Ян скалится на него.
Отворачиваюсь, не вмешиваясь во взаимную антипатию, и начинаю разогревать сковороду и готовить яичницу. Так ведь задабривают древних напыщенных существ? Рассказываю, стараясь сделать как можно более непринужденный тон, о новостях – о поступлении в университет, о том, как сдала экзамены, о выпускном.
И нахожу в себе смелость легко упрекнуть его в том, что Ян пропустил мероприятие.
Он говорит, высокомерно и снисходительно:
– Я смотрел твои фотографии в соцсетях: разве этого недостаточно?
С моих губ срывается обиженное ворчание. Мы не переписывались. Он пропал и долго не появлялся, причем впервые так долго. Мне есть что ему предъявить. Как и родителям. Мама считала Яна почти членом семьи – и его длительное отсутствие огорчало нас.
Я подаю яичницу. И собираюсь позавтракать вместе с Яном. Не забываю выложить и порцию Кинли – в миску на полу.
И пока я это делаю, Ян вдруг спрашивает:
– Соленая?
И тут я понимаю, что посолила. ЯИЧНИЦУ.
– Ты серьезно? Хочешь, чтобы я сжег твой дом? – пугающе ровным тоном вопрошает он.
Выпрямляюсь в полный рост, отвлекаясь от миски Кинли, хмурю брови и будто еще раз вспоминаю, кто он такой на самом деле.
Ян Сапковский – дракон, древнее бессмертное существо, наделенное магией, сидел у меня на кухне и желал просто уплетать яичницу. У него имелась подписка на «Нетфликс» и профили в соцсетях. И все, что напоминало мне о его инаковости, о том, что он не такой, как мы, а дракон – это его ультрамариновые глаза.
А сейчас, когда мы были одни и нас не видели другие люди, – они пылали цветом вечной драконьей жизни. Цветом вечности.
И это был недобрый взгляд.
Я осмотрелась по сторонам. Задумалась, размышляя о вещах, которые люблю, вспомнила о гардеробе, который еще не перевезла в новую квартиру. И представила, как все горит ярким пламенем. И родители обвинят не его, а меня.
– Я забыла, – пробурчала себе под нос.
– Ты проявила неуважение к дракону, – заявил он и показательно уточнил: – Дважды. Примерно за каких-то двенадцать часов.
Из-за несправедливых обвинений я тоже начинаю закипать. Но не подаю виду, желая все же помириться с Яном. Ссора – совсем не то, чего бы я хотела после нескольких месяцев перерыва в общении.
– Можно сделать поблажку за столько лет дружбы? – спрашиваю я.
Но он непоколебим. Выражение его лица ясно дает понять – Ян оскорблен просьбой.
– При чем здесь ЭТО? – возмущается он. – Я ДРАКОН.
Да уж, спеси у Яна не отнять. Все как в старых сказаниях: драконы – те еще высокомерные ископаемые создания.
И он плавно, насколько это возможно, с моей подачи, не внешне, но поведением превращается в то самое древнее существо, в мифологического дракона, который привык к поклонению и щедрым пожертвованиям от людей.
Ненавижу, когда он таким становится.
– Я посолила машинально, – ворчу я.
Обиженная на него или уже на себя – точно не знаю, но разворачиваюсь к плите и начинаю готовить новую порцию, уже без соли.
Даже на расстоянии чувствую, как он до сих пор недоволен. Однако не намерена так просто сдаваться.
Я собираюсь победить.
Пока жарится яичница, подхожу к нему поближе.
Сажусь за стол и говорю, глядя Яну в глаза, совершенно милым тоном, словно мне снова лет пять:
– Ну, прости меня, дракон.
– Ян. Меня зовут Ян, – чеканит он, но против воли его голос звучит более мягко.
Он продолжает злиться, не способный усмирить гордыню. Но я отчетливо вижу и то, как теперь Яна бесит и тот факт, что ярость начинает его предательски покидать.
Он явно хотел бы наказывать меня подольше. Но никак не получается – он добреет на глазах.
Ведь он любит меня. Как младшую сестру – если бы мы были не из разных миров и одной крови.
Он любит меня. Он – дракон и мой давний друг.
Я широко улыбаюсь и в следующую секунду начинаю хохотать – меня смешит его несуразный растерянный вид. Дракон сбит с толку своим быстрым поражением.
