Невлой с мечом бросился на стаю. Но она разбежалась и покинула место недавней схватки.
Встреча. Радость. Короткие фразы. Спешка и даже толкотня перед входом на пандус. Волна подступала. Вздрагивала земля, и усиливался гул. Наконец, снаружи остались лишь моблы. Сестерций пытался их протолкнуть через протоку, но они его не слушались, отчего торн налился огненной аурой.
– Я их могу только звать… Они не хотят от меня уходить… – жаловался о Камрату.
– А если… Орей!.. Спроси туков, могут они перевести моблы за протоку?
– Астаматасита говорит… Только до воды.
– Вот и пусть это сделают. Передай! А ты, Сестерций, можешь с той стороны их позвать?
– Может быть…
– Тогда уходим!
Но Сестерций задержался. Он прощался с летающими сородичами, а точнее обрывал связи. Туки тоже уже не проявляли желания к общению. Всё-таки, несмотря на то, что они были продуктом общих создателей, их ветви далеко отстояли друг от друга, точно так же как вьючные их варианты.
Земля задрожала.
– Что за Край! – вяло ругнулся Поприн. Он лежал, привалившись спиной к стене. – Эй, Лакой! Что там ещё?
Лакой стоял в проёме двери разрушенного и лишённого кровли дома на окраине посёлка. До того он видел прилёт и отлёт туков, оповестил о том Кемеша. А Кемеш буркнул недовольно:
– Вот и пусть летят.
Возвращение дурбов вначале обеспокоило его, так как сулило неопрятности. Начнут их искать. А против всех не устоять. Значит, надо будет забиваться куда-нибудь под землю. Так что пришлось пережить почти праузу в настороженности. Зато после их отлёта оценивал своё состояние, чуть ли ни проявлением трусости.
Сейчас Лакой стоял и чувствовал, как под ногами дрожит входная плита, слышал нарастающий гул, но ничего не видел, что могло бы всё это вызвать.
– Сам иди и посмотри! – огрызнулся он на капризный вопрос Поприна.
– И пойду! – почти с угрозой в голосе сказал Поприн и поднялся с пола.
Кемеш тоже встал. Прислушался.
– Землетрясение… Но странное. Будто что-то надвигается. Так было в недавнем наводнении на Ренце у Пертока. Помните?
– Вода? – обернулся к нему Поприн. – Здесь? Болото до дна пересохло. А ты – половодье…
– Кемеш! – выкрикнул Лакой. – Надо… – Он вбежал в тесную прихожую. – Вода! Волна!
Кемеш подался к двери.
Вал воды иссякал, превратясь уже в прибойную волну, плеснувшую далеко на берег, чтобы остановиться. Однако к посёлку он ещё надвигался стеной не менее двух берметов в высоту, круша на своём пути всё, что не могло устоять под его напором.
Вверх полетели брызги от столкновения с руинами. Гул перерос в грохот.
Оприты, отступив от входа, обречённо переглянулись. Волна накатилась, на мгновение перекрыла небо, залила нутро руины до уровня остатков кровли, тем самым, дав возможность людям не быть унесёнными, а зацепиться за верх изломов стен, а затем взобраться на них. Одежда вытесняла воду, но ноги оставались в ней. Вокруг, кружа мусор, играли водовороты, из подземелий вырывались пузыри воздуха, на их месте возникали воронки – вода уходила в подземелья.
Кемеш поднял ноги, уткнулся в колени лицом, чтобы не видеть испуганных лиц своих опритов. Сквозь шум услышал крик Лакоя, зовущего его. На зов нехотя поднял голову. Лакой стоял и показывал рукой в сторону, откуда стремительно неслась вода. Оттуда надвигался целый остров сцепленных корнями и кронами деревьев.
– Мы можем… – кричал Лакой. – На нём к Скале… Через проток… Сразу!
– Да, да! – оживился Кемеш.
Ведь чем Край не шутит, и вправду вал воды может добросить их к подножию холма, где обосновался Узел Перехода.
Остров из деревьев, топорщась изломанными ветками и корневищами, медленно кружась, быстро мчал прямо на них и мог зацепить руины.
– Вы что, с ума сошли? – надрывал горло Поприн. – Жить надоело?… Не надо-о!
