— Она заблудится, — попытался заступиться Серый, — или замерзнет!
— Или волки задерут, — поддержал Мрак.
— Ничего, я с ней Сашку отправлю. На санях доедут.
— Рэд! — Даша возмущенно вскочила.
— Тихо. — Сталкер снял с вешалки куртку. Веско, с нажимом, тоном, от которого Даша мгновенно стушевалась, позвал, кивая на дверь: — Идем! Поговорить надо... Лар, и с тобой тоже. — Перевел взгляд на Серого и Мрака. Приказал: — И вы не рассиживайтесь. Дрова из леса сами не прибегут.
Быстро натянул куртку, накинул капюшон и вышел из комнаты.
Даша, успевшая погладить Эри по плечу и шепнуть: «Не расстраивайся!», за ним. Лара неодобрительно фыркнула и тоже вышла. В комнате остались Эри, Серый и Мрак.
Парни переглянулись.
— Может, передумает Сталкер? — сочувственно глядя на Эри, предположил Серый. — Что он так взъелся-то? Нормальный был, улыбался даже! И вдруг как рявкнет.
— Не знаю. — Эри почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
Причину внезапной неприязни Сталкера она действительно доподлинно не знала. Но, кажется, догадывалась.
Рэд
Выйдя с женщинами на крыльцо, Рэд уверенно объявил:
— Знаете, чья она дочь? Джека.
Лара ахнула. Даша побледнела.
— С чего ты взял?
— С того, что Жека мне рассказывал, каким макаром тогда пропуск в хранилище раздобыл.
— Каким? — Даша смотрела на него во все глаза.
Рэд вздохнул:
— Уверена, что хочешь знать?
— Да... Нет. — Даша замолчала и отвернулась.
Лара тоже молчала.
— Джек... и Елена, — наконец медленно, не оборачиваясь, произнесла Даша. — Так?
Рэд развел руками:
— Выходит, так. По возрасту совпадает. И внешне она на Жеку, если приглядеться, похожа. Хотя больше на лохматую, конечно.
— И правда, — ахнула Лара.
У Даши задрожали губы.
— Даш. — Рэд положил руку ей на плечо. — Это было восемнадцать лет назад! Блин, да Жека с тех пор столько баб передрал, сколько ты картошки не съела! Тоже мне, событие... Успокойся.
— Я спокойна. — Даша сглотнула.
— А почему ты девчонку выгоняешь? — торопливо вмешалась Лара. — Чем она тут мешает?
— А ты не почувствовала?
— Что?
— То, как она людей под себя гнет, вот что.
Рэд смахнул с перил террасы снег. Сел на расчищенное место.
— Жека чувства только слушать умел, а эта — видать, еще и свои внушать. Вы как хотите, а мне такое счастье на хрен не сдалось. Неизвестно еще, между прочим, что там у них в Бункере на самом деле произошло. Может, Вадя ее выгнал? Может, она их всех на головах ходить заставила? Или танцевать с голой жопой?
Лара фыркнула:
— Если в Жеку уродилась, запросто могла.
— Вот, то-то и оно... Вернется Жека — пусть сам со своим отродьем разбирается, а у меня без того есть о чем башке трещать.
Лара вздохнула:
— Жалко девчонку. Хорошая.
Рэд прищурился:
— Да? А ты уверена, что тебе ее жалко потому, что тебе ее жалко? А не потому, что она хочет, чтобы ты ее жалела? И что она хорошая — не потому, что хорошая, а потому что внушать это умеет? И что ей кому в следующий раз внушить захочется — ты знаешь?
Лара нахмурилась.
— Вот, сейчас ты от нее отошла, — продолжил Рэд, — тебе ее все так же жалко? Или уже поменьше? А тебе, Даш?
Даша тоже нахмурилась, прислушиваясь к себе.
— Это... пожалуй, и впрямь может быть опасно, — нехотя согласилась она. — А вдруг девочка не контролирует свои способности? Что будет, если она, к примеру, возненавидит кого-то? Ей ведь у нас нелегко придется. По себе помню...
— Дак, об чем и речь. В общем, пусть валит, — категорично подвел итог Рэд. — Был бы Жека здесь — не вопрос, сообразил бы, поди, как с дочуркой справиться. А без него — хрен знает, чего от нее ждать. И вообще, мы ж ее не в лес на мороз гоним, а обратно в дом родной. К нашей жизни она непривычная, потом еще спасибо скажет.
Серый
Серый и Мрак рванули догонять Сталкера сразу, как только Лара вернулась в дом: оказалось, что наблюдать за тем, как бункерная дурочка потихоньку — думая, видимо, что никто ее уловок не замечает — вытирает катящиеся по щекам слезы, невыносимо.
