Фельдфебель тем временем справился с замком, и молодцевато вытянулся, запуская хмурого штабс-капитана.
— Авдеев! — рявкнул СИБовец, останавливаясь в двух метров от решетки. — Готов писать чистосердечное?
— Никак нет, Ваше Благородие, — отозвался армеец. — Вины своей не признаю.
— Смотри, Авдеев, — пригрозил армейцу штабс-капитан. — На рудники поедешь.
— Верю в справедливость матушки-императрицы! — заявил армеец.
— Ну-ну, — скривился СИБовец, теряя интерес к Авдееву. — Огнев-Пылаев!
— Граф Огнев-Пылаев, — улыбнулся я. — Его Светлость уже готов меня принять?
— Ожидайте… граф, — штабс-капитан буквально выплюнул мой титул. — За вами придут.
— Вы, сударь, либо наглец, либо грубиян, либо невоспитанный невежда, — поморщился я, отыгрывая роль дворянина. — Впрочем, когда я отсюда выйду, я поучу вас вежливости.
— Если, граф, — усмехнулся штабс-капитан. — А не когда. Серков!
Наверное, неожиданная смена собеседника должна была меня как-то уязвить или что-то в этом роде, но я лишь пожал плечами.
Либо этот СИБовец отбитый напрочь, либо он специально выводит меня из себя. И что-то мне подсказывало, что второе больше похоже на правду.
Здоровяк, который, по всей видимости, и был Серковым молча посмотрел на штабс-капитана.
— Готовь вещички, завтра уезжаешь… в острог.
Бугай кивнул и снова бросил на меня незаметный, как ему казалось, взгляд.
Штабс-капитан едва заметно поморщился и, повернувшись на каблуках, направился к выходу.
— А вот и подстава, — жизнерадостно заявил Виш. — Видел, как скривился СИБовец, когда понял, что ты заметил взгляд Серкова? Зую даю, он только что завуалировано дал добро на твое избиение. И как только за ним закроется дверь…
— Фельдфебель Антонов, на крыльце очередной… посетитель. Сопроводите его сюда!
— Но Ваше Благородие, — нахмурился усатый дежурный. — Я не могу оставить заключенных без присмотра…
— Исполнять! — рявкнул штабс-капитан. — Ничего с ними не случится!
— Но…
— Антонов! На улицу захотел? Живо пошёл!
— Есть, Ваше Благородие! — дежурный одарил штабс-капитана презрительным взглядом и, демонстративно чеканя шаг, вышел из помещения.
Штабс-капитан же, подмигнув мне на прощание, вышел следом и захлопнул дверь с другой стороны.
— Поздравляю, Макс! — Виш расплылся в довольной улыбке. — Сейчас Серков будет тебя бить! А благородный Авдеев, который, конечно же, несправедливо обвинен, будет тебя спасать. Давай им подыграем? Ну пожалуйста!
«Я бы и рад, — отозвался я, делая вид, что не замечаю приближающегося ко мне бугая, — но заявляться на бал с фингалом будет не комильфо».
— Ну Макс…
Не знаю, на что рассчитывал Виш, но я не собирался давать себя бить.
Серкову оставалось сделать ещё два шага, когда я, повернувшись, шагнул ему навстречу.
Я сомневался, что смогу вырубить этого кабана с первого удара, поэтому поступил несколько неспортивно.
Замахнулся рукой, а ударил ногой. В пах.
Наверное, Серков планировал красочное избиение с элементами унижения, но… ничего такого не случилось.
Вместо этого он оказался на полу в позе эмбриона, а я, подойдя к решетке, прислонился к ней плечом.
Если Виш прав, и Авдеев должен был меня спасти, то своим превентивным ударом я заруинил его план. Интересно, у него есть план Б?
Авдеев, поймав мой взгляд, смутился, и сделал вид, что ничего особенного не произошло.
— Все-таки растерялся, — вздохнул Виш. — Обмельчал СИБ, обмельчал! Где же легендарная адаптивности и смекалка? Где гибкость ума и решительность? Эх, вот что значит сытая, безопасная жизнь и десятилетия мира!
Я с Вишем на этот счет был не согласен — на мой взгляд армеец банально растерялся — но спорить не стал.
Вместо этого подошел к отдышавшемуся Серкову, который предпринимал вялые попытки подняться, и с силой пробил ему в грудь. Целился в солнечное сплетение, но, кажется, попал в живот.
