Кафедра 2 (СИ) - Лахов Игорь

Место денежное. Но осилим ли мы подобное? Вернее, осилить-то осилим, но нам нужно ещё и не засветиться. А в нарколабораториях пошуметь придётся сильно. Я и так «на карандаше» у таинственного главы столичного криминала. Если у него появится подозрения, что и к наркотикам причастен, то уже в дипломатию играть не будет. Разнесёт в пыль вместе с квартирой, домом и даже улицей. Чтобы наверняка.

— Чпок, — отбросив сомнения, обратился я к белкогаду. — Мне бы несколько адресов проверить.

— Это я люблю! — перестав бешено крутить колесо, в прыжке на мой стол проговорил он.

— Не сомневался. Даю тебе двое суток на выяснение, что в этих трёх пригородных точках находится, — несколько раз ткнул я пальцем в карту. — Этой ночью начни с ближайшего населённого пункта. Интересует производство дури. Какая при ней охрана и где хранятся финансы.

— Понял!

Белкогад с задания вернулся под утро. Я уже стал волноваться, почему его так долго нет.

— Свечной заводик в Чумаках закрылся недели полторы назад, — доложил Чпок. — А вот Ивановская мыловарня и Бугровская скотобойня до сих пор наркотиками занимаются.

— Ты чего? За одну ночь все три объекта успел посетить? — удивился я.

— Так получилось, хозяин, — виновато посмотрел на меня Чпок. — Честное слово, не хотел, но случайно нюхнул. Не крал и себя не выдавал! Просто на скотобойне в комнатах, где дурь производят, вентиляции нет. А мне, оказывается, и лёгкой взвеси в воздухе достаточно. Прямо столько энергии в теле образовалось, что решил её с умом потратить, а не в твоём колесе бестолково круги наматывать.

— А ясность ума как?

— Без изменений, хозяин. Но чувствую, что заряд бодрости скоро пройдёт. Есть подозрение: пластом какое-то время лежать буду или совсем от бессилия вырублюсь. Поэтому слушай, пока я в сознании, и не перебивай. Наркотиков на обоих объектах хоть жопой ешь, а вот денег совсем нет. Но на мыловарне я слышал, что скоро к ним за очередной партией прибудут. Мол, из «казны» уже поступил отчёт об оплате.

— Где находится казна?

— Не знаю, хозяин. И ещё важное! Деревушки, рядом с которыми мыловарня и скотобойня, полностью состоят из тварей. В каждой дворов по десять, и нет ни одного человека.

— Ни хрена ж себе! Уже целые поселения! Мать твою за ногу! — выругался я. — Такими темпами и до целой губернии Преисподней дойдём! Ещё чего интересного?

— Не знаю, важно ли… — замялся Чпок. — Мешки с селитрой были на обеих предприятиях. Причём с печатями одного и того же завода. Там такой овал, а внутри него надпись «тмин».

— Тмин? А ты уверен, что там была селитра, а не приправа? И правильно ли прочитал? Что-то я не припомню, чтобы для зверей лесные школы открывали.

— Уж эти вонючки, хозяин, — оскорбился белкогад, — и за километр почувствую! И я не только читать умею, но даже умножение знаю! И ещё… Про то, кем ты был раньше, Сидо. Всё из твоей памяти.

— Чёрт…

— Не волнуйся. Никто и никогда эту тайну не узнает. Мы же теперь до конца твоей жизни повязаны. Дура тоже. Да и раньше надо было головой думать, когда меня по пьяни создавал и через своё сознание пропускал.

— Ладно, Чпок, проехали. Убивать тебя пока нет смысла. Значит, «тмин»…

— Ага, хозяин. Только все буквы большие, кроме «и».

— Уже легче. Можно найти по маркировке, откуда прислали. Но…

Продолжать дальше не было смысла. Белкогад, свернувшись калачиком, спал. Видимо, действие допинга подошло к концу. Положив Чпока на подушку, сам решил немного вздремнуть. К сожалению, долго насладиться сновидениями не пришлось.

Услышав в комнате чьи-то шаги, быстро перешёл из сонного состояния в боевое. Но, как оказалось, зря. В спальню вошла недовольная Вера.

— Не сдержалась? Пришла соблазнять? — поинтересовался я. — Зря. Не получится.

— Была такая мысль пару часов назад, — призналась девушка. — Но на удивление легко уговорила себя не совершать глупостей.

— Отчёт по моим финансам составила? И каков приговор?

