— Не двигаться! — послышался голос Петро, доносившийся сверху. В руках стражника красовался самострел с заряженным болтом. — Кто дёрнется — мозги вышибу! Лайм, бери Лиару и к выходу! Быстрее!
5
Минуло три часа с тех самых пор, как солнце окончательно исчезло с небес и уступило место прохладе лунного сияния. Всё окружение окутала тьма ночи, превратив тёмные леса Тарлада в сплошной непроходимый лабиринт. Застывшие на окраине леса эльфы, скрылись в кронах деревьев, наблюдая за величественными каменными стенами форта Блэкстоун и вершиной колоссальной башни, что возвышалась в сердце твердыни и была известна среди двух народов под именем «Свеча».
Алудан наблюдал за происходящим, схоронившись в ветвистой кроне в компании слуг. На сей раз на теле эльфийского геронта отсутствовала привычная роскошная мантия и прочие атрибуты, характерные для лорда Игг-Шайл. Ныне его укрывала лицевая маска и лёгкая ламелярная броня, созданная из прочной кожи подземных ящеров — существ, ставших важнейшими спутниками тёмных эльфов после изгнания из родных земель.
Всё окружение наполняла активность, звучали многочисленные голоса столь же многочисленных ночных птиц и стрекотание цикад. Где-то в земле скрежетали полёвки и змеи, вдалеке завывал чёрный волк, одинокий единорог наблюдал за лесом, покой коего сторожил его род. Шуршали на ветру ветви тарликумов — чёрных елей, благодаря которым и получил своё имя Тарлад, некогда известный как Долина Чёрных Елей. Распустились светлые лепестки редчайших цветов ашдашадуэн, чьё название на монлин могло трактоваться как «цветы гармонии дня и ночи» и упрощённое в людском языке до невзрачного имени «двуцвет».
Как и сотни лет назад, Тарлад оставался царством дикой природы — первозданной и нетронутой руками людей, ибо за неописуемой красотой скрывалась и великая опасность. Духи природы свято оберегали покой собственных земель, а представители здешней фауны являлись воистину уникальными существами — столь же редкими, сколь и опасными. Каждый неосторожный шаг вдоль затерянных троп рисковал привести к неизбежности и лишь храбрец или глупец находил в себе смелость дабы ступить на просторы чёрных лесов без должной подготовки.
Даже тёмные эльфы — истинные дети Тарлада были преисполнены благоговейного трепета перед живой красотой и опасностью своего потерянного дома.
— Какая громадина! — в очередной раз прошептала тёмная эльфийка — одна из спутниц Алудана, специалист в тёмном искусстве Малассы. — Эти рыцари хотят отгородиться от всего мира за покровом башен и стен.
— Таков народ людей, сестра, — промолвил её соратник. — Всю свою жизнь люди пытаются спрятаться от внешнего мира и выстроить всё окружение так, как желают того они, не считаясь с мнением прочих.
Алудан промолчал, но обозначил согласие коротким кивком. В отличие от многих сородичей он помнил далёкие годы «Войны Горького Пепла», людей, что вторглись в леса Тарлада и предательский удар, что нанесли их вчерашние братья — эльфы Ироллана. Помнил геронт и то судьбоносное решение, что приняла королева Туидхана, заключив договор с безликими и первородным драконом тьмы. Помнил и тот день, когда вершина Свечи воспылала огнём драконьего пламени.
— Даже не представляю, как мастеру Тейну удалось взять эту крепость, — покачала головой колдунья.
— Мастер Тейн, — всё же промолвил Алудан, — отнюдь, не обычный воин, дитя. Его тактический гений находится далеко впереди нашего понимания. Он умеет вести бой, знает, как найти и использовать слабости оппонента. Недаром леди Туидхана назначила его генералом Тарлада триста лет назад, — взгляд геронта в очередной раз коснулся вершины башни, где ныне подобно маяку пылало пламя гигантской жаровни. — Впрочем, тогда Блэкстоун имел несколько иную наружность.
— Сир, — послышался шепчущий голос с низин. — Разведчики вернулись.