Впрочем, ему хватило и этого.
— Сколько раз мне нужно будет тебя ударить, — протянул я, — чтобы до тебя дошло, что лежать на полу безопасней?
— Пошёл ты, — просипел здоровяк, но попытки подняться на ноги бросил.
По крайней мере, на время.
— А ты хорош, — заявил Авдеев. — Надеюсь, меня бить не будешь?
— Я в курсе, — поморщился я. — Мне это говорят настолько часто, что, того и гляди, я скоро сам в это поверю. Но не припомню, чтобы нас представляли друг другу…
— Барон Авдеев, — правильно истолковал мою заминку армеец. — Гвардии поручик.
На самом деле, можно было повыпендриваться и немного промариновать Авдеева насчет иерархии чинопочитания, но решил не злобствовать.
— Граф Огнев-Пылаев, — кивнул я. — Надеюсь, барон, этот здоровяк не затаит на Вас обиду и не попытается реабилитироваться.
— В каком смысле, граф? — не понял армеец.
— Через несколько минут я отсюда выйду, — я демонстративно посмотрел на висящий под потолком записывающий кристалл. — И вы останетесь с сударем Серковым один на один. Возможно, он захочет выместить свою злость на вас.
— А почему вы думаете, что выйдете отсюда через несколько минут? — заинтересовался барон, не обратив внимания на мое предупреждение.
— Поскольку, еще полчаса и я опоздаю на бал, барон. На котором готовится самый настоящий теракт.
— Да что вы говорите, — Авдеев покачал головой. — А что за теракт? И вообще, за что вас сюда?
— Если через пару минут эту решетку, — я легонько пнул матовый прут, — не откроют, то сами узнаете барон. Правда, скорей всего, из завтрашних газет.
Заход барона насчет причин моего здесь появления я проигнорировал.
Наверняка дальше он бы постарался вывести меня на встречный вопрос «А вы здесь за что?», и мне даже было интересно, какая у Авдеева легенда, но… не в этот раз.
Нужно выбираться отсюда и побыстрее. Надеюсь, Шуйский наблюдает за нами в режиме реального времени и уже сделал соответствующие выводы.
— Граф, утолите мое любопытство!
— Всему свое время, барон.
Я, заметив, что Серков уже отдышался и планирует вскочить на ноги, подскочил к нему и с пыра пнул его в лицо.
Хрустнул сломанный нос, и бугай схватился за него обеими руками.
— Ты, похоже, необучаемый, Серков, — я покачал головой. — В следующий раз сломаю тебе руку.
— Жестоко, — заметил Авдеев. — Ведь он просто пытался встать на ноги.
— Жестоко поступил его отец, — не согласился я. — Не научив сына с кем стоит связываться, а с кем нет. Есть более удачное слово. Глупо. Ведь именно так ведет себя сударь Серков, раз за разом наступая на одни и те же грабли. А ещё глупо поступает Служба Императорской Безопасности, не принимая всерьез слово дворянина.
— Возможно, — пожал плечами Авдеев. — Не мне судить.
— Ну-ну, — усмехнулся Виш. — Не ему судить. Зую даю, ещё пять минут, и он начнет поливать СИБовцев грязью!
«Пять минут — это слишком долго, Виш. Очевидно, что проверка провалилась, и сейчас, если верить твоему раскладу, у Шуйского нет причин держать меня за решеткой».
Виш только хотел было ответить, но его прервал звук открываемого замка.
Мгновение спустя, в помещении появился кислый штабс-капитан и, подойдя к решетке, скомандовал.
— Два шага назад.
Я не стал артачиться и отошел.
СИБовец открыл решётчатую дверь и кивнул на выход из помещения.
— Огнев-Пылаев! На выход!
— Граф Огнев-Пылаев, — невозмутимо поправил его я и не спеша вышел из камеры.
— Следуйте за мной, граф, — проворчал СИБовец, запирая решетку. — Вас ожидает князь Шуйский.
Глава 21
Когда я оказался в кабинете Шуйского, мне очень хотелось сходу поинтересоваться, на кой черт нужно было устроенное в камере представление, но я сдержался.
— Добрый день, Ваше Светлость!
Поздоровавшись с князем, я остался стоять на месте, ожидая его ответа.
Шуйский еще несколько секунд перебирал лежащие на столе бумаги, делая вид, что он жутко занят, после чего соизволил меня заметить.