— Не составила ещё, Родион. Думаю, к завтраку управлюсь. Там действительно половина бумаг — чиновничьи телодвижения о якобы проделанной работе с населением. Типа, усилить бдительность, особое внимание обратить на то или это. Только на растопку годится. Но, как ты говоришь, приговор уже могу озвучить. С таким отношением к делопроизводству скоро по миру пойдёшь.

Я к тебе по другому вопросу. Ты в курсе, что у тебя в кабинетном шкафу девка статуей застыла? Я случайно залезла в него за чистой бумагой, а там эта.

— Не обращай внимание, — поняв причину визита, отмахнулся я. — Она мёртвая и мирная.

— Вот прямо мне сразу полегчало от твоего объяснения, — саркастически произнесла Вера. — Меня, конечно, после изнанки Преисподней испугать сложно, но как-то странненько подобное. А ты слышал новость, что трупы в шкафу не все хранят? Есть такие штуки — гробы и погосты называются. На худой конец водоём подойдёт.

— Она не труп, а всего лишь мёртвая. Побочный эффект одного моего эксперимента на кладбище. Лежала тихо в могиле, потом открылась и ко мне припёрлась. К делу приспособить не получается: с мозгами у девки беда. Поэтому и стоит в шкафу, пока не поумнеет. Дозревает, так сказать.

— Опасности не представляет?

— Никакой.

— Ну и ладно. Тогда пошла отчёт доделывать.

— И что? — удивился я. — Никаких иных вопросов или возмущений?

— А смысл? На своём опыте убедилась, что и не такое бывает. К тому же мне понравилась твоя откровенность. Раз не врёшь, не юлишь, значит, я действительно в твоей стае. Кажется, жить снова становится интересно, без банальщины.

На завтрак Вера вышла, чтобы испортить мне аппетит.

— Родион. Четыреста рублей на штрафах и пенях ты уже просрал. Я разделила все бумаги на несколько папок. Красная нужно оплатить уже сегодня. Жёлтую — в конце квартала. Синяя терпит до конца года. Ещё ты пустил траты на самотёк, хотя мог бы сэкономить на материалах тысячи две только на одном ремонте. С ним вообще беда. Дальше…

— Стоп! — прервал я эту бумажную зануду. — Вер! Давай ты у меня на постоянной основе работать будешь?

— Триста рублей в месяц, — моментально озвучила она ценник. — И без высиживания графика. Мне на учёбу тоже ходить надо, так что только на выходных появляться буду. Когда от родителей снова съеду, то, может, и чаще — от удалённости зависит. Я себе новую квартиру подыскиваю. На старую, около которой на меня твари напали, возвращаться не хочу… Нехорошие воспоминания.

— В моём доме тебя устроит? Ради нужной работницы уступлю бесплатно.

— Хм… — задумалась девушка. — Бесплатной приживалкой быть не хочу. Хотя и очень заманчиво, но не люблю быть должницей. А вот на хорошую арендную скидку согласна.

— Договорились! — с улыбкой кивнул я. — Значит, сегодня и выберешь. Заодно с моими парнями познакомишься. Только учти, что они хоть и помогали с твоим похищением из больницы, но подробностей твоего «воскрешения» не знают. И ты не делись.

— Не дура, понимаю.

— Э-э-э-э… В моём доме это ругательство вслух не произноси. А то девушка из шкафа может откликнуться. Это её имя.

— Тогда я не идиотка. Так лучше?

— Намного. И ещё. Видишь белку?

— Конечно. Вчера целый день в своём колесе бегала, а сегодня пластом лежит. Надеюсь, хоть эта не померла?

— Чпок живой, просто уставший. И на всякий случай: он тоже не совсем белка. Когда очухается, представлю вас друг другу нормально.

— Родион! У тебя в квартире есть хоть что-то нормальное?

— Конечно! Холодильник. Но он, кажется, опять пустой.

— Выделяй деньги. Забью под завязку.

— Вера! Ты золотце!

— Просто Вера. Родион, я же просила без этих розоватых соплюшечек. Они меня стали выбешивать.

— Договорились. И последнее… Скользкий, но выгодный вопрос. Ты легализовывать деньги из ниоткуда умеешь?

— Как говорит мой преподаватель, — усмехнулась Вера, — хороший бухгалтер должен уметь всё и при этом не попасться. Но ответа нормального тебе пока не дам. Не потому, что не хочу, а до конца не понимаю, насколько хватит моих знаний. Я же пока недоучка без серьёзного опыта.