Сперва мелькнул за окном лоскут пронзительно-синего цвета – столь яркого, что показалось, словно кусочек неба откололся и упал в бромлинскую грязь. Затем отворилась дверь и звякнули колокольчики… На пороге стояла женщина в плаще до пят, вроде бы совершенно незнакомая. Но когда она откинула капюшон, то светлые локоны я узнала сразу.
– Миссис Перро!
– Просто Элейн, с вашего позволения, – улыбнулась она. – Боюсь, лётчики – плохие учителя этикета, и меня они совершенно испортили. Я имею в виду друзей моего супруга. Надеюсь, ваше приглашение не устарело? Иногда я теряю счёт времени…
– Нет, что вы. Напротив, очень рада, что вы всё же пришли. Сперва, если не возражаете, я представлю вас изысканному обществу, а общество – вам, – ответила я, не забыв о комплименте для постоянных посетителей. – А Мадлен пока принесёт кофе за счёт заведения. Какой вы предпочитаете?
– На ваш вкус, – лукаво ответила она. – Говорят, что любимый напиток много говорит о самом человеке – вот я и послушаю.
Появление Элейн Перро произвело фурор. Каким-то образом – не иначе, как через мисс Рич, увы, ныне покойную – просочились в высший свет слухи о протеже Рыжей Герцогини, о необычной женщине, которая отважилась подняться в небо следом за мужем-лётчиком. Однако самолётами интересовались только мужчины, а дамам куда любопытнее было узнать о моде в разных странах и, конечно, о балах. Элейн с удовольствием отвечала на вопросы, но вскоре я заметила, что лицо у неё слегка побледнело, а глаза потемнели. Похоже, она принадлежала к элитарному клубу пожизненных одиночек и затворников, кто с трудом переносит большое количество людей. Особенно после длительного уединения.
Путешествие и недавний перелёт с мужем на экспериментальном самолёте, думаю, вполне под это определение подходили.
– О, чуть не забыла, – «припомнила» я, как только разговор удачно повернулся и предоставил возможность сделать паузу. – Вы же хотели посмотреть на работу кофейни изнутри? Сейчас как раз есть шанс.
Элейн тут же подхватила игру, понимая меня с полуслова:
– Было бы замечательно! Но ненадолго, конечно. Мы обязательно вернёмся к нашей занимательной беседе, – игриво подмигнула она, обращаясь к остальным.
– Непременно! – горячо воскликнула миссис Скаровски. Очки у неё сползли на самый кончик носа. – Я просто чувствую, как на меня накатывает вдохновение! Вы должны, просто должны послушать новый эпизод моей поэмы. Я посвящу его вам и назову «Под небом»! Или лучше «Над облаками, по заре», так нагляднее…
Уголки губ у Элейн дёрнулись вниз, но она быстро совладала с собою и вновь улыбнулась, как сказочная фея. Я поспешила увести из общего зала, памятуя о том, как в сказках обычно заканчиваются встречи простых людей с леди и лордами из-под холмов.
Бесконечно храбрая миссис Перро наслаждалась полумраком и уединением в комнатке для отдыха, пока мы с Георгом готовили новый кофе по особенному рецепту – с перцем, корицей и чёрной ванилью. На сладкое миссис Хат предложила подать обычный «завиток» из слоёного теста с нежной ореховой пастой, но сверху посыпала его лимонной цедрой и добавила щепотку специй. Каких именно, разглядеть не удалось, но кардамон и мускатный орех там присутствовали точно.
Напиток и десерт я взялась отнести лично, чтобы не смущать гостью. И это оказалось правильным решением: Элейн отдыхала, откинув голову на спинку кресла и вытянув ноги. Но, услышав скрип двери, быстро согнула колени и выпрямилась, как воспитанница пансионата.
– А вы с приязнью относитесь к голубому и синему цветам, как вижу, – произнесла я, делая вид, что ничего не заметила.
– Вы имеете в виду мою накидку? О, это подарок, – откликнулась она, без улыбки, но с куда более искренней живостью, чем говорила раньше в зале кофейни. – Почему-то почти все знакомые считают, что я обязана любить этот цвет, раз уж у меня светлые волосы.
Я вспомнила Глэдис и предположила с долей лукавства:
– Наверняка они также приписывают вам лёгкий характер и лёгкие мысли. И ошибаются.