Ян громко и недовольно выдыхает, отворачивается на секунду, а потом снова смотрит на меня – его губы изгибаются в сдержанной улыбке, которую он уже не в силах подавить.
Он немного успокоился. Ультрамариновые глаза потухли, уступив место безмятежному голубому, человеческому цвету.
И ровным тоном он, наконец, проронил:
– Ава, нельзя вызывать меня просто так, без причины.
Наконец произнес то, что задело его и в чем он – будто ему не пара сотен лет, а всего десять – не мог признаться.
Что заставило его разыграть этот концерт.
Тени вчерашнего костра в моей памяти угасали. Лицо Андрея, тонкие голоса девочек – пропадали.
– Боялась, что ты опоздаешь на мой день рождения, – прошептала я невинно.
– Я собирался приехать завтра вечером. У меня куча дел. Я, кстати, занят и был за тридевять земель отсюда. Полагаю, ты издеваешься не специально, но вспомни, сколько раз я просил не петь дурацкую песню. Вы, люди, постоянно норовите нарушить мои планы. И если остальные ничего не понимают, то от тебя я подобной беспечности не ждал.
Песня – старинное проклятие ведьм. И я впервые задумалась, что такого сделал Ян, раз они решили наложить на него заклятие, которое помогало им призывать дракона и даже убить.
Заклятие напрочь лишало Яна сил. Коих хватало, лишь чтобы обернуться в истинную сущность и долететь сюда, скрывшись при помощи остатков магии от людских глаз. Поэтому он и выглядел слабым, почти раненым драконом на пустыре перед озером.
– Я не хотела танцевать, но выбора не имела. Нельзя было отказаться – какое я могла найти объяснение? Я не могла рассказать о тебе. Прости.
Он улыбнулся – понимающе, по-доброму и сочувствующе.
Я недоумевала.
И не появилось никаких догадок, даже когда он спросил:
– Было так сложно его поцеловать? Того парня?
Не возникло никакого желания обсуждать поцелуи с Андреем. Но они – часть ритуала, который я тем не менее не исполнила.
– Не хотелось, – пробормотала я.
Он вздохнул и покачал головой.
– Значит, придется меня.
Я нервно усмехнулась.
– Что? – И тут же с испугом уставилась на Яна.
Дракон не шутил, наоборот, он был непоколебим и серьезен.
– Это просто детская игра, дракон, – шепнула я.
– Ян, – снова поправил он, почему-то всегда пытаясь меня заставить называть его исключительно по имени. – Ты в курсе, что неисполнение обычая лишает меня силы.
Это мне известно.
– Но я предполагала, что ты иногда можешь от него отступать.
– Нет. Обряд священен. Ты призвала меня. И мне нужна моя сила. Хотя после этого она восстановится только через несколько дней.
Я мялась. Ситуация казалось глупой. Но фактически у меня и сейчас не было выбора. Меня заставили. Ведьмы, дракон, я сама…
Он продолжал строго и выжидающе смотреть на меня.
Я несмело встала из-за стола. Ян – тоже, и мгновенно очутился рядом со мной.
Мы глядели друг на друга.
Это было самым странным, что когда-либо происходило между нами. Я знала Яна с пеленок, а сейчас все стало непонятным и непривычным.
И я попыталась выкинуть настоящий момент из головы. Уверена, мы оба мечтали, чтобы необходимое действие побыстрее закончилось. Я застыла каменной мумией. Дракон положил ладонь на мой затылок и, приблизившись к моему лицу, немедля коснулся губами моего рта. На секунду или две.
Меня обдало теплом драконьего огня, заточенного под его кожей. А затем он отпрянул.
Это было мгновенно. Я не успела ничего понять. Но сразу стало неловко.
Я опустила глаза в пол и скрестила руки на груди.
А затем неожиданно услышала голос мамы в арке кухни:
– Ян! Как я рада твоему приезду!
Я вздрогнула.
«Черт, – пронеслось в моих мыслях. – Что она успела увидеть?»
Я отскочила от Яна, словно он обернулся летающим змеем и обжег меня огненным дыханием. А мама уже находилась здесь. Дружелюбно улыбаясь, делая вид, что ничего не заметила, она принялась тепло обнимать Яна.
