Я заморгал.
– Что?
– Часть сокровищ дракона Баэлоша, – повторила Хамезра. – Их украл император Симиллион. После того как его убили, эти камни, вместе с другими бесценными артефактами, положили под замок в центре арены, расположенной в столице Куура. Через несколько столетий император Гендал подарил ожерелье со «слезами звезд» жериасской куртизанке удивительной красоты, а она обменяла эту драгоценность на свою свободу. Когда ее бывший владелец, человек по имени Терин, отправился с друзьями на поиски приключений, с помощью этого ожерелья он спас женщину-ванэ, которую собирались казнить. В обмен на гаэш он предложил ожерелье – и обещание, что она никогда не вернется в Манол. – Хамезра улыбнулась. – Вот так ожерелье оказалось у меня.
– Значит, ты не отрицаешь, что продала Мию?.. – Я умолк. – Казнь? Ее собирались казнить?
– Мы называем это «Прогулка предателя». Осужденному делают гаэш и заставляют отправиться в Кортаэнскую Пустошь. Это похоже на ссылку, но, поверь мне, это смертный приговор. Никакого возрождения. Никакого возвращения.
– И ты решила на этом подзаработать?
Она фыркнула.
– Я бы продала ее за пригоршню стеклянных бусин и сломанную веточку, если бы знала, что после этого она не окажется на пике какого-нибудь моргаджа и демоны не сожрут ее душу. Я присутствовала при ее рождении. Она росла у меня на глазах. Ее смерть разбила бы мне сердце. – Печаль в глазах Хамезры казалась неподдельной.
– Ты… Значит, ты знала госпожу Мию?
Я полагал, что их отношения были более… «рабочими». Детик, рабовладелец из Кишна-Фарриги, «знал» меня, но я не думаю, что его бы расстроила мысль о моей смерти.
Хамезра ответила не сразу. Она отвернулась, посмотрела в сторону, и я…
Я узнал этот жест, этот взгляд. Я уже видел его. Хамезра была похожа на Мию не больше, чем на Тераэта, но манера поведения была настолько знакомая, что я сразу заметил связь.
– Святые троны! Ты… – я ахнул. – Ты – родственница Мии.
Она моргнула и повернулась ко мне.
– Какая наблюдательность. Да, она – моя внучка.
Ой. ОЙ.
– Как ты могла? Как ты могла призвать демона и смотреть на то, как он вырывает часть души твоей внучки…
– О нет, я же не капитан Джувал. Я сама поместила ее душу в гаэш. И в этом мне помог он. – Она наклонилась ко мне и постучала по Кандальному камню, висевшему у меня на шее.
Я в ужасе посмотрел на нее.
– Нет, ты не можешь… Этого не может…
– Ты, скорее всего, думал, что эта безделушка – камень цали, если, конечно, мы исходим из предположения о том, что тебе вообще известно о существовании таких камней. Но это не цали. – Она махнула рукой, словно отгоняя дурные мысли. – Есть восемь Краеугольных камней, по два для каждой из древних рас. Все эти камни – особенные, все обладают ужасной силой. Каждый такой камень должен был победить одного из Восьми богов. – Хамезра рассмеялась – холодно и зло. – Хотя бы это у них не получилось, и на том спасибо.
– Не понимаю. Ты хочешь сказать, что с помощью камня я могу создавать гаэши? Но ведь у меня самого есть гаэш!
– И что? Кандальному камню все равно, цела ли твоя душа или разделена на части. Ему важно только то, что она здесь, по эту сторону Второй завесы. Послушай меня, это важно: блестящий камень на твоей груди воплощает собой идею, и эта идея – рабство. Каждый раб, который когда-либо полз на четвереньках, или дрожал от страха, или умер от побоев, подпитывает его – точно так же, как каждая смерть подпитывает Таэну. У тебя на шее мерзость, и она делает мир хуже самим фактом своего существования.
У меня закружилась голова. Столько людей стараются убедить меня в том, чтобы я снял себя этот проклятый камень. В тот момент мне хотелось сорвать с себя ожерелье и швырнуть его в стену каюты. Такого сильного желания я никогда еще не испытывал. Я потянулся к узлу на шее; от страха пальцы едва меня слушались.
