Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег

   - Вы думаете, Роман, что они соберут пятьсот человек?

   - Пятьсот - не пятьсот, а триста точно. Я смотрел местную статистику. Здесь живёт около тысячи их соплеменников, по разным причинам бежавших от колониальных властей. Работы у них нет, а кормить семьи надо. Так что, пойдут, куда денутся!

   - А почему мы не брали их в армию?

   - Они после первого боя разбегутся по домам. Здесь, в Богане, их каратели не достанут. А вот рекруты из Страны Винду знают, что их семьям не поздоровится, если они проиграют...

   - Понятно. А что скажете про Зигунова? Он какой-то дёрганный!

   - Есть немного. Зато настоящий профессионал! Знаешь какой у него псевдоним?

   - Лан Пирот!

   - Что-то знакомое из детства.

   - Это взято из "Волшебника Изумрудного Города".

   - А, вспомнил! Мне кажется, его автор - Ваш однофамилец, Роман.

   - Угу!

   - У Вас случайно псевдоним не Сказочник? - сыронизировал Сергей.

   - Нет! - серъёзно произнёс Волков. - Я скорее Железный Дровосек, а Вы - Страшила.

   От его слов повеяло таким холодом, что дипломат содрогнулся.

   - Спокойной ночи, - сказал он и быстрым шаго поднялся в свою комнату. От усталости Сергей сразу повалился в койку и заснул, как мертвец и проспал десять часов к ряду.

   В этот августовский вечер не спалось и Шеннону. Он пытался переварить информацию, поступившую в течение дня. Предыдущий месяц он был занят организацией защиты Зангаро и только от случая к случаю уделял внимание другим вопросам. Кроме того, у него резко обострилась болезнь. Привкус крови во рту стал постоянен, хотя лекарство Мильтадеса помогало. В эту ночь шефа жандармерии мучили сомнения относительно Бенъарда. Так и не решив ничего, он заснул странным тревожным сном. Всю ночь его мучили кошмары. Шеннон встал очень рано и решил до заседания Госсовета встретися с Хорасом. Он был почему-то уверен, что Бенъарда он увидит только на заседании. Именно поэтому наёмник поехал из отеля прямо в управление полиции, где рассчитывал найти начальника. Его на месте не оказалось, но сержант Борда быстро нашёл своего шефа.

   - К чему такая спешка, полковник?

   - У меня сегодня доклад на Госсовете, и я хотел бы обсудить с тобой одну идею!

   - Какую?

   - Я хочу предложить правительству создать новое подразделение, которое будет заниматься расследованием как криминальных, так и политических дел.

   - Что-то вроде следственного отдела?

   - Да.

   - А кому оно будет подчиняться?

   - Вот в этом-то вся загвоздка. Эта контора нужна как тебе, так и мне. Делить её нет смысла!

   - А что ты думаешь насчёт лейтенанта Ракки. Он уже работает в этой области.

   - Я не против его кандидатуры. Тем более, что среди моих людей нет подобных специалистов. Давай сделаем так. Следственный отдел будет создан в рамках полиции, но будет подчинятся советнику национальной безопасности, то есть мне. Тебе же предоставим должность моего заместителя.

   - А что Эйно Экс не будет претендовать на неё.

   - Думаю, что нет. Он всего лишь тень Бенъарда.

   - Что же я, пожалуй, поддержу Ваше предложение, полковник.

   .

   Афро-христианские церкви, таким образом, очень быстро обнаруживали свою вторую, реакционную сторону. Да и могло ли быть иначе, если многие издревле сложившиеся представления ими не разрушались, а ассимилировались?

   В конечном счете механизм архаичного сознания ломался лишь частями, и эта замедленность его разрушения оставляла глубочайший отпечаток на массовых народных движениях, на процессе формирования новых взглядов, нового мировоззрения.

   Мне рассказывали, что горшечницы у бамбара не прекращали во время работы произносить заклинания. Если столь сложных предосторожностей требовало изготовление глиняного сосуда, то что говорить о воспитании общинника? И повседневные обряды, и торжественная ритуальная церемония в праздник, зачастую несущие закрепленный в туманных символах смысл, естественно, были мощными средствами формирования личности.