Под уговоры Лары: «Ну, не расстраивайся! Вернешься в Бункер, поговоришь с Вадимом. Скажешь, что Рэд согласен тебя принять — если он даст разрешение. Без разрешения Вадима ты никак не можешь остаться, понимаешь?..» парни похватали с вешалки куртки и слиняли. Серый догадывался, что сон Лара девчонке обеспечит, найдутся у мачехи нужные травки.
Сталкер нашелся на заднем дворе — взялся разделывать лосиную тушу. На Серого и Мрака посмотрел недовольно:
— Сказал же, нет! И не уговаривайте.
— Да почему? — Отец с сыном друг друга стоили — Мрак глядел так же упрямо, как Сталкер. И глазами, когда надо, сверкал не хуже. — Ее ведь соплей перешибешь! Чего она такого может натворить, если останется?
— А я не говорил, что может натворить. — Сталкер отложил топор. Прислонился к козлам для распилки дров, закурил. — Я говорю — с Вадей нам собачиться не с руки, вот что. Думаешь, порадуется, что мы его девку пригрели?
— Дак, мы ж ее не звали? Она ж сама?
— А какая разница? Слышали ведь, что она сказала: Вадя закрывает Бункер.
— Так это и ты говорил.
— Ну да. А она, видать, подслушала, как мы терли.
— Между прочим, я бы от такой жизни тоже сбёг, — вклинился Серый. — Десять лет безвылазно под землей сидеть — это ж опухнуть можно!
Сталкер хмуро пожал плечами:
— Вадя сказал, что никак по-другому. Сказал, из-за холодов у них генераторы меньше энергии вырабатывать стали. Старики почти не мрут — они ж там, в Бункере, живучие, — а молодняк подрастает, и все жрать хотят. Вадя что-то там считал-считал и решил, что с нами ему связываться — сплошной убыток. Товары для нас производи, лифт включай, да еще территорию вокруг Бункера в порядке держи. И на колючку вдоль забора напряжение подавай, и снег расчищай, и лампы в прожекторах меняй... Возни, говорит, много, а толку мало. Я, говорит, эту электроэнергию лучше на свои оранжереи да крольчатни пущу. Законверсируемся, говорит, внутри...
— Законсервируемся, — машинально поправил Серый.
— Ну, неважно; а через десять лет вылезем да посмотрим, что тут. Если потеплело, так в обратку отыграем. А если нет...
— Потеплело или нет, Вадим и не вылезая может узнать, — снова вмешался Серый. — Если, например, не через десять лет, а в следующем году потеплеет. У них в рубке целая метеостанция стоит, мне отец рассказывал. И температуру на поверхности показывает, и атмосферное давление...
— ... и сколько у каждой кобылы зубов. — Сталкер выдохнул дым. — Думаешь, не знаю? Я просто Ваде говорить не стал. Ясно было, что он все решил и теперь повод ищет — с нами разойтись.
— Да и пошел он, — буркнул Мрак, — нужен больно.
— Вот и я подумал, что насильно мил не будешь. Окей, говорю, стало быть, через десять лет увидимся. Если доживем.
***
Историю о консервации Бункера Серый уже слышал — весть о том, что на ближайшие десять лет Вадим закрывает люк, Сталкер привез три ночи назад. В поселке новость пообсуждали, погалдели, да и плюнули. Что у нас, лекарств своих нету? Или батарей, или спреев для защитных тканей?
Отец Серого, Кирилл, полжизни положил на то, чтобы максимально перенести производство необходимых вещей на поверхность, продукты на обмен в Бункер возили больше по старой памяти, чем по реальной надобности. Теперь Вадим решил, что традиция устарела... Что ж, вольному воля, спорить не будем — примерно так рассуждали жители поселка во главе со Сталкером.
Серый тоже не спорил. Чего спорить, если все правильно? Но в глубине души почему-то чувствовал: будь отец здесь, он бы не позволил закрыть Бункер. Всё, вроде, правильно — но в то же время нет.
«Так нельзя» — слова отца. Те, что Серый впитывал с самого детства.
И отчего-то был уверен, что консервацию Бункера отец отнес бы именно в эту категорию. И нашел бы способ договориться с Вадимом. А Сталкер этот способ даже не искал — просто потому, что не хотел. Разрыв с Бункером его устраивал, точно так же, как Вадима. А теперь сбежавшая девчонка вынуждает Сталкера снова общаться с Бункером. Ясно же, что просто так Вадим ее побег не оставит. Уже, небось, спохватился, только ночи и ждет — на поиски идти, по светлому-то даже Серому с Мраком передвигаться надо осторожно, а бункерные по этой части вовсе нежные.