– И ты применила его к своей собственной внучке? Я хочу, чтобы его уничтожили. Я разобью его вдребезги. Я разломаю его…
– Милое дитя, уничтожить его так же просто, как и убить бога. Оружия, которое годилось бы для этой задачи, у тебя нет. Кроме того, Кандальный камень тебя защищает – он спас тебя всего несколько минут назад. Пока ты носишь его, твои враги будут верить, что они не в силах тебя убить, что сила камня изменит ход событий так, чтобы умер не ты, а они. Зачем, по-твоему, я дала его Мие? А насчет его применения… У меня были свои причины так поступить. Не думай об этом.
Я осекся. Хамезра, конечно, была права. Это ожерелье нельзя отнять силой; его можно отдать только по доброй воле.
Кроме того, она только что отдала мне приказ.
Я заставил себя убрать руку с камня.
– Значит, Релосу Вару нужен Кандальный камень?
Хамезра вздохнула.
– Нет. Вряд ли ему нужна именно эта безделушка. Нет, он хочет уничтожить тебя.
– Но зачем ему меня убивать? Я с ним не знаком, я ничего ему не сделал.
Она улыбнулась мне, словно бабушка – внуку.
– Милое дитя, я не говорила, что он хочет тебя убить.
– Но ты сказала… – Я похолодел. Она, жрица богини смерти, наверняка предельно точно подбирает слова, связанные с убийством.
– Убить тебя – значит совершить грубую ошибку, такую, которая отправит тебя в загробный мир, после чего ты сможешь возродиться или вернуться. – Она похлопала меня по колену. – Пойми, это была невероятная удача… – Она кивнула. – Да, невероятная удача, что мы вообще узнали про этот аукцион. Один из наших агентов услышал, как про него говорил Релос Вар, и передал нам эти сведения, не понимая, насколько они важны. Однако я не могу взять в толк, откуда Релос Вар узнал, что на аукционе будешь ты.
– Должно быть, ему рассказали о моем похищении. Наверняка половина Куура уже знает, что я пропал. – Я поморщился. – Но как он понял, что меня нужно искать в Кишна-Фарриге, в тюрьме для рабов?.. Если Дарзин знал, где я… – Я помолчал. – Дарзину удалось меня найти. Может, он приказал этому Релосу Вару забрать меня, как только он выяснит, где я нахожусь?
Она заморгала, а затем ужасно и громко расхохоталась.
– Нет.
– Но…
– Возможно, Дарзин – подручный Релоса Вара, но не наоборот. До сих пор ты встречал маленьких людей со скромными амбициями. Но Релос Вар… Релос Вар – это сила, одна из самых главных во всем мире.
– Спасибо за ценные сведения. Теперь я смогу спокойно спать по ночам. – Я сглотнул. – Но почему я?
– Есть одно пророчество…
Я уставился на Хамезру.
Она уставилась на меня.
Я побледнел, отвернулся и напомнил себе о том, что не надо играть в гляделки с верховными жрицами культов смерти.
– Я в пророчества не верю.
– Я тоже. К сожалению, Релос Вар, похоже, относится к ним серьезно, поэтому я должна поступать точно так же. А пока что я хочу обучить тебя, чтобы в следующий раз ты был готов к неприятностям. – Она улыбнулась. – Считай, что я поступаю так ради Мии.
– Нет, спасибо, у меня уже есть… – Я хотел сказать «у меня уже есть богиня», но не смог выговорить эти слова.
Хамезра заметила, что я умолк, и прищурилась.
– Да, Таджа – твоя покровительница. Но в наш орден принимают не только тех, кто поклоняется богине смерти. Мне нужен солдат, а не жрец и не фанатик. Богиня удачи не будет возражать против того, чтобы мы тебя подготовили.
Я закрыл глаза и содрогнулся.
– Мне плевать на то, чего хочет от меня Таджа.
– Глупец, – шепнула она. Почти таким же тоном она говорила и с Релосом Варом.
Мои щеки запылали от прилившей к ним крови.
– Ты не понимаешь, что я пережил…
– Почему все мужчины в твоем роду – тупые и упрямые идиоты?! Если одна из Сестер решила проявить к тебе свое благоволение, думаешь, от него можно отказаться? По-твоему, можно сказать: «Ох, со мной произошло что-то плохое, пропади она пропадом, эта богиня»? Таджа не бросила тебя, она по-прежнему с тобой. Она защищает и утешает тебя, и, если ты этого не видишь, она не виновата.