А коряги уже неслись мимо. Кемеш и Лакой прыгнули разом, как им показалось, на более ровное место. Но Лакой угодил между стволами, провалясь в щель по плечи. Селек замешкался, оттого его прыжок вверг в переплетение корней. А Поприн, потрясая перед собой от ярости кулаками, остался на стене руины.
Его проклятий никто не слышал. Да и было не до него. Лакоя Кемеш вызволил из западни быстро, а вот с Селеком они оба провозились, когда посёлок уже остался далеко позади. Оттого, занятые собой, они не видели, как Поприн прыгнул в воду, ухватился за небольшой обломок ствола и оседлал его.
Остров, то, цепляясь за неровности, и тогда его трясло так, что из него вырывало деревья, то его начинало раскручивать, однако не снижался его стремительный бег в потоке.
В туманной дали обозначилась возвышенность, но вода ринулась вниз, в протоку, и островок с опритами врезался в густые заросли упран вокруг Узла Перехода, и остановился, едва не сбросив с себя неожиданных пассажиров. Почти в полусвидже от них то же самое случилось и с Поприном.
Последствия обрушения Края оказались для городов на пути вала воды ужасными. Никогда он не представлял такой опасности как в этот раз. Волна, почти полусвижа высотой промчалась со страшной скоростью. И если городские койны выдержали, то там, где защита ослабела или её не было, она сокрушила здания, стёрла с лица земли ветхие руины, залила подземелья, уничтожила упраны. Погибло много людей, исчезли целые кланы выродков, стаи и стада диких…
Жуперр мрачно рассматривал свои руки, безвольно брошенные на столешницу. Керпос, переполненный беглецами, до сих пор жил ужасом, когда стена воды, казалось, до неба пронеслась над городом. Она накрыла Туклу, Бофор и Кунш, и широким фронтов, краем захватив Угарунт, умчалась на юго-запад в пересохшее Болото Второе. Сенер долго входил в сои берега, изменённые до неузнаваемости.
Где-то пропала экспедиция Тлумана, во всяком случае, от него не приходило никаких известий. И хотя истоки Ренцы как будто под основной поток не попали, но и там он прошёлся, а что против него лодки людей?
Жуперр тяжело вздыхал от бессилия что-либо изменить. Погибли тескомовцы. Даже многоимённые, подавшиеся полюбопытствовать к пересыхающим Болотам. Неизвестна судьба многих лесовиков и хожалых, вьючных торнов. Да и что можно сделать, ведь всех не охватишь, не предупредишь…
А тут ещё агоровец со своими вопросами о Три-Бланке. Край с ним, с Три-Бланкой! Что Три-Бланка, если большая часть Сампатании в руинах, особенно под его рукой?
Волной смыло этого Три-Бланку и Край с ним!
Правда, есть и небольшая отрада – количество банд уменьшится. Но в них подвизаются многоимённые.
Вот о чём мрачные мысли Жуперра.
Над головой завозился Сунда. Жуперр окликнул его:
– Иди, погуляй. Ко мне – никого!
Сунда кошкой скользнул вниз и скрылся за дверью, но тут же вернулся.
– Присмет, шейн. К тебе просится.
Жуперр покривил губы – этому-то что надо? Вздохнул.
– Зови.
Присмет ввалился в комнату, на лице его играла довольная улыбка.
– Будь здоров, шейн!
– Буду. Что у тебя?
– Я всё-таки нашёл! – гордо произнёс Присмет. – Узнал, кто такой Свим! – Но, заметив рассеянный незаинтересованный взгляд главы Тескома, уже без пафоса поведал: – Это Еменков… Ертон Естифа Еменков Естик Ермал. Его дувар…
– Знаю… Можно было подозревать, что Свим многоимённый. Но Еменков?.. Мышь в норе…
Жуперр вспомнил о старшем Еменкове: рохля, углублённый в себя, такой же была его ауна. Вот и решили уйти из жизни добровольно. Поступок среди многоимённых – из ряда вон. Но поговорили, осудили и забыли. А сынок их, оказывается, что, совсем не в родителей?
– Где он сейчас?
– Будто бы побежал как все к Болоту.
– А Камрат?
Присмет пожал плечами. Идя к Жуперру, он надеялся на заинтересованный разговор. Случайно появившаяся ниточка от Еменкова могла, если подключить Теском, вывести на Камрата. Недаром же тескомовцы охотились за ним всю весну. Но у Жуперра, похоже, никакого желания дёрнуть эту ниточку.