Алудан скользнул вниз, плавно спустившись с дерева. Природная ловкость и грация по-прежнему оставались при нём. Основной лагерь отряда расположился парой миль в северо-западном направлении. Там же остался отряд провожатых и вьючные подземные ящеры, на которых прибыл сир Кихал со свитой. Как правило, геронт не покидал подземелий Иш-Кол и проводил львиную долю времени в его ониксовых стенах. Однако, ныне ситуация требовала его прямого вмешательства и несмотря на запрет Тейна лезть в его дела, магистр «Шасури» не запрещал своему старому другу бороздить простор родного леса…
— Излагайте, — промолвил сир Кихал, глядя на отряд прибывших лазутчиков.
— Сир Алудан? — слегка опешил эльф, но тут же склонился перед повелителем, дабы дать полный отчёт. — Повелитель, форт находится в состоянии полной боеготовности. Пробраться вовнутрь, минуя стражу — не представляется возможным. Мёртвых зон не обнаружено, а стены слишком отвесные, чтобы добраться до ближайших бойниц.
— Как и ожидалось, — выдохнул Алудан. Его лицо приобрело задумчивый хмурый оттенок. — «Что же они готовят внутри? Для чего вам может понадобиться „Талмон“? Слишком много вопросов».
— Мы вели дозор по вашему приказу, и за последние пять дней в форт прибыло восемнадцать караванов, — продолжал отчёт разведчик. — От пяти до двух десятков обозов. В основном припасы, сталь, оружие и множество людей крестьянской наружности.
— Рекруты. Похоже, они готовятся к военной кампании. Но с кем люди собрались воевать и кому они служат? Ох! Что по поводу защитников?
— Личный состав форта от четырёх до восьми сотен солдат. Возглавляет оборону форта рыцарский орден «Кровавого Креста». В разговорах солдат был неоднократно упомянут магистр ордена — Анта́рес, командор форта. Так же звучали имена барона Фридриха Каствуда и некто, известного как Ностер. Судя по всему, Ностер не имеет отношения к ордену, но люди его боятся. Все прочие имена мы изложили в отчете, и рискну предположить, они не несут должной важности, за исключением нескольких имперских баронов и членов гильдий магов.
— Порой каждая, даже самая незначительная деталь может иметь ключевое значение. Это всё?
— Так же в окрестностях форта орудует банда звероловов, — подхватил лазутчика коллега. — Они доставляют пойманных зверей в Блэкстоун. Мы имели возможность противодействовать им, но по вашему приказу ограничились лишь наблюдением. Ещё… я не знаю, как это объяснить, но каждый вечер перед закатом со стороны форта веет смрад. Запах крови, повелитель.
— Кровь. И с кем же ты связался, Тейн? — Алудан выдохнул. — Хорошая работа. Вы вновь оправдываете свои имена, тени.
Эльфы поклонились в знак признания. Они уважали Алудана и знали, что этот эльф не привык сотрясать воздух бессмысленными фразами.
— Господин? — подала голос колдунья. — Неужели, наш повелитель… состоит в связях с людьми? Тем более с теми, кто ныне оккупирует наш дом? Неужели, мастер Тейн забыл о нашем священном долге?
— Нет, — покачал головой Алудан. Уверенность в его голосе оставалась непоколебима. — Не существует ни единой души, что хотела осуществить нашу миссию, столь сильно как лорд Тейн. Он сделает всё, чтобы освободить наш дом и вернуть детям Тарлада то, что было отнято у нас. В этом нет сомнений. Вопрос лишь в том, какие методы использует повелитель.
Вдруг, в стенах форта, чей размер приближался к небольшому городку, раздалось эхо человеческого крика. Зазвенел тревожный колокол и загорелись огни. Нет, форт не подвергся нападению извне, но в его собственных стенах воцарилась беспорядочная активность. Загремели доспехи и команды офицеров, поднялась какофония криков и рыка, что не принадлежал ни одному созданию, голоса коих знал Алудан. Лишь тонкий эльфийский слух сумел уловить обрывки фраз, звучавших среди каменных стен: «Тревога» «Побег». Едва ли геронт мог знать, что или кто сбежал в стенах форта, но даже несмотря на временные ограничения, он был полон решимости дотянуться до истины.
