показывая, что разговор окончен. Парни отстали, а подлый бургер остыл настолько, что треть я оставил на тарелке. Все-таки некоторые виды еды должны быть горячими.
Потом мы взяли кофе и под него с гиканьем и свистом заполнили анкеты. Похвалили покатушки, обиделись за закрытые аттракционы, поставили «ок» бургеру и объяснились в любви к магическому снегу. Я даже вписал, что купил бы небольшой ящик по производству такого снега, если они есть, можно было бы делать снежки. И сказал об этом нашим.
— Слушай, — вскинулся Дима. — А давай проверим, вдруг есть? Не одни же мы такие? Может, предусмотрено?
И такой ящик нашелся! Прямо здесь! В версии лайт, потому что снег он генерил не с нуля, а обрабатывал до нужной кондиции настоящий. И купить его можно было в конце улицы, и даже приобщить к игрушкам. Надеюсь, их еще не отправили.
Отправщик долго смеялся, когда я снова появился у него на пороге, и сам себя похвалил, что не поспешил отправить игрушки. Теперь поедут вдвоем.
Времени было уже почти три, пора было выгнать из головы Киру и Новый год и заняться делом.
Глава 24
Не успел я появиться в лабе, как меня перехватил Швед и перенаправил к Марго. Что еще за дела?
Хитро улыбаясь, Марго предложила мне чаю, от которого я не стал отказываться, и быстренько изложила мне суть приглашения Вальтона. Я пересложил в голове два и два, получил два землекопа и две трети, потом три землекопа и одну, и окончательно запутался.
— Так. Я не понял, — решил я прояснить дело. — Почему они не связались со мной напрямую? И надо мне туда ехать или нет? Кто вообще такой этот Вальтон?
— Они пытались. Но вы не открываете их письма. Ну и потом у нас с ними сложные отношения. Технически мы не подчиняемся советникам Министерства, но вынуждены с ними считаться. Но и они с нами тоже, потому что у нас достаточно полномочий, чтобы проигнорировать их требования. И побившись о вашу почту, они они обратились через нас. Мы считаем, что вы вполне можете съездить, думаю, что и транспорт они с удовольствием организуют.
Я прикинул в голове, что это довольно мило. Ладно, буду внимательней читать, кто мне пишет. Если бы мне кто-нибудь еще организовал трансфер к бабушке, было бы вообще отлично. Я постеснялся сказать бабушке, что тут с билетами не очень. Когда тебя позвали на все каникулы просто так, уж добраться ты должен сам. Но пора было вернуться к Вальтону.
— А польза-то будет какая-то? Моральная? Материальная?
— Для вас — будет. Расширите горизонты. Посмотрите, если получится, на чужие методы работы. Для них — вероятно тоже. Они простимулируют своих работников, а то там никто не верит, что в мире есть кто-то лучше их команды. Для нас как для университета — не знаю. И если да, то только косвенным образом. Возможно Министерство оценит, что мы не вошли в пике очередного конфликта.
— Тогда почему вы мне не запретите? — прищурился я.
— Мы стараемся ничего не запрещать из того, что не кажется нам опасным. Старый университет — не то место, где людей держат на цепи.