– Так заметно? – притворно ужаснулась Элейн. – О, моя тёмная и мрачная суть разоблачена!
Мы обе рассмеялись. Затем она пригубила кофе и слегка выгнула брови. Кажется, острый и пряный напиток гораздо больше подходил её вкусу, чем сладкий, по рецепту «для леди». Забавно, выбор был в значительной степени обязан случаю: когда хочется удивить гостя, рука тянется к более редким специям и ингредиентам. А перец не особенно популярен у посетителей «Старого гнезда», сколько ни пытается Георг привить гостям хороший, по его мнению, вкус…
Пока я думала, с чего начать, Элейн вдруг отставила чашку и заговорила сама:
– Леди Виржиния, стыдно признаться, но привели меня к вам не только дружеские чувства и любопытство, но и дело. Вы помните женщину в голубом, с которой меня перепутали?
– Да. – Голос мой прозвучал, боюсь, слишком сухо.
– Хорошо, – кивнула она и сцепила пальцы в замок. – Так вот, мне ещё тогда показалось, что я видела её прежде…
– У мисс Рич?
– Не только, – нахмурилась Элейн. – Разумеется, мы встречались у мастерицы. Мельком, у входа… Но ещё прежде я столкнулась с её служанкой. И теперь поняла, где именно.
В горле точно застрял колотый лёд. Я немного отпила кофе; он показался острым и солоноватым, как морская вода.
– Она вас не заметила?
– Даже если заметила, то вряд ли запомнила, – ответила гостья и вдруг улыбнулась: – Забавно, что первым прозвучал именно этот вопрос. А не «где» или «когда». Получается, что вы больше волнуетесь о моём благополучии.
– Есть причины для беспокойства, – наклонила я голову, раздумывая, как много можно открыть. С одной стороны, Эллис учил сохранять тайну следствия. С другой – мрачные слухи о мисс Рич и так уже начали распространяться в обществе. Пока всего лишь предположения и домыслы, но вряд ли семья будет долго сохранять молчание. Возможно, скоро на предпоследней странице «Бромлинских сплетен» появится некролог… – Дело в том, что мастерица, у которой вы обе заказывали платья, мертва.
Элейн вздохнула глубже обычного и провела кончиками пальцев по браслету, словно пересчитывая бусины. Раз, другой…
– Значит, стоит готовиться к худшему, – произнесла она спокойно. – Что ж, мы с Клодом постараемся вести себя осторожнее. Ему сложнее, он любит быть на виду… Когда я ему рассказала о том, что на балу меня перепутали с некой персоной нон грата, всерьёз он это не принял. Сказал, что я мрачная и слишком много беспокоюсь, а в крайнем случае мы просто сядем в самолёт и перелетим через пролив. Но кому, как не нам, знать: если в дело замешаны особые службы, о шутках можно забыть.
Монолог Элейн меня удивил. Я представляла её более сдержанной, словно бы взирающей на обывателей с высоты – не то чтобы снисходительно, а, скорее, издалека. Но, судя по интонациям и едва заметной тревожной морщинке между бровей, она много размышляла.
И, кажется, тревожилась не только и не столько за себя.
– Пока она не подозревает, что вы свидетель, волноваться не о чем. Мало ли, кто и когда с нею сталкивался, – попыталась я успокоить Элейн, хотя сама не верила в свои слова. Ведь Финола без долгих колебаний отравила медиума и всех участников спиритического сеанса, не разбирая, кто действительно опасен, а кто случайно попал за стол. Бедный Арч-младший… – В любом случае, чем быстрее найдут пресловутую даму со служанкой, тем лучше.
– Согласна, – кивнула гостья. – К слову, служанка очень похожа на мою кузину, поэтому я её и запомнила. Впервые мы столкнулись около двух месяцев назад. Она сопровождала какого-то иностранца, вероятно, алманца, в доме одной гадательницы…
– Не мисс Уолли? Молли Уолли? – не выдержала я.
– Кого? – непонимающе нахмурилась Элейн.
Повисла неловкая пауза. Как бы описать то, о чём знаешь с чужих слов…
– Мисс Уолли… гм, её, кажется, называли «провидицей-мулаткой». Она проводила спиритические сеансы или что-то вроде. Вы не слышали?
– Нет, – призналась она чуть сконфуженно. – Откровенно говоря, я не слишком хорошо знакома с мистическими местами Бромли.