   Попытки воскрешения исчезающих обычаев и форм быта обволакивались густым туманом шовинизма. Наиболее значительное по своим масштабам усилие в этом направлении было предпринято в Республике Чад по инициативе позднее погибшего в военном перевороте президента Нгарты Томбалбая. Президент, происходящий из этнической группы сара, потребовал, чтобы все государственные служащие прошли через обряд инициаций его родного народа -- йондо. Исключение не делалось даже для священников.

   Сотни людей были отправлены в деревни для приобщения к "истинной" национальной культуре. Они зачастую оказывались в тяжелейших бытовых условиях, в совершенно чуждой культурной среде. Не редки были случаи глумления над ними. После переворота подтвердились слухи о том, что несколько человек погибли при подготовке к обряду.

   "Цеце живет в сырых местах близ рек и болот, -- писал он. -- Вылетает на поиски пищи с восходом солнца. Садится на черное, поэтому из европейцев кусает преимущественно монахов (ага, она не такая уж дура!). С лета прокалывает кожу и начинает сосать кровь, причем от голода быстро и шумно трепещет крыльями. По мере насыщения успокаивается, потом отваливается и падает в траву".

   Первое заседание совета было посвящено распределению "министерских портфелей".

   - Начнем с народного просвещения, - сказал Мишель. - Я предлагаю избрать министром месье Бурна. Любой ценой мы обязаны сохранить наше научное наследие. Каждый из наших ученых должен выбрать себе среди школьников наиболее способных учеников и для начала передать им свои практические знания. Теорию будем преподавать потом, самым талантливым, если такие найдутся. Одновременно нужно будет написать учебники, чтобы пополнить библиотеку обсерватории и школы.

   - Прекрасно! - согласился Луи. - Предлагаю министром промышленности назначить Этранжа, сельское хозяйство поручить Шарнье, а ты, Жан, будешь министром геологии - это очень важное дело.

   - Предлагаю министром промышленности назначить Этранжа, сельское хозяйство поручить Шарнье, а ты, Жан, будешь министром геологии - это очень важное дело. Месье кюре будет нашим министром юстиции, а учитель - министром финансов: он на досуге изучал политическую экономию. Нам придется выпускать деньги, чтобы было какое-то средство обмена.

   - А я? - спросил Мишель.

   - Ты организуешь полицию.

   - Чтобы я стал полицейским?

   - Да. Дел у тебя будет много, и самых трудных: описи, реквизиции, поддержание порядка и прочее. Тебя уважают, это тебе поможет,

   - Ну, в таком случае я скоро растеряю все симпатии! А какой пост займешь ты?

   - Погоди. Мария Прэль будет министром здравоохранения; ей помогут доктор Массакр и доктор Жюльен. А я, если вы не против, займусь армией.

   - Армией? Может быть, заодно и флотом?

   Кюре подошел к Леврену, который захотел исповедаться. Зрители разошлись. Я спрыгнул с помоста и подошел к Бельтеру. Юноша утешал Иду.

   - Где вы будете жить? - спросил я у них. - Дюшер придется спать при кухне, хочет она этого или нет, а с вами дело другое.

   Возвращаться в наполовину разрушенный замок, куда могут прилетать гидры, просто безумие. Здесь тоже много разрушений, и люди живут тесно. Кроме того, вам нужно подыскать работу. Теперь праздность запрещена законом.

   - А где он написан, этот закон?

   - К сожалению, кодекс еще не составлен. У нас есть только разрозненные тексты и постановления Совета. Кстати, вы же были юристкой?

   - Я заканчивала второй курс.

   - Вот и для вас нашлось дело. Вы займетесь нашим кодексом. Я поговорю об этом в Совете. А вас, Бельтер, я возьму к себе в Министерство геологии.

   К нам подошел Мишель.

   - Если ты собираешься сманить Бельтера, то ты опоздал. Мы уже договорились, - сказал я.